Короли соседнего мира (СИ) - Исаев Глеб Егорович

— Государево око, без соответствующего присмотра, как правило, в самый кратчайший срок становится самым страшным наказанием любого вассала. Беспредел коррупции и просто беспредел. Мое преимущество в том, что никакого парламентского ограничения и оглядки на закон тут нет. Впрочем, главное, как заставить наместника сохранить верность суверену? Тут нужно думать, — король расстроенно сбросил гору свитков с доносами на творящиеся в графствах бесчинства на мозаичный паркет кабинета. — Может, имеет смысл выборочно перевешать на березах особо одиозных ревнителей традиций? — помолчал и раздумчиво добавил: — Впрочем, осина тоже подходящее дерево…"

Глава 7

Головные колонны войска Аль Гардии встретились наследнице престола через час.

Разведчики дозорного отряда, узнав в покрытой дорожной пылью фигурке принцессу, отсалютовали и, не мешкая, двинулись дальше.

"Отец, как всегда, точен", — с чувством непонятной досады подумала всадница. Жених, которого ей усиленно сватал король, успел сообщить, что Аль Гард уже выступил по направлению к чертову Ущелью.

Нужно ли говорить, что она не имела никакого права открыть эти планы королю сопредельного государства. Ей пришлось поломать голову, как, с одной стороны, избежать ощущения предательства, и в то же время попытаться отблагодарить Андреаса.

Хотя, каким образом этот смешной король всего с двумя спутниками может остановить прекрасно вооруженную и обученную армию, она даже не представляла.

Однако, когда впереди показались золотящиеся в лучах рассветного солнца штандарты, легкое раскаяние уступило место гордости за мощь своего королевства. Мало того, что этот опереточный король погубил свою страну, прозябающую в нищете и невежестве, так он еще пытается учить ее гуманизму, да еще и позволяет своим дворянам нагло клеветать на ее мудрого и справедливого отца.

Несмотря на радость от счастливого возвращения дочери, король не смог удержаться от укора: — Я извелся, мучаясь в неведении. Какая нужда была срываться в столь рискованное предприятие? — попенял король своенравной дочери. — И судя по всему, никакого результата твоя выходка не принесла. Кстати, а почему с тобой нет князя? Он что, не встретил тебя?

— История длинная, — отозвалась принцесса, ласково обнимая отца. — Если коротко, я промазала, а король Андреас отыскал казну Алексы, но это не все, — она передала поводья слуге. — Отец, прикажи устроить привал. Мне нужно многое рассказать тебе…

— Охотно, — согласился король, отдавая приказ. — Мы и так уже собирались сделать остановку. Часом раньше, часом позже. Разведчики в один голос докладывают, что впереди нет никаких войск, да и вообще ничего, способного остановить продвижение моей армии.

Устроившись в обогреваемой походной печкой карете, король с интересом выслушал рассказ дочери.

Его не столько расстроило известие о гибели столь перспективного кандидата на роль мужа принцессы, сколько обрадовал тот факт, что король Гвардарии находится в каком-то часе пути.

— Ты умница, — прокомментировал он эту новость. — Теперь варвару не уйти от меня, — король даже потер ладони в предвкушении грядущих событий. Его лицо, изрезанное глубокими морщинами, исказила недобрая улыбка. — Надо же, и казна, и самозванец. Все сразу… Нам даже нет смысла вытягивать у этого мужлана точное место клада. На столь ограниченном участке отыскать место, где зарыты сокровища, плевое дело, а этого…

— Отец, — прервала Элиза. — Я не совсем уверена, но… Простить человека, который хотел его убить, а после еще нести на себе? Неужели такое благородное поведение может соседствовать с дикостью, которую ты ему приписываешь?

Король нетерпеливо взмахнул широкой ладонью, словно отсекая саму возможность столь наивных рассуждений: — Он враг и не достоин никаких оправданий. А его поведение вполне могло иметь далеко идущие цели. К примеру, задурить голову такой простодушной дурочке, как ты, и попытаться повлиять на меня. Он отлично понимает, что стоит ему коснуться тебя пальцем, и в ответ будет истреблено все население графства… Видя непреклонность отца, Элиза не решилась продолжать спор. "Как ни трудно признать, а ведь он оказался прав, — припомнила она последние слова Гвардарийца. — Отец не изменит своих планов ни при каких условиях. А теперь, когда все может быть решено одним ударом, и подавно". Она вздохнула и отворила дверцу: — Я попытаюсь отдохнуть, — бросила она и выпрыгнула из кареты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да, единственно, он просил передать тебе странные слова. Что-то по поводу волшебных свойств его короны и нежелания прибегать к магии…

Аль Гард недобро усмехнулся: — Ну, это знакомая песня. Не имея сил противостоять, хватаются за соломинку и плетут разные небылицы. Будь его корона столь сильна, он не допустил бы того, что произошло. Ерунда. Уже через несколько часов мои воины вступят на землю этого паяца, а не позднее завтрашнего утра его хваленая корона будет лежать у моих ног среди остальных сокровищ.

Король выбрался из кареты и приказал ожидающему распоряжений ординарцу: — Командуй подъем, Стен. Мне не терпится взглянуть на этого наглеца, — король вставил ногу в стремя подведенного ему коня и уселся в седло.

Принцесса, чувствуя непонятную тревогу, глянула на удаляющуюся спину венценосного родителя: "Как я могла не замечать, ведь ему глубоко безразлична судьба дворян Гвардарии. Единственная цель похода — это завоевание новых земель и богатых трофеев". Впрочем, мысль мелькнула и исчезла. Не так-то просто изменить отношение к собственному отцу, тем более, когда все вокруг в один голос восхваляют его добродетели, да и голос рассудка отвергает саму возможность того, что великий и могучий правитель, несущий на своих плечах заботу о целом королевстве, может рассуждать, как простой смертный. Привычка к послушанию победила.

Войско вновь двинулось вперед. Но когда после нескольких часов похода авангард колонны начал входить в ущелье, внезапно послышался непонятный звук. Неразборчивый, словно эхо океанского прибоя, но с каждой секундой все более отчетливый и громкий, он нарастал и, наконец, превратился в грохот. А следом за ним ударила тугая волна сжатого воздуха и клубы пыли. Конные ряды смешались. Тревожно заржали перепуганные лошади. Всадники замерли, в изумлении пытаясь понять, что же случилось. Но грохот не стихал. Минуло не менее десяти минут, пока, наконец, клубы пыли не начали рассеиваться; ослабел и рев невидимого великана. Король, все это время стоящий за выстроившейся перед ним шеренгой телохранителей, укрывая лицо от мелких частиц песка, нетерпеливо махнул закованной в доспехи рукой, подзывая командира передовой сотни.

— Узнать, доложить, — рявкнул монарх, уже начиная осознавать неприятную догадку.

Недолгое ожидание подтвердило наихудшие подозрения. Ущелье оказалось почти полностью завалено громадными камнями. Вернее сказать, оно просто исчезло.

Единственная дорога к столь близкому триумфу оказалась отрезана. "Но какие силы могли совершить подобное? — в недоумении пытался понять властитель Аль Гардии. — Неужели это действие венца? Все эти слухи не сплетни досужих выдумщиков?"

— Ерунда, — отрицая саму возможность подобного, произнес он. — Просто он сумел обернуть ситуацию в свою пользу.

Король даже не подозревал, насколько велико его поражение в несостоявшемся походе. Знай гордый властитель, какое продолжение будет иметь его фиаско, он был бы куда более расстроен. А пока Аль Гард лихорадочно искал решение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отправить разведчиков в горы. Искать новый проход и не возвращаться, пока не найдут, — приказал он командующему. — И отправьте с десяток летучих отрядов. Пусть они выяснят, что творится на той стороне. Пусть жгут и крушат все. Но у них не должно быть ни секунды спокойной жизни. Лучших отправь.

Король проводил взглядом воинов, скачущих вдоль скалистых отрогов. Ему и в голову не могло прийти, что уже через несколько дней отборные отряды его лазутчиков будут с треском разбиты неведомо откуда взявшейся здесь пограничной стражей. И только одна группа, потеряв почти половину своего состава, сумеет вернуться из дерзкого налета. Побросав и оружие и лошадей, измученные, деморализованные разведчики с горечью рассказывали о произошедших в приграничье переменах. Безвольные и почти не оказывающие сопротивления жители городов и деревень словно переродились, неведомо откуда появились знающие свое дело командиры, с невиданным ожесточением вступали в бой отряды ополченцев.