Женская логика – смертельное оружие - Диля Еникеева

Но ее решительную дочь не заставить отказаться от намеченной цели — папины гены.

- Тогда я продам свою машину и на эти деньги найму детективов.

- Стоит ли, Региночка?

- Стоит, мам. — Дочь была настроена весьма воинственно. — Если все подтвердится, мы подадим в суд. По закону тебе положена половина. Да и по моральным критериям тоже — ведь вы вдвоем с нуля создали фирму. Он тебя обманул? Обманул. Обокрал? Обокрал. Неужели ты это спустишь?

- Дочуля, не хочу я судиться с твоим отцом. Пойми, он все равно не чужой мне человек. Да ведь и тебе не чужой.

- А как же родной человек мог так с нами поступить?! Я работаю в бюджетной организации, получаю три тысячи рублей, ты вообще осталась без работы, Сережке учиться еще два года. На что мы будем жить? Втроем на мои три тысячи?

- У нас три машины…

- Хорошо, продадим все три машины. Проедим мы их довольно быстро. А дальше что? Я выйду замуж, Серега женится — и мы с ним приведем суженых в наш дом? Устроим коммунальную квартиру и будем все тереться на одной кухне? Я начну лаяться с Сережкиной благоверной, а та — спать с моим мужем — так?

- Давай сделаем по-другому — ты все выясни, а потом мы поговорим с твоим отцом. — Сима и в самом деле надеялась, что если с Гошей поговорить по-хорошему, он поступит как любящий муж и отец.

- И ты надеешься его разжалобить? — скептически отозвалась дочь. — Мне он, глядя в глаза, врал, будто фирма не его. А тебе “благородно” оставил квартиру твоих родителей, прибрав к рукам наш загородный дом, который стоит ровно в пять раз больше. Да и его “Линкольн” существенно дороже твоего скромного “Пежо”. Ты не замечала, мам, что папа всегда покупал все самое лучшее? У него рубашки и галстуки за двести-триста долларов, а ты ходишь в сторублевых колготках “Леванте”. Он покупает за границей костюмов на десятки тысячи баксов, а ты отовариваешься в местных шопах за сто-двести долларов.

Серафима подавленно молчала. Это и в самом деле было так. Привыкнув смолоду экономить, она, скрепя сердце, покупала себе двухсотдолларовые костюмы. И то лишь потому, что деловой даме не пристало ходить в барахле с вещевого рынка. А любимого мужа Сима никогда не контролировала в тратах — в конце концов, он генеральный директор и лицо фирмы, а она всего лишь руководитель юридического отдела.

«Теперь я уже никто… — грустно подумала Серафима. — И моего отдела уже нет, и фирмы тоже…»

- Может быть, мне устроиться на работу? — без особой надежды спросила она.

- Ты пока займись своим здоровьем, а когда поправишься, тогда видно будет, — ответила Регина, подумав, что ее мать, которая сейчас выглядит на все шестьдесят, вряд ли найдет приличную работу.

Регина продала свой “ниссан” и наняла частных детективов. В итоге выяснилось следующее.

Екатерина Зинчук стала оказывать шефу секс-услуги практически сразу же, как только ее приняли на работу в “Новатор” — вот так она “отблагодарила” Регину Новицкую, составившую ей протекцию. В то время супруга генерального директора больше времени проводила на больничной койке, чем дома, и Георгий Новицкий предпочел немолодой, больной жене молодую и здоровую красотку. Но это бы еще полбеды — мужчина на шестом десятке лет нередко предпочитает свежее мясцо. Беда в том, что безжалостный супруг решил воспользоваться ситуацией — скормить законной супруге легенду о крахе семейной фирмы и добиться скорейшего развода, оповестив: “У меня есть другая женщина”. В итоге он обманул и, по сути, ограбил свою семью.

Пока жена лежала в больнице, Георгий Новицкий уволил заместителей и бухгалтеров — они много лет работали с Серафимой и не стали бы участвовать в грязной сделке, — и в рекордно короткие сроки проделал все, что ему требовалось: открыл новую фирму “Атлант”, перевел на ее счета все средства “Новатора”, оформил все нужные документы так, будто бы прежняя фирма разорилась, и объявил ее банкротом.

Теперь Серафима поняла, почему муж так спешил объявить, что уходит к другой женщине, — он еще не успел провернуть все дела, а реализовать подобный план, живя с женой под одной крышей, вряд ли способен даже такой подлец. А ее любимый Гоша проявил себя именно подлецом.

Все два месяца, что он от нее скрывался, муж лихорадочно прятал концы в воду и переводил деньги, организовав несколько фирм-фантомов.

Частные сыщики установили, что никаких долгов на нем не было и нет. Георгий Новицкий заранее договорился об этой легенде с Борисом Бортником, — тот махинатор под стать своему приятелю, — чтобы развязать себе руки. Финансовые операции требуют определенного времени. Когда закрывается, а тем более, банкротится крупная фирма, налоговая инспекция проводит аудиторскую проверку, — это длительный процесс. Да и чисто техническая сторона тоже занимает не один день. За два месяца мнимобанкрот снял новое помещение, вывез туда мебель, оргтехнику и документацию из здания, взятого “Новатором” в долгосрочную аренду, нашел новых арендаторов для субаренды опустевшего особняка, уволил всех прежних сотрудников, чтобы избежать утечки информации, и набрал новых, оповестил поставщиков и заказчиков, что договора будут перезаключены на тех же условиях с новой фирмой “Атлант”.

В общем, работа кипела, если только можно назвать это работой. И все ради чего? Ради того, чтобы не делиться с женой!

Больше всего Серафиму угнетала мысль, что ее бывший муж не обеднел бы, поделив все поровну. Он стал бы наполовину менее богатым, но все же очень состоятельным человеком. Но алчный Георгий Новицкий не пожелал терять часть денег.

Сима, гордившаяся тем, что они не обзавелись новорусскими хоромами, узнала еще одну ошеломляющую новость — муж втайне от нее купил именно такую квартиру, которой непременно обзаводятся нувориши. За время долгой болезни Серафима уже не могла досконально вникать в дела, и супруг имел возможность тратить значительные суммы, не ставя ее в известность. В новых апартаментах он поселил любовницу и именно в ней обосновался, уйдя от жены. И вовсе не скрывался от кредиторов, а занимался новой фирмой, встречался с деловыми партнерами, оповестив всех, что фирма осталась той же, лишь сменила название и местоположение.

Серафима, узнававшая все новые и новые подробности подлых деяний бывшего мужа, ощущала себя морально раздавленной. Столько лет делить постель и кров — и так подло поступить с самым близким человеком…

Серафима и в семнадцать лет была слепа, и на пятом десятке не прозрела. Даже сейчас обманутая жена не осознала, что Гоша лгал всю жизнь, что он совсем не тот, каким она его себе придумала, что своим попустительством и самооправданиями: “Я его люблю, а недостатки есть у каждого”, - она культивировала его эгоизм и иждивенческие наклонности.

Все началось буквально с первых дней их знакомства, а потом стереотип закрепился. Во всем, что не касалось его лично, Гоша предпочел роль стороннего наблюдателя, а чаще — потребителя. Вначале он был сексуальным потребителем, — влюбленная девушка безотказна, — а позже стал типичным захребетником. Жил в свое удовольствие, жена его обслуживала, а свои проблемы решала самостоятельно. В итоге Серафима создала мужу домашний оазис, полностью избавив от каких-либо проблем. Зачем Гошеньке перенапрягаться? Ведь он саменький любименький, все лучшее — ему. А она, Сима, сильная (понимай — двужильная) и может все!

Георгий Новицкий — элегантный денди под два метра ростом, в дорогом костюме и галстуке. А его хрупкая жена Серафима, помимо профессиональных обязанностей, взвалила на свои плечи дом, детей и мужа-денди в дорогом костюме и галстуке.

Алла, как по открытой книге, прочла по Славиному лицу всю динамику его чувств: вначале он думал, что это конец их отношениям, а теперь опять воспрянул духом.

«Какая же я бессердечная эгоистка, — укорила она себя. — Третировала Славку, бравировала тем, что в любой момент могу его послать. Вытирала об него ноги, насмехалась, а он терпел мои безобразные выходки. А я-то, понтяра, радовалась, что так обломала крутого Мирона — мол, верчу им, как хочу… А ведь он страдал…»

- Слав, прости меня за прежнее безобразное поведение, — тихо попросила Алла, взяв его руку.

Слава чуть дар речи не потерял. Замер, не в силах вымолвить ни слова. Чтобы своенравная и капризная Алла просила прощения… Нет, такого никогда не бывало.

- Что — удивляешься? — улыбнулась она. — Да я и сама на себя дивлюсь. Многое осталось в прошлой жизни, Слав, — немалая польза от того, что я побывала за гранью.