Стихотворения и поэмы - Николай Заболоцкий

ОТДЫХАЮЩИЕ КРЕСТЬЯНЕ

Толпа высоких мужиковСидела важно на бревне.Обычай жизни был таков,Досуги, милые вдвойне.Царя ли свергнут, или разомСкотину волк на поле съест,Они сидят, гуторя басом,Про то да се узнав окрест.

Иногда во тьме ночнойПриносят длинную гармошку,Извлекают резкие продолжительные звукиИ на травке молодойСкачут страшными прыжками,Взявшись за руки, толпой.

Вот толпа несется, воет,Слышен запах потной кожи,Музыканты рожи строят,На чертей весьма похожи.В громе, давке, кувырканьи«Эх, пошла! — кричат. — Наддай-ка!»Реют бороды бараньи,Стонет, воет балалайка.«Эх, пошла!» И дым столбом,От натуги бледны лица.Многоногий пляшет ком,Воет, стонет, веселится.

Но старцы сумрачной толпойСидят на бревнах меж домами,И лунный свет, виясь столбами,Висит над ними как живой.Тогда, привязанные к хатам,Они глядят на этот мир,Обсуждают, что такое атом,Каков над воздухом эфир.И скажет кто-нибудь, печалясь,Что мы, пожалуй, не цари,Что наверху плывут, качаясь,Миров иные кубари.Гром мечут, искры составляют,Живых растеньями питают.,А мы, приклеены к земле,Сидим, как птенчики в дупле.

Тогда крестьяне, созерцаяПрироды стройные холмы,Сидят, задумчиво мерцаяГлазами страшной старины.Иной жуков наловит в шапку,Глядит, внимателен и тих,Какие есть у тварей лапки,Какие крылышки у них.Иной первоначальный астрономСлагает из бересты телескоп,И ворон с каменным крыломСтоит на крыше, словно поп.

А на вершинах Зодиака,Где слышен музыки орган,Двенадцать люстр плывут из мрака,Составив круглый караван.И мы под ними, как малютки,Сидим, считая день за днем,И, в кучу складывая сутки,Весь месяц в люстру отдаем.

1933

БИТВА СЛОНОВ

Воин слова, по ночамПеть пора твоим мечам!

На бессильные фигурки существительныхКидаются лошади прилагательных,Косматые всадникиПреследуют конницу глаголов,И снаряды междометийРвутся над головами,Как сигнальные ракеты.

Битва слов! Значений бой!В башне Синтаксис — разбой.Европа сознанияВ пожаре восстания.Невзирая на пушки врагов,Стреляющие разбитыми буквами,Боевые слоны подсознанияВылезают и топчутся,Словно исполинские малютки.

Но вот, с рождения не евши,Они бросаются в таинственные брешиИ с человечьими фигурками в зубахСчастливо поднимаются на задние ноги.Слоны подсознания!Боевые животные преисподней!Они стоят, приветствуя веселым воемВсё, что захвачено разбоем.

Маленькие глазки слоновНаполнены смехом и радостью.Сколько игрушек! Сколько хлопушек!Пушки замолкли, крови покушав,Синтаксис домики строит не те,Мир в неуклюжей стоит красоте.Деревьев отброшены старые правила,На новую землю их битва направила.Они разговаривают, пишут сочинения,Весь мир неуклюжего полон значения!

Волк вместо разбитой мордыПриделал себе человечье лицо,Вытащил флейту, играет без словПервую песню военных слонов.

Поэзия, сраженье проиграв,Стоит в растерзанной короне.Рушились башен столетних Монбланы,Где цифры сияли, как будто полканы.Где меч силлогизма горел и сверкал,Проверенный чистым рассудком.И что же? Сражение он проигралВо славу иным прибауткам!

Поэзия в великой мукеЛомает бешеные руки,Клянет весь мир,Себя зарезать хочет,То, как безумная, хохочет,То в поле бросится, то вдругЛежит в пыли, имея много мук.

На самом деле, как могло случиться,Что пала древняя столица?Весь мир к поэзии привык,Всё было так понятно.В порядке конница стояла,На пушках цифры малевала,И на знаменах слово УмКивало всем, как добрый кум.И вдруг какие-то слоны,И всё перевернулось!Поэзия начинает приглядываться,Изучать движение новых фигур,Она начинает понимать красоту неуклюжести,Красоту слона, выброшенного преисподней.

Сраженье кончено. В пылиЦветут растения земли,И слон, рассудком приручаем,Ест пироги и запивает чаем.

1933

ТОРЖЕСТВО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ

Поэма

Пролог

Нехороший, но красивый,Это кто глядит на нас?То мужик неторопливыйСквозь очки уставил глаз.Белых житниц отделеньяПоднимались в отдаленье,Сквозь окошко хлеб глядел,В загородке конь сидел.Тут природа вся валяласьВ страшно диком беспорядке:Кой-где дерево шаталось,Там реки струилась прядка.Тут стояли две-три хатыНад безумным ручейком.Идет медведь продолговатыйКак-то поздно вечерком.А над ним, на небе тихом,Безобразный и большой,Журавель летает с гиком,Потрясая головой.Из клюва развивался свиток,Где было сказано: «УбытокДают трехпольные труды».Мужик гладил конец бороды.

1. Беседа о душе

Ночь на воздух вылетает,В школе спят ученики.Вдоль по хижинам сверкаютМаленькие ночники.Крестьяне, храбростью дыша,Собираются в кружок,Обсуждают, где душа?Или только порошокОстается после смерти?Или только газ вонючий?Скворешниц розовые жердиПоднялись над ними тучей.Крестьяне мрачны и обутыВ большие валенки судьбы.Сидят. Усы у них раздутыНа верху большой губы.Также шапки выделялисьВ виде толстых колпаков.Собаки пышные валялисьСреди хозяйских сапогов.Мужик суровый, словно туча,Держал кувшинчик молока.Сказал: «Природа меня мучит,Превращая в старика.Когда, паша семейную десятину,Иду, подобен исполину,—Гляжу-гляжу, а предо мнойВсё кто-то движется толпой».— «Да, это правда. Дух животный, —Сказал в ответ ему старик,—Живет меж нами, как бесплотныйЖилец развалин дорогих.Ныне, братцы, вся природаКак развалина какая!Животных уж не та породаЖивет меж нами, но другая».— «Ты лжешь, старик! — в ответ емуСказал стоящий тут солдат. —Таких речей я не пойму,Их только глупый слушать рад.Поверь, что я во многих битвахНа скакуне носился, лих,Но никогда не знал молитвыИ страшных ужасов твоих.Уверяю вас, друзья:Природа ничего не понимаетИ ей довериться нельзя».

— «Кто ее знает? —Сказал пастух, лукаво помолчав.С детства я — коров водитель,Но скажу вам, осерчав:Вся природа есть обитель.Вы, мужики, живя в миру,Любите свою избу,Я ж природы конуруВместо дома изберу.Некоторые движения коровыДля меня ясней, чем ваши.Вы ж, с рожденья нездоровы,Не понимаете простого даже».— «Однако ты профан! —Прервал его другой крестьянин.Прости, что я тебя прервал,Но мы с тобой бороться станем.Скажи по истине, по духу,Живет ли мертвецов душа?»

И все замолкли. Лишь старухаСидела, спицами кружа.Деревня, хлев напоминая,Вокруг беседы поднималась;Там угол высился сарая,Тут чье-то дерево валялось.Сквозь бревна тучные избенокМерцали панцири заслонок,Светились печи, как кубы,С квадратным выступом трубы.Шесты таинственные зыбокХрипели, как пустая кость.Младенцы спали без улыбок,Блохами съедены насквозь.Иной мужик, согнувшись в печке,Свирепо мылся из ведерка,Другой коню чинил уздечки,А третий кремнем в камень щелкал.«Мужик, иди спать!» —Баба из окна кричала.И вправду, ночь, как будто мать,Деревню ветерком качала.

«Так! — сказал пастух лениво. —Вон средь кладбища могилИх душа плывет красиво,Описать же нету сил.Петел, сидя на березе,Уж двенадцать раз пропел.Скоро, ножки отморозя,Он вспорхнул и улетел.А душа пресветлой ручкойМашет нам издалека.Вся она как будто тучка,Платье вроде как река.Своими нежными глазамиВсё глядит она, глядит,А тело, съедено червями,В черном домике лежит.„Люди, — плачет, — что вы, люди!Я такая же, как вы,Только меньше стали груди,Да прическа из травы.Меня, милую, берите,Скучно мне лежать одной.Хоть со мной поговорите,Поговорите хоть со мной!“»

— «Это бесконечно печально! —Сказал старик, закуривая трубку.—И я встречал ее случайно,Нашу милую голубку.Она, как столбичек, плылаС могилки прямо на меняИ, верю, на тот свет звала.Тонкой ручкою маня.Только я вбежал во двор,Она на столбик налетелаИ сгинула. Такое дело!»

— «Ах, вот о чем разговор! —Воскликнул радостно солдат. —Тут суевериям большой простор,Но ты, старик, возьми назадСвои слова. Послушайте, крестьяне,Мое простое объясненье.Вы знаете, я был на поле брани,Носился, лих, под пули пенье.Теперь же я скажу иначе,Предмета нашего касаясь:Частицы фосфора маячат,Из могилы испаряясь.Влекомый воздуха теченьем,Столбик фосфора несетсяПовсюду, но за исключеньемТого случая, когда о твердое                                                   разобьется.Видите, как всё это просто!»

Крестьяне сумрачно замолкли,Подбородки стали круче.Скворешниц розовых оглоблиПоднялись над ними тучей.Догорали ночники,В школе спали ученики.Одна учительница тихоСмотрела в глубь седых полей,Где ночь плясала, как шутиха,Где плавал запах тополей,Где смутные тела животныхСидели, наполняя хлев,И разговор вели свободный,Душой природы овладев.

2. Страдания животных

Смутные тела животныхСидели, наполняя хлев,И разговор вели свободный,Душой природы овладев.

«Едва могу себя понять, —Молвил бык, смотря в окно. —На мне сознанья есть печать,Но сердцем я старик давно.Как понять мое сомненье?Как унять мою тревогу?Кажется, без потрясеньяДень прошел, и слава богу!Однако тут не всё так просто.На мне печаль как бы хомут.На дно коровьего погоста,Как видно, скоро повезут.О стон гробовый!Вопль унылый!Там даже не построены могилы:Корова мертвая наброшенаНа кости рваные овечек;Подале, осердясь на коршуна,Собака чей-то труп калечит.Кой-где копыто, дотлевая,Дает питание растенью,И череп сорванный седлаетЧервяк, сопутствуя гниенью.Частицы шкурки и состав орбитыТут же всё лежат-лежат,Лишь капельки росы, налитыНа них, сияют и дрожат».

Ответил конь:«Смерти бледная подковаПросвещенным не страшна.Жизни горькая основаСмертным более нужна.В моем черепе продолговатомМозг лежит, как длинный студень.В своем домике покатомОн совсем не жалкий трутень.Люди! Вы напрасно думаете,Что я мыслить не умею,Если палкой меня дуете,Нацепив шлею на шею.Мужик, меня ногами обхватив.Скачет, страшно дерясь кнутом,И я скачу, хоть некрасив,Хватая воздух жадным ртом.Кругом природа погибает,Мир качается, убог,Цветы, плача, умирают,Сметены ударом ног.Иной, почувствовав ушиб,Закроет глазки и приляжет,А на спине моей мужик,Как страшный бог, руками и ногами                                                                 машет!Когда же, в стойло заключен,Стою, устал и удручен,Сознанья бледное окноМне открывается давно.И вот, от боли раскорячен,Я слышу: воют небеса.То зверь трепещет, предназначенВращать систему колеса.Молю, откройте, откройте, друзья,Ужели все люди над нами князья?»

Конь стихнул. Всё окаменело.Охвачено сознаньем грубым.Животных составное телоИмело сходство с бедным трупом.Фонарь, наполнен керосином,Качал страдальческим огнем,Таким дрожащим и старинным,Что всё сливал с небытием.Как дети хмурые страданья,Толпой теснилися воспоминаньяВ мозгу настойчивых животных,И раскололся мир двойной,И за обломком тканей плотныхПростор открылся голубой.

«Вижу я погост унылый, —Молвил бык, сияя взором,—Там на дне сырой могилыКто-то спит за косогором.Кто он, жалкий, весь в коростах,Полусъеденный, забытый,Житель бедного погоста,Грязным венчиком покрытый?Вкруг него томятся ночи,Руки бледные закинув,Вкруг него цветы бормочутВ погребальных паутинах.Вкруг него, невидны людям,Но нетленны, как дубы,Возвышаются умные свидетели                                                         его жизни —Доски Судьбы.[48]И все читают стройными глазамиДомыслы странного трупа,И мир животный с небесамиТут примирен прекрасно-глупо.И сотни-сотни лет пройдут,И внуки наши будут хилы,Но и они покой найдутНа берегах такой могилы.Так человек, отпав от века,Зарытый в новгородский ил,Прекрасный образ человекаВ душе природы заронил».

Не в силах верить, все молчали.Конь грезил, выпятив губу.И ночь плясала, как в начале.Шутихой с крыши на трубу.И вдруг упала. Грянул свет,И шар поднялся величавый,И птицы пели над дубравой —Ночных свидетели бесед.

3. Кулак, владыка батраков

Птицы пели над дубравой,Ночных свидетели бесед,И луч звезды кидал на травыПервоначальной жизни свет,И над высокою деревней,Еще превратна и темна,Опять в своей короне древнейВставала русская луна.Монеты с головами королейХраня в тяжелых сундуках,Кулак гнездился средь людей,Всегда испытывая страх.И рядом с ним гнездились богиВ своих задумчивых божницах.Лохматы, немощны, двуноги,В коронах, латах, власяницах,С большими необыкновенными бородами,Они глядели из-за стеколТам, где кулак, крестясь руками,Поклоны медленные кокал.

Кулак моленью предается.Пес лает. Парка сторожит.А время кое-как несетсяИ вниз по берегу бежит.Природа жалкий сок пускает,Растенья полны тишиной.Лениво злак произрастает,Короткий, немощный, слепой.Земля, нуждаясь в крепкой соли,Кричит ему: «Кулак, доколе?»Но чем земля ни угрожай,Кулак загубит урожай.Ему приятно истребленьеТого, что будущего знаки.Итак, предавшись утомленью,Едва стоят, скучая, злаки.

Кулак, владыка батраков,Сидел, богатством возвеличен,И мир его, эгоцентричен,Был выше многих облаков.А ночь, крылами шевеля,Как ведьма, бегает по крыше,То ветер пустит на поля,То притаится и не дышит,То, ставню выдернув из окон,Кричит: «Вставай, проклятый ворон!Идет над миром ураган,Держи его, хватай руками,Расставляй проволочные заграждения,Иначе вместе с потрохамиУмрешь и будешь без движенья!

Сквозь битвы, громы и трудыЯ вижу ток большой воды,Днепр виден мне, в бетон зашитый,Огнями залитый Кавказ,Железный конь привозит жито,Чугунный вол привозит квас.Рычаг плугов и копья боронВздымают почву сотен лет,И ты пред нею, старый ворон,Отныне призван на ответ!»

Кулак ревет, на лавке сидя,Скребет ногтями черный бок,И лает пес, беду предвидя,Перед толпою многих ног.И слышен голос был солдата,И скрип дверей, и через часОдна фигура, бородата,Уже отъехала от нас.Изгнанник мира и скупецСидел и слушал бубенец,С избою мысленно прощался,Как пьяный на возу качался.И ночь, строительница дня,Уже решительно и смело,Как ведьма, с крыши полетела,Телегу в пропасть наклоня.

4. Битва с предками

Ночь гремела в бочки, в банки,В дупла сосен, в дудки бури,Ночь под маской истуканкиВыжгла ляписом лазури.Ночь гремела самодуркой,Всё к чертям летело, к черту.Волк, ударен штукатуркой,Несся, плача, пряча морду.Вепрь, муха, всё собраньеПтиц, повыдернуто с сосен,«Ах, — кричало, — наказанье!Этот ветер нам несносен!»В это время, грустно воя,Шел медведь, слезой накапав.Он лицо свое больноеНес на вытянутых лапах.«Ночь! — кричал. — Иди ты к шуту,Отвяжись ты, Вельзевулша!»Ночь кричала: «Буду! Буду!»Ну и ветер тоже дул же!Так, скажу, проклятый ветерДул, как будто рвался порох!Вот каков был русский север,Где деревья без подпорок.

Солдат