Рай без памяти - Сергей Абрамов

— А ты спроси: вернулся бы я вообще?

— Тебя бы вернули. Мы здесь гости. Толя. Расставанье неизбежно.

— Но не такое.

— Анохин, — позвал меня Зернов из соседней комнаты, — оставь его. Он все поймет без нашей подсказки.

Мы перешли на английский язык.

— Я не верю Этьену, Дон.

— Я тоже.

— Если найдут Джемса, найдут и подпольную типографию. И наоборот. Этьен не пойдет на это.

— У него не будет выхода. Убийство Фронталя — повод к репрессиям. Галунщики жаждут крови.

— Фронталь — пешка, — сказал я.

— Жертва пешки обещает атаку. А с Этьена потребуют взнос.

— Гибель Джемса — это гибель газеты.

— Нет, — сказал Зернов.

— Нужна новая типография.

— Она есть.

— А редактор?

— Есть и редактор.

— Кто? — заинтересовался Мартин.

— Ты.

— Злая шутка, Борис.

— Я не шучу. Ты в резерве, запомни. А потом, обыск еще не начался.

Но Зернов ошибся. Обыск уже начался. К нам в дверь без стука ворвались четверо полицейских с автоматами на изготовку.

— Руки! — крикнул ближайший.

Все, кроме меня, подняли руки.

— А ты? — Он чуть не ткнул меня автоматом.

— Болван, — сказал я. — Формы не видишь?

— Стреляю.

— Попробуй.

— Погоди, — сказал кто-то за ним знакомым голосом. Оттолкнув автоматчика, вышел Шнелль. — Ты? — удивился он. — Что ты здесь делаешь?

— Живу.

— В «Омоне»?

— Об этом сказано в моей личной карточке.

— А эти кто? — Он кивнул на стоявших с поднятыми руками товарищей.

— Мои друзья. Одного ты, наверное, знаешь. — Я показал на Тольку.

— Толли Толь? — Шнелль растерялся.

— Личный гость Корсона Бойла, — прибавил я. — И убери своих дураков.

— Отставить! — закричал Шнелль сопровождавшим его галунщикам. — Везет тебе, Ано, — заключил он загадочно и вышел не прощаясь.

Дверь захлопнулась. Мартин тотчас же открыл ее.

— Зачем?

— Хочу знать, что происходит в отеле.

А «Омон» гудел, как воскресный рынок. Кто-то бегом проскочил по коридору. Кто-то кричал. Где-то громыхнули выстрелы. Стучали по лестницам подкованные солдатские сапоги. Кто-то совсем близко тоненько взвизгнул: «Не смей бить! Не смей!» Зазвенело разбитое стекло.

Еще одна автоматная очередь, и грохот сапог на лестнице в холл. И хриплый крик в нашем коридоре: «Проходи, проходи: здесь уже были!»

«Омон» постепенно затихал. Звуки гасли в портьерах, перинах, коврах. По грохотавшим коридорам и лестницам разливалась пугливая тишина.

— Пойду понюхаю, — сказал Мартин и выскользнул за дверь.

Через полчаса он вернулся. За ним шел старик с зонтиком, мокрым от дождя.

— Разве на улице дождь? — спросил я.

Вопрос прозвучал глупо, потому что всех интересовал гость, а не его зонтик. Старик выпрямился и улыбнулся. Очень знакомой была эта улыбка.

— Фляш! — обрадовался я.

— Тссс… — остановил меня гость. — Не так громко. Считайте, что я постарел на десять лет, и не узнавайте. А дождь, между прочим, идет.

— Как вы прошли сюда? — удивился Зернов. — Патрули повсюду.

— Старик с мокрым зонтиком всегда может зайти в лавочку. А из одной в другую, не выходя на улицу. Из соседней, между прочим, можно пройти в здешнюю гардеробную. Швейцар в таких случаях закрывает глаза.

— Этьен знает о вашем приходе?

— Все то, что он знал, он уже выдал.

— Я вас предупреждал.

— И я, — сказал я.

Фляш смущенно погладил фальшивые баки.

— И счетные машины иногда ошибаются. Все ему верили.

— Джемс внизу? — спросил я у Мартина.

Мартин отвернулся.

— Джемс уже на пути в Майн-Сити, если только остался жив, — проговорил Фляш с такой горечью, что мы только сейчас поняли, как тяжело переживает он новый провал.

— Что-нибудь уцелело?

— Все вывезли — и шрифт и бумагу.

— Как же они нашли? Мы загрунтовали все стыки.

— Всегда найдешь, если знаешь, где и что надо искать.

— Газета выйдет, — сказал Зернов.

— Знаю, — усмехнулся Фляш, — я даже успел поговорить с ее новым редактором.

По коридору за стеной знакомо застучали тяжелые сапоги. Одним прыжком Фляш очутился на подоконнике.

— Окно выходит в переулок. Под нами балкон. Все уже освоено, — сказал он тихо. — Задержите его, если это за мной.

В дверь постучали. Я открывал медленно-медленно, умышленно возясь с замком.

— Ключ не поворачивается. Минутку.

За дверью ждали. Кто? Дольше тянуть было нельзя, и я, выпятив расшитую золотом грудь, открыл наконец дверь.

У входа стоял галунщик.

— Лейтенант Ано? — вежливо спросил он.

Я важно кивнул, хотя и не был лейтенантом. Когда это меня произвели?

— Войдите, — пригласил я его.

Что еще можно было сказать — я попросту тянул время.

Но он даже не вошел в комнату.

— Поторопитесь, — козырнул он. — Вас ждут, лейтенант.

Бессмысленно было спрашивать, кто меня ждет в этот безумный, безумный день. Но я не торопился, я еще пошел к окну.

— Порядок, — шепнул Зернов. — Ушел благополучно.

— Слава Богу, — сказал я по-русски.

— Какому? Христианскому или буддийскому?

— Все равно. Меня тоже коснулась его десница. Становись во фрунт, Боря. Я уже лейтенант.

— И лейтенантов здесь ставят к стенке.

— Знаю, перспектива не увеселяет.

— Не дрейфь. Юрка, и возвращайся, как только сможешь, — подал голос Дьячук. — Будем ждать.

— Будем ждать, — повторил по-английски Мартин. — Я все понял, Юри. Перевода не надо.

Как хорошо, когда у тебя такие друзья! Может быть, потому мне хотелось сесть верхом на лестничные перила и, как это делают все мальчишки, съехать вниз. Но лейтенанту это не полагалось.

А меня действительно они ждали — спать никто не спал, когда я вернулся ночью уже во время комендантского часа. Вернулся, как и выехал, верхом, с тем же сопровождающим, который и увел моего взмыленного коня.

Встретили меня молча и настороженно. Говорить должен был я. И я сказал что-то весьма торжественное о шаге, еще более приблизившем нас к поставленной цели. А потом пришлось описать этот длинный и неожиданный трехчасовой шаг.

Ехали мы не в Главное управление, где погиб сегодня Анри Фронталь, а в уже знакомое мне экзаменационное узилище в четырнадцатом блоке американского сектора. Ехали галопом по скаковой дорожке, проложенной здесь посреди большинства бульваров и авеню, — кстати говоря, неплохое нововведение, которое пригодилось бы и в наших, земных, городах для поощрения уже почти забываемого конного спорта.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});