И сердце на куски - Марина Князева

его видел, невольно громко охал от восторга.

А Смоленцев верещал. На всю улицу. А потом кинулся на Клима и чуть не задушил его в своих объятиях. У него столько эмоций, что он забыл не только обо мне, но и обо всем на свете. Для Смоленцева в ту минуту не существовало ничего кроме его новой игрушки. Естественно, он его тестировал. Совсем немного. Только на территории ресторана. Потому что пил. Но и этого ему хватило, что бы его настроение зашкаливало. Ведь сбылась мечта всех его мечт!

Когда первые эмоции отпустило, и гости начали расходиться, а ведущий позвал нас в зал, чтобы осчастливить моих подружек букетом невесты.

- Есть пару минут? – тихо спросил Ваньку Клим. – Надо поговорить. Тет-а-тет.

Мне стало дурно. Я знала, о чем хотел поговорить Горячев с моим мужем. И не могла это допустить. Клим потерял право что-то решать, когда дал понять мне, что я ему не нужна. И теперь предстоящая ночь была моей проблемой.

- Давай попозже, – откликнулся Ванька, – минут через двадцать.

Клим пожал плечами, и мы вернулись в зал.

Я не помню, как кидала букет невесты, и даже кто его поймал. Но отчетливо помню, что подвязка досталась Горячеву. Потому что после того, как красивое кружево оказалось у него в руках, он посмотрел на меня так, словно я не Смоленцева предала, а его. Как будто его бросила накануне свадьбы. И в груди снова заныло.

Но долго лелеять боль мне не удалось. Ванька исчез вместе с Климом.

От страха меня начало тошнить.

Я не знала о чем они говорили, но точно не погоду обсуждали. И чем дольше не было Ваньки, тем хуже мне становилось. Если Смоленцев узнает о том, что произошло вчера, то я умру. Я не смогу просто посмотреть в глаза ни ему, ни родителям.

Кажется, я молилась. И давала какие-то клятвы. А Ваньки все не было. В какой-то момент я даже поверила, что он просто ушел. Бросил меня здесь одну.

Смоленцев задерживался. Я нервничала. Пришло время уезжать нам домой, а его все не было. Ведущий и родители начали искать его. Они подключили всех подвыпивших гостей и те громко хором звали его. А я сидела на стуле и смотрела в одну точку, понимая, что это конец.

Но я ошиблась. Смоленцев не бросил меня.

Он вернулся. Вместе с Климом.

Довольный, с улыбкой от уха до уха. И в хлам пьяный.

Его состояние было на грани. Еще немного и он вырубится. Но того немного хватило бы на то, чтобы попрощаться с гостями и доехать до дома.

Клим тоже был пьяным. Но не настолько. Он подтолкнул Ваньку ко мне, подмигнул, уверенно отсалютовал мне, а затем направился к кучке девчонок. Две минуты и блондинка в самой короткой юбке покорно отправилась за Горячевым. Думаю, о том, что они не вернулись, говорить не стоит.

А я все так же сидела. Только теперь меня обнимал пьяный Смоленцев.

- Прости, прости… Прости…, – он едва выговаривал слова.

А мне было страшно. И больно.

Больно от того, что я готова была бежать за Горячевым. Наплевать на все и всех, и бежать. И снова предложить себя, зная наперед, что он откажется.

А страшно от того, что я только в тот момент поняла, что я не любила своего мужа.

Но исправить уже ничего не могла.

Глава 14

Клим

Давай мы с тобой сыграем в прятки,

И я тебя искать не буду.

Я найду себе намного лучше,

Я найду себе совсем другую.

Нет. Не десять и не сто.

Наверное, тысячу раз. Да, тысячу раз, словно в каком-то бреду, я повторял слова всем известной песни, обещая себе найти намного лучше, чем у Смоленцева. Найти совсем другую. Слушал и слушал ее на повторе, пока меня не начало от нее тошнить.

Я гнал по трассе уже третий час и повторял эти слова, как мантру, но не помогало. Руки судорожно продолжали цепляться за руль, словно он – спасательный круг. А из головы ни под каким предлогом не выходил образ обнаженной Ванили в моей машине, сменяющийся поочередно на ее образ в белом платье. Я наивно надеялся, что чем дальше я буду от нее и от этого города, тем легче мне будет. Но увы. Становилось только хуже.

Я не помнил в какой момент эта недотрога связала меня по рукам и ногам. Так, что я только и думал о ней. О ее невозможно сладких губах.

Может, когда приезжала на гонки и демонстративно воротила от меня нос? Или когда с бешеной страстью отвечала на мой поцелуй на мосту?

Как бы там ни было, а я завис на Ванили.

Я даже не понял, когда и как. Мне же всегда и на все было срать. А тут только она в голове. Она и мой неугомонный папаша. Двое людей, которые сумели присосаться ко мне и выпить всю мою кровь. И я это им позволял. Совсем на меня не похоже.

Ваниль. Она же совсем не в моем вкусе.

Это мечта Смоленцева. Он всегда говорил, что женится на милой наивной девственнице, которая кроме него ничего и никого не будет замечать. И у него будет идеальная жена. И семья у него будет идеальная.

И ведь у него все получилось бы. Если бы не я. Который нагло ворвался в жизнь его милой наивной девственницы и немного подпортил его будущую идеальную жизнь.

Я не скрывал, от себя точно, что хотел Ваниль. Мне бы ее прижать к кровати, распластать так, чтобы почувствовать каждый сантиметр ее гибкого тела и драть ее до потери пульса. Чтобы она кричала и царапалась. Мне бы хватило одной ночи. Одной ночи, чтобы вытрахать ее из своей головы. Большего мне с ней не нужно. Ну, не представлял я себя в роли