Чертово дело - Лада Валентиновна Кутузова

полностью разряженный телефон, кнопочный – сенсорный полетел – пришла эсэмэска: «Смотри не опоздай! Папа». И экран снова потух. Я в аудиторию влетаю и к розетке, чтобы телефон зарядить. Пытаюсь перезвонить – номер не высвечивается. – Анастасия сжала руку Николая: – Звоню маме – не отвечает. Беру такси и к ней.

– Успела? – спросил Николай.

– Да. Попрощаться. Инсульт. Она потом в кому впала, так и ушла. Эсэмэска, кстати, пропала. Наверное, глюк какой.

– Тебе сколько было?

– Совершеннолетняя. Первый курс. Хорошо, что бюджет. – Они остановились возле подъезда высотной башни. – Я пришла, – Анастасия выпустила руку Николая.

Тот начал складывать зонт, но Анастасия покачала головой:

– Завтра вернешь. Жду в одиннадцать. Утра.

И ушла. Николай смотрел вслед, и, начиная с макушки, по телу разливалось тепло, а сердце заходилось от восторга. Да, завтра они встретятся.

Николай поймал себя на том, что глупо улыбается. Дождь усилился, лужи пытались запрыгнуть волной в ботинки, но Николай ощущал себя, словно впал в детство, когда мир прекрасен по определению. Он шел в радостной эйфории и не сразу осознал, что перед ним идет мужчина средних лет, за которым на расстоянии полуметра следует тень. Николай даже успел удивиться: какая тень в пасмурную погоду? А затем присмотрелся: та жила собственной жизнью, хотя тщательно копировала движения мужчины.

Николай колебался мгновение, потом профессионализм взял вверх, и он догнал мужчину.

– Я из ОБХСС. – Он предъявил корочки. – Вам надо явиться в наш отдел завтра.

Мужчина поднял на Николая взгляд:

– Зачем?

Мешки под глазами и сероватый цвет лица свидетельствовали то ли о болезни, то ли об усталости.

– У вас как с самочувствием? С настроением? Все нормально?

Мужчина ответил не сразу:

– Нет.

Николай протянул визитку:

– Можно не обязательно ко мне. Но вам нужно пройти диагностику.

– За деньги? – Мужчина криво усмехнулся.

– Нет, все бесплатно.

Тень задергалась, и теперь казалось, что она управляет мужчиной.

– Так я и поверил. – Он развернулся и продолжил путь. – Назначите лечение, которое окажется платным.

– Тоже нет! – крикнул Николай ему в спину. – Это серьезно! Просто придите.

Мужчина резко подскочил к нему:

– Пойдешь за мной – морду набью.

Его лицо задергалось. А затем мужчина сорвался с места и убежал.

Дома Николай прокручивал в голове, что следовало сделать, чтобы убедить мужчину? Догнать, а затем вызвать наряд полиции? Применить силу? Если бы Николай был уверен, что тем управляет сущность, другое дело. Пока он не знал: реально ли то, что он видит, или это очередной глюк? Побочный эффект от прививки, когда обычная реальность становится все «страньше»? А вдруг у Николая открылись суперспособности и он стал аналогом микро-Уленьки? Потому приборы на него странно реагируют? Что-то в этой версии есть.

Николай отметил: в понедельник надо зайти в лабораторию, чтобы Марат записал все данные. Затем принял душ и открыл ноутбук: следовало решить, куда завтра отправиться с Анастасией. В парк? Погоду обещают теплую и без дождя, но вдруг Анастасия воспримет это предложение как скупердяйство со стороны Николая?

В ресторан? Но в какой? Какую кухню Анастасия предпочитает? Средиземноморскую? Китайскую? Японскую? Николай на всякий случай изучил все подходящие объекты общепита, чтобы быть во всеоружии.

А может, Анастасия любительница театров и музеев? Николая бросило в жар: как бы не оплошать. Хочется предстать в лучшем виде, но с ухаживаниями у него всегда было на троечку: он не умел казаться уверенным в себе, да и легкости не хватало. Николай выписал несколько подходящих вариантов и немного успокоился: как-нибудь выкрутится.

Ровно в одиннадцать Анастасия вышла из подъезда. Николай поздоровался, подавил желание поцеловать ее в щеку и протянул зонтик:

– Спасибо.

Анастасия убрала зонт и предложила:

– Неподалеку бургерная есть. Можем посидеть.

Она снова взяла Николая под руку и всю дорогу чему-то улыбалась.

Заведение, с одной стороны, оказалось демократичным в силу направленности, с другой – совсем не бюджетным: цены за бургер начинались от четырехсот рублей, за стейк – от восьмисот. Это вам не «Так-Тональдс» и не «Бургер-куин».

– Мне стейк, – заказала Анастасия, – средней прожарки.

– Мне тоже. – Николай порадовался, что захватил денег с запасом.

Под стейк хорошо пошло пиво, Анастасия взяла литровую кружку темного, Николай предпочел светлое нефильтрованное.

– А вообще тяжело с этим жить, – произнесла Анастасия.

– С чем? – не понял Николай.

– Я про предчувствие смерти. Когда скоро уйдет близкий человек, чувствую. – Она сделала глоток и продолжила: – И вроде все нормально, а уже появилось предчувствие. В зоне солнечного сплетения. Будто кто зарядил кулаком со всей мочи, и ни вдохнуть, ни выдохнуть. Живешь на полвдоха и дергаешься от любого пустяка. Таблетки пьешь горстями, но паника накрывает. Ни есть, ни спать…

Она снова прервалась на пиво.

– Плакать все время хочется, тоска жуткая. А жить надо. Ходишь, как потерянный, внешне нормальный. А внутри все скукожилось от холода. Хочется накрыться одеялом, на голову подушку – и так лежать.

Николай молча слушал, отставив тарелку.

– И все чувства связаны с конкретным человеком, ты с ним словно связан невидимой нитью. И все указывает на него, точно стрелка компаса. – Анастасия допила пиво. – И мир… Мир меняется. Внешне он как и прежде. Но внутренне становится будто стеклянный. И весь пронизан струнами, и они натянуты так, что еще немного, и порвутся. И звон от них стоит, еле слышный.

Подошла официантка, Анастасия повторила пиво.

– И еще картинка проступает через реальность. Словно фотопленку дважды использовали. Вот он наш мир, как обычно. А из-под него торчит бескрайнее поле, высокая трава уже пожелтела. Среди нее выбеленный от времени валун с человеческий рост. Вдали темно-серые скалы. Над ними такое же небо: тяжелое, свинцовое. Даже ветер ощущаю: он колышет траву. И запах ладана. И я вроде тут стою, а вроде как на поле – раздвоенность. И меня тянет остаться на поле. Просто сил нет как хочется уйти туда.

Николай отметил, что Анастасия вместо смерти говорит про уход. Наверное, так и есть: душа бессмертна. Официантка принесла заказ, и Анастасия отпила из кружки. Николай последовал ее примеру: хорошее пиво.

– И последний нюанс. Примерно за неделю до смерти близкого начинает мерещиться фигура в черном балахоне с капюшоном. Только если заглянуть под капюшон, там ничего – пустота. И не мужчина, и не женщина – это настолько не человек, что слов подходящих нет.

– Ангел смерти, – произнес Николай.

Анастасия кивнула:

– Наверное. И я понимаю, что пришли забрать. И это просто жутко, что ничего н исправить, ни отменить. И пока человек не уйдет, я каждую секунду буду все это ощущать.

– Со многими так? – уточнил Николай.

– Только с очень