Психиатр для магов - Марина Королёк

непроизвольно залюбовалась.

Его противник был шире графа раза в полтора с огромными ручищами. Но вес делал мужчину неповоротливым и неуклюжим.

Граф ловко ушёл от болевого захвата, как-то очень хитро вывернул руку противника и повалил его на землю, придавив его сверху. Жилы на шее у графа вздулись, лицо окаменело, на спине каждая мышца прорисовалась, я и забыла, что их может быть так много.

Он словно почувствовал мой взгляд, резко вскинул голову и посмотрел прямо в глаза.

Я быстро отвернулась и зашагала к палатке.

Щёки горели, отчего-то было очень стыдно, словно я специально подсматривала за полураздетым мужчиной.

Я вышла минут через двадцать, граф уже стоял среди своих людей в рубашке, но тренировочные бои продолжились.

Один из парней графа, самый молодой с рыжей шевелюрой, стоял напротив Курта и подзуживал мальчишку. Рыжий расстегнул рубашку, но не стал её снимать. Курт хмурился, но был собранным и сосредоточенным. Он не стоял в специальной стойке, не выставил руки перед собой, только внимательно следил за соперником. Курт был похож на дикого зверёныша, готового вот-вот броситься на противника.

Несколько секунд не решалась подойти, но высокий мужчина совсем заслонил мне обзор, и я всё же шагнула к ним.

Рыжий сделал ложный выпад, но Курт даже не вздрогнул, попытался обойти мальчишку со спины, но тот поворачивался, как волчок. Граф внимательно следил за ними.

Курт стремительно понёсся на противника, ловко уходя от рук, подставил подножку, умудрившись при этом натянуть на голову горе учителя небрежно расстёгнутый камзол, человек графа неуклюже завалился на спину под дружный хохот. Он хотел покрасоваться перед своими, но сильно оконфузился.

Рыжий взревел, вскочил на ноги.

Курт, не будь дураком, сразу дал дёру. Мужчины расступились, пропуская противников. Курт запетлял, как заяц, оббежал котлы, ловко перескочил через брёвна. Рыжему также их перепрыгнуть не удалось, и он снова повалился на землю, сразу же вскочил на ноги и опять побежал за Куртом.

Зрители шумно болели за участников. Сегодня Курт был фаворитом.

Мальчишка резко рванул в сторону заставы, но зацепился за корень, торчавший из земли, и свалился на землю.

Выкрики стихли. Рыжий тоже застыл на месте.

И тогда до нас донёсся топот лошадей, через несколько секунд, поднимая клубы пыли, в лагерь въехали пять всадников в военной форме. С безупречной выправкой, залитые утренним солнцем.

Это был Адриан со своими людьми.

Моё сердце сбилось с ритма и зачастило.

Глава 24

Адриан спешился. Чёрный китель сидел на его фигуре, словно влитой. Твёрдо чеканя шаг, подошёл к Курту, протянул руку. Мальчишка неуверенно дал свою, генерал рывком потянул на себя, помогая ему встать. Взъерошил волосы.

— От кого убегал? — спросил мягким переворачивающим всё внутри голосом.

Перевёл взгляд на тяжело дышащего рыжего, который склонился к коленям и опёрся на них ладонями.

На рубашке хорошо были видны полосы от сока травы.

— Да ладно, — картинно удивился он, — Юрис, тебя сделал мальчишка?

Рыжий угрюмо посмотрел на Курта.

— Идём герой, — уверенно положил крепкую руку на плечо и подвёл ко мне. Курт даже не успел опомниться и возмутиться на такое панибратство.

Адриан улыбнулся тепло, солнечно, заставляя сердце частить. Ноги понесли к ним навстречу.

Мальчишка вывернулся из-под его твёрдой хватки и встал рядом со мной напротив генерала, сложил руки в замок и мрачно насупился.

Генерал протянул ладонь, чтобы взъерошить мальчишке волосы, но Курт ловко отстранился.

— Лора Преока, — поздоровался он для всех, ближе наклонился и практически одними губами произнёс, — безумно соскучился.

— Добрый день ваше сиятельство! — не смогла сдержать тёплую улыбку, так хотелось погладить его по буйным волосам.

Он прошёл мимо близко-близко, незаметно для всех касаясь ладони и проводя по ней шершавой подушечкой пальцев, пошёл в сторону тренировочного круга.

Сегодня он не пах мылом. Запах был острым, горьким, перченым, смешивался с лошадиным потом, но сквозь это всё пробивался аромат солнца. Мне хотелось крепко сжать его, уткнуться в китель и ловить отголоски его внутреннего огня.

Я засмотрелась на его спину. Ему безумно шла военная форма. Она идеально сидела, подчёркивая разворот плеч и что уж там, упругие ягодицы.

Интересно, если бы я согласилась стать его женой, могли бы мы позволить себе большее?

Как оказалось, за три года пребывания в этом мире, я узнала не так уж и много, а спросить здесь не у кого, Курт точно мне не советчик.

Адриан поздоровался с графом и его людьми, они о чём-то тихо заговорили, но мне на этом расстоянии уже не было слышно.

Курт резко потянул, выдёргивая из влюблённого марева, похоже, я выдала свои чувства с головой.

Люди Адриана тоже спешились, приветливо мне поклонились и пошли в сторону своего командира.

А я поняла, что если ещё дольше буду смотреть на генерала, это будет выглядеть со стороны совсем неприлично.

Пошла в свою в палатку, Курт хвостом за мной.

— Что это было? — обвинительно прошипел мальчишка, указывая на выход. Липа высунула из кармана Курта ушки.

Я наклонилась к тревожному чемоданчику и стала перебирать пузырьки, чтобы не смотреть ему в глаза.

— А что было? — невозмутимо спросила я, не чувствуя спокойствия в душе́. Меня накрывало эмоциями от встречи с генералом.

— С этим хлыщом?! — повысил голос Курт.

Не повышай голос, — строго попросила я, — Адриан мой знакомый.

— Он ещё и Адриан? — взвился мальчишка, — а как же Дрок? Как мы?

«А как же я?», — читалось между строк.

— Курт, я хочу, чтобы ты остался со мной, стал лекарем. Тебе же нравится лекарство?

Мальчишка потрясённо на меня посмотрел, он до последнего надеялся, что я вернусь в логово, но сейчас, похоже, понял, что я даже не собиралась.

— Я не предатель, я не брошу Дрока, — посмотрел на меня больными глазами.

Рано, слишком преждевременно я завела этот разговор, но раз стала объясняться, нужно было закончить.

— Послушай, идти своим путём, это не предательство! Рано или поздно это происходит со всеми. Знаешь, почему он никого не держит, потому что Дрок это понимает. Потому что люди, которые делают что-то вразрез со своими желаниями, ради кого-то, когда становится совсем тошно и невыносимо, начинают винить того, ради кого они пошли на жертвы. А это один шаг до предательства.

— Ты… что… Я никогда, — мальчишка попятился, чуть опять не упал, зацепившись за складку ткани, которая у нас лежала вместо паласа и выскочил из палатки.

Я бросилась следом, но материя рукава мальчишки проскользил между пальцев, и я не успела его схватить, выскочила из палатки следом, но он опрометью бросился