Сказка (не) про нас (СИ) - Михайлова Кристина

— Что это? Чёртово испытание на прочность?! — поинтересовалась я у неба.

— Что? — недоумевал Тимур.

Я лишь помотала головой в знак отрицания и продолжала дальше следить за дорогой, мысленно представляя себе крепкие отцовские объятья.

— Двести пятая палата, — крикнул мне Тима, когда я пулей вылетела из машины.

Опять эта цифра пять — похоже, буду ненавидеть её всю жизнь.

— Девушка, вы куда? Это интенсивная терапия! — мелькнула временная преграда на моём пути.

— Я к отцу. Тима, реши тут всё, пожалуйста, — впопыхах обежала я медсестру.

— Что значит реши?! Девушка! — понеслось мне вслед, но я даже не обернулась, полностью полагаясь на Тимура.

Двести пятая. Вот она. Так страшно заходить… страшно увидеть папу другим, не бодрым и могучим, как прежде…

Но он ждёт, больше всего на свете сейчас желает увидеть именно меня, поэтому я мигом влетела в палату.

Папа лежал. Он был в больничной пижаме и просто изучал потолок. Было видно, как моё похищение даже внешне подкосило его, не говоря уже о внутреннем состоянии…

— Папочка, я тут, — подбежала я к самому родному человеку.

— Катя, моя драгоценная девочка. Ты жива, господи! Ты жива, — он плакал впервые со дня смерти мамы… как же сильно ударила по нему эта история.

Мне стало так больно… так стыдно, что проблемы моей личной жизни сказались на родном отце.

— Жива, папочка, и здорова, меня никто не обижал, — сразу решила ответить я на возможные вопросы.

— Ох, моя девочка, — папа никак не отпускал меня, крепко прижимая к себе.

— Всё хорошо, папочка, это закончилось, — старалась я подобрать нужные слова и успокоить папу.

— Мы так переживали. Это ведь я в тот день надоумил тебя поехать к маме, — в отчаянии выдал он.

— Ну что ты… Слава просто ненормальный, он бы всё равно попытался меня выкрасть. Однако ситуация быстро разрешилась, вот она я — живая и невредимая. Здесь, с тобой, — старалась я поддерживать его бодрый дух.

— Да-да, — не веря, смотрел папа на меня, стараясь разглядеть каждую чёрточку лица.

— Как ты себя чувствуешь? Что врачи говорят? Насколько серьёзное состояние? — завалила я папу вопросами.

— Всё хорошо, иду на поправку. Сердечко просто немного шалить стало, — так же бодро улыбнулся мне отец. Правда, верилось его словам пока с трудом: слишком хорошо я знала себя и отца и прекрасно понимала, как умело мы можем маскировать плохое самочувствие во благо близких.

— Узнаю всё у врачей, — строго пожурила я его.

— Ладно, дочка, самое главное, что ты рядом. Теперь-то я быстро пойду на поправку, — вновь прижал меня к себе бледный папочка.

Неожиданно дверь в палату открылась, вошли врач и Тимур.

— Милочка, это отделение интенсивной терапии, посторонним здесь вообще находиться запрещено, а вы уже пять минут как в палате. Я, конечно, всё понимаю, но пора на выход, — справедливо отчитали меня.

— Да, — привстала я с постели отца, — простите, виновата, но это было очень важно для нас.

— Прощаю, — краем губ улыбнулась она. — Однако попрошу на выход, посещение пока невозможно. Ждите перевода в обычную палату.

Кивнув врачу, я напоследок ещё раз крепко обняла папочку и тихо прошептала:

— Поправляйся, ты нам очень нужен, — и постаралась заглушить всё же подступающие слёзы.

— Береги себя и Никитку. И да, сходи в душ, — сгладил папочка обстановку шуткой.

— Хах, обязательно!

Выйдя из палаты, я тут же загрузила врача вопросами о состоянии отца.

— Тенденции к ухудшению не наблюдается, скорее всего, риск наступления инфаркта мы успешно преодолели. На днях ему ещё предстоит пройти полное обследование, потом станет понятно: переводить его в общую палату или оставить пока в интенсивной терапии.

— Спасибо вам большое! Ещё хотела уточнить — нужны ли какие-нибудь дополнительные медикаменты? Или, может, анализы дорогостоящие необходимо сдать? Я за всё заплачу, что нужно, сделаю, вы только скажите…

— Ему сейчас важен только покой, — по-доброму перебила меня врач, аккуратно коснувшись плеча. — Поверьте, у нас всё есть, а если вдруг что, я обязательно сообщу. Оставьте свои контакты в регистратуре. Очень надеюсь, что дополнительная помощь не понадобится и ваш отец в скором времени пойдёт на поправку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да, спасибо ещё раз! — растерянно улыбнулась я врачу.

— Доктор, а может ли Екатерина тоже пройти обследование? Анализы там сдать, витамины попить? Просто она пережила очень сильный стресс, — влез внезапно в наш диалог Тимур.

Врач лишь слегка улыбнулась ему, а затем выдала:

— Отдохните для начала, а при обнаружении недомоганий обратитесь к нашему терапевту. Он поможет. Извините, мне пора на обход.

— Конечно-конечно, — отпустила я миловидную женщину.

— Катя, прошу, давай пойдём к терапевту, — настаивал на своём Тимур.

— Нет необходимости, ссадины почти прошли, чувствую я себя нормально, нужно просто немного отдохнуть, и всё.

— Какое отдохнуть? Ты аварию и похищение пережила. Да у тебя вместо глаз красные пятна из-за слёз, лицо бледное, тело исхудавшее, — продолжал он описывать мою «привлекательную» внешность.

— Тим, пожалуйста, просто отвези меня домой. Отец попросил позаботиться о Никитке, — устало и слегка раздражённо попросила я парня.

— С ним Анька. Хоть по этому поводу не переживай, пожалуйста, — устало пробубнил Тимур, следуя за мной к выходу.

— Прилетела Аня? — тут же обрадовалась я.

— Приехали всей оравой на машине, как только узнали… муж тут же взял отпуск, — оповестил меня уставший боец.

— Тебе следует отдохнуть, вижу ведь, что не спал пару суток, — слегка улыбнулась ему я.

— Да, надо выспаться, мы с тобой очень устали и были на нервах, — согласился Тимур.

— Неделька была непростой…

Остаток пути мы ехали в тишине… уверена, что Тимур так же, как и я, не мог понять, с какого момента необходимо начать прокручивать в голове весь пройденный ад, осознать… сделать выводы. Слишком много событий, слишком много мыслей было. Остаётся лишь верить, что трудности не сильно подкосят наши отношения…

Глава 50

Дни летели со скоростью света… больница, дом, выпускной брата и вечные звонки близких, которые так сильно перепугались за нас с отцом.

День, два, три, неделя, вторая неделя… наконец, папочку выписали, и наш дом вновь наполнился привычным умиротворением.

Все эти дни Тимур неизменно был рядом со мной. Не раз он пытался обсудить тему похищения, но я упорно не хотела об этом говорить… да и вообще не особо хотела с кем-либо разговаривать, ибо прекрасно понимала, что даже малейшее воспоминание из минувших дней вызовет во мне непередаваемую боль. Все вокруг старательно пытались вытащить из меня хоть какие-то подробности тех дней, что я провела в заточении, но я упорно продолжала игнорировать их назойливость. Не буду об этом говорить, и всё!

Лишь по ночам я давала волю истинным эмоциям. Вновь моя подушка была мокрой, а со спокойным сном и вовсе пришлось распрощаться. Страх… каждую ночь меня преследовал жуткий страх, что Слава вновь вернётся за мной… проникнет через окно в комнату и в лучшем случае похитит, а о худшем и вовсе не хотелось думать… было больно от мысли о том, что могут вновь пострадать отец и брат.

Спустя три ночи таких мучений и постоянных кошмаров я приняла решение поставить решётки на все окна. Разумом я, конечно, понимала, что такого неадекватного, как Слава, это может не остановить, но так мне стало немного спокойней.

Тимур мою идею поддержал. Он вообще старался максимально меня во всем поддерживать: взял на себя заботы о продажи папиной машины, ибо смотреть на неё больше никто не желал, постоянно возился с Никиткой и его выпускными хлопотами, привозил продукты, готовил, отвозил меня к отцу в больницу… неизменно был рядом и молча терпел.

Кажется, между нами начала образовываться непонятная стена. Нет, мы не были обижены друг на друга или же разочарованы. Мы были откровенно опустошены и как восстановить былые отношения, попросту не знали.