Все друзья делают это (СИ) - Ручей Наталья

— А что случилось?! — забеспокоилась я и вновь окинула сочувственным взглядом Филиппа.

Если с любимым скакуном что-то случилось, понятно, почему он не в духе. И даже простительно, что так и не извинился за то, что отправил меня в нокаут. Может, любимое животное при смерти, а тут я… всего лишь лежу, отдыхаю.

— Он жив?! — потрясла Никиту, чтобы не щадил меня, не искал слова, а ответил, как есть.

— Да. Да, жив, — рассеянно обронил он, — только немного не в себе, скажем так. Думаю, ему сейчас очень грустно.

Несмотря на печальное заявление, Никита подозрительно весело хмыкнул. Даже не так — как-то очень довольно.

— Никита, знай я тебя чуточку меньше, я бы решила, что ты каким-то образом причастен к плохому самочувствию прекрасного скакуна! — поразилась я и взглянула внимательней на Филиппа. — Посмотри, это горе его истощает!

— Это… — хрюкнув, а следом икнув, выдавил Никита. — Это не от этого. Анька! Он с детства фанат Кощея Бессмертного!

— Не смешно! — повернувшись к другу и определив, с чем были связаны эти звуки, упрекнула я и решительно поднялась с бревна. — Пойду скажу ему что-нибудь утешительное. Поддержу его как-то.

— Не вздумай ничего там держать! — возмутился Никита и враз стал серьезным, даже глаза сверкнули. — Аня! Никуда не ходи!

— Я на минутку, — быстро склонившись, чмокнула его в губы, чтобы не ревновал, и бодро направилась к его старшему брату.

Мне удалось сделать всего пару шагов, когда меня окликнули и попросили сойти с пути. В другой ситуации я бы сделала вид, что не слышу, не вижу и делаю что хочу, но усугублять наши сложные отношения с папой Никиты мне не хотелось.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Иван Петрович.

— Помню все, — отчиталась я, и чтобы он убедился, добавила: — Даже то, что похожий вопрос вы уже задавали.

У меня было время отдохнуть, убедиться, что я все сделала правильно и настроиться на то, что чем бы все ни закончилось, я не буду жалеть. Не буду. И не только о том, что украла бутылку.

— Аня… — Иван Петрович сделал многозначительную, знакомую паузу, и я поняла, что невольно улыбаюсь. — Мотивы твои мне понятны, но уверена ли ты, что это того стоило?

Бросив взгляд на Никиту, который не остался сидеть на бревне, а теперь стоял в напряженной позе и за мной наблюдал, скрестив недовольно руки, улыбнулась еще шире, кивнула и подтвердила:

— Да!

— И ты готова принять последствия? — поинтересовался мужчина.

— Конечно, — ответила, уже не задумываясь.

Мужчина какое-то время терзал меня взглядом, а потом заметно смягчился, послышался теплый смешок.

— Мне кажется, — растягивая слова, и словно кайфуя от того, что я затаила дыхание, заговорил он, — ты даже понятия не имеешь, что я имею в виду. Последствия будут серьезными, Аня.

— Что, с полицией? — поразилась я. — Может, обойдемся без спецэффектов?

Нет, я понимаю, что на фейерверке для гостей сэкономили! Но это ведь не означает, что я должна на потеху гостям принять участие в жестком реалити шоу?!

— Если ты не надумаешь убегать, — пошел Иван Петрович на некоторые уступки, — будь уверена, спецэффектов не будет.

— Я буду благоразумной, — пообещала ему.

И получила в ответ такую улыбку, что…

Вот некоторым и слова не нужны. У Ивана Петровича настолько красноречивый взгляд, что было понятно все, что он думает по поводу моего благоразумия! Но ничего, это не самое страшное, это пережить можно, и мой позор — это не так серьезно, как свадьба Никиты.

Иван Петрович вернулся к гостям. Я бросила рассеянный взгляд на Филиппа, поняла, что ничего говорить не хочу, и медленно побрела к Никите.

С каждым шагом, видя, как светлеет его лицо, я шла более быстро. А в какой-то момент улыбнулась и выдохнула, убедившись, что поступила правильно, когда спасала его.

Правильно.

Он стоит того, чтобы рискнуть. И вообще…

Кто молодец? Я молодец! И теперь, раз принцесса спасла принца из замка грозного короля, что полагается? Правильно! Шоколадка! Та самая, большая, швейцарская, которая была в моей сумочке! И просилась на волю, звала к себе, призывала!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сообразив, что это не шоколадка, а телефон разрывается, открыла сначала сумочку, потом одной рукой обняла Никиту, а второй ответила на звонок.

— Ань! А-Ань… — прошелестело непонятное в трубке.

Удивленно взглянув на экран, убедилась, что это Веселкина, и снова попыталась понять, что она там бормочет.

— У тебя все в порядке? — заволновалась после третьей ее попытки за что-то меня поблагодарить, вот прям сейчас, а то силы терпеть уже нету, так все понравилось, даже не ожидала…

— Угумс! — квакнула Веселкина, подумала пару секунд и добавила: — Анька, это было… Бо-Бож-жестве… Божественно! Во как!

— Давай ты избавишь меня от подробностей, чем ты там с программистом всея наша компания занимаешься! — предупредила я сразу.

— Ты что-ооо?! — поразилась Веселкина и как-то даже пришла в себя от степени возмущения. — Нам совсем не до этого! У нас тут та… такое! Божественное! Говорю же тебе!

— Ну да, — согласилась я с ней, — шашлык очень вкусный.

— Шашлык — это да, а впрочем… мя… мясо да мясо! — грозно крикнула в трубку Веселкина. — А вот другое… Не ожидала! Вот это да! Вот это тебе спасибо!

— Конфеты? — припомнила я состав переданного набора.

— Нет! — отказалась Веселкина.

— Фрукты? — выдала последнюю версию.

— Что я, бананов не ела?! — поразилась соседка по комнате. — Нет, Анька, ну не ты этого… Не тормози! Я же уже догадалась, я умница, все нашла!

— Что нашла?

— Ну ты ведь мне чемодан передала? Да? Да! — спросила и тут же дала ответ девушка. — А я сразу поняла, что это не просто так. Ты же завтра и так возвращаешься! А потом подумала, что это… ну когда это ты вернешься — это же поздно, уставшая, начнешь его разбирать, а мне все равно делать нечего!

Я обомлела, когда сознание позволило понять смысл сказанного и едко так подтвердить, что да, да, не ослышалась, и потому-то язык у Веселкиной и аплетается!

— Нет, ну это же надо! — похвалила меня Веселкина. — Так надежно спрятала эту бутылку, что… Понятно, что хозяева дома не заметили, что ты ее стырила! А если бы и я ее не нашла?! Анька, ты лучшая! Такое вино под такую закуску! Анька, я тебя обожаю! Ань…

Дрожащими пальцами я сбросила звонок соседки по комнате и подняла испуганный взгляд на Никиту.

— Ты… — я задохнулась, слов не было, только мысли, бессвязные, злые, разочарованные, колючие.

Никита прижал меня к себе, погладил по спине, утешая, а я стала дышать медленно и глубоко, чтобы успокоиться и не разрыдаться. Все зря! Все оказалось зря!

— Успокойся, — уговаривал он меня. — Успокойся, Ань. Ничего страшного не случилось.

— Не случилось?! — я возмущенно оттолкнула его, посмотрела ему в глаза и по слогам пояснила: — Она. Вскрыла. Бутылку. Все! Теперь все! Ту самую, понимаешь? Пробка вылетела из гнезда! Или как-там? Папа твой говорил, что если пробка вылетит, то все!

— И потому, ты и украла бутылку.

Он что, издевается? К чему эта улыбка?

— Да! — огласила я возмущенно и покачала головой, не в силах поверить. — Нет, а он опять улыбается, все ему ни по чем! Я провалила шикарную спасательную операцию, а он ведет себя так, будто знает, что тонет и ему все равно! Главное, что в хорошей компании! Так, да?

— Согласись, в таком важном вопросе, как свадьба, состав компании очень важен.

— Не верю своим ушам! — поразилась я, присмотрелась к нему, и что-то щелкнуло у меня в голове. Наверное, так приходит догадка, озарение, и жаль, что частенько она опаздывает. — Никит…

— Я, — усмехнулся он хитро.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Моя операция изначально была провальной, да?

— Да, моя радость.

— Почему?

— Ну потому, — он снова вернул меня себе, прижал и выдохнул со смешком в макушку, — что у моего отца как минимум двое сыновей. Понимаешь, да?

Я вздохнула.

И промолчала.

— И еще потому, моя храбрая птаха, — в голосе мужчины послышалась ощутимая гордость, — что мой папа очень запасливый, аукционы посещает редко, предпочитая не тратить впустую время, и сразу купил не две бутылки вина, а ящик.