Цвет абрикоса - Би Сяошен

— Глупая! — сказала ей Чжэньнян. — Не слушайте ее, дорогие сестры. Старинная пословица гласит: «Вначале рождается, потом горячит», или: «То, что вначале горько, потом сладко». Разве эти слова не подтверждение той же самой истины: миновал период вашего вступления на стезю любви, и более никаких неприятных переживаний у вас не будет.

Яонян нашла, что в словах старшей сестры есть резон. Вид обнаженной страсти и любовных утех, кои она лицезрела только что, возбудил ее. Она приподнялась и развела ноги, укрепив их на пояснице Юэшэна. И своими точеными, точно перышки зеленого лука, пальчиками направила орудие прямо в лоно.

И только тут она почувствовала, что это удилище горячо и пылает, точно в руках она держала гордый факел. Страх и любовь смешались в ее душе. Преодолев робость, она все же поставила это великолепное создание природы пред вратами своих цветочных чертогов. Она дотронулась до него створками влагалища, смочила влагой лона и легонько повертела им внутри себя. Студент обхватил руками ее ягодицы и придавил их, а сам вошел в нее под корень. Ее тело качнулось вослед его движению. Она громко вскрикнула и обвисла на его руках, будучи не в силах терпеть боль. Студент медленно продвигался в ней и наконец достиг того места, которое дарует высшие и сладостные минуты. И только тут услыхал какие-то булькающие звуки. Девушка стонала, мешая боль и страсть.

В эту ночь девушки не раз скрещивались ногами и сплетались руками со студентом. Всю ночь никто не мог глаз сомкнуть. И только когда бронзовая клепсидра отмерила все свои стражи, они утихомирились.

Над домами взошло солнце, и его лучи позолотили узорные переплеты окон. В свете его лучей сестры походили на распустившиеся деревца дикой яблоньки или на орошенные утренней росой цветы лотоса, чьи головки только-только поплыли над водой. Они несли в себе, в чреве, весеннюю благодать жизни, были радостны духом и бодры телом.

Сестры разом встали, облачились в самые нарядные юбки, перебинтовали ноги свежими шелковыми лентами и высоко взбили облака волос. Подойдя к зеркалу, навели тушью брови и завершили туалет, положив на щечки тонкий слой красной помады и белил. Они походили на небожительниц, которые, всем скопом собравшись у потока, заглянули в зеркало вод и залюбовались своим отражением, или на небожительниц, спустившихся с Шаманской горы — Ушань, или на россыпь драгоценных крупных яшм. Студент отобрал у них пилюли, способные рассеять душу, и, сложив их в коробочку, оставил до времени. Скоро Гуйпин принесла вина, овощей и накрыла стол. Все расселись, соблюдая тот же чин. Студент сидел во главе стола. По временам он нечаянно или сознательно сплетал ноги то с одной, то с другой. А тем временем мелькали палочки, взлетали чаши с вином. В столовой царил шум и веселье.

Созерцая прекрасное общество жен, студент вновь возбудился. Плоть его восстала, и он уже не мог сдержать себя. Он поднял на руки Яонян и посадил на колени. Нашел под юбкой ее ноги и вставил меж них посох. Яонян замерла от удовольствия. Жолань была следующей — он обнял ее и прижал к себе. Стоя перед ним, она переступала с ножки на ножку, и тело ее колыхалось вослед движению. Он подарил ей дивное ощущение жизни, и она отступила. Видя, как творится любовь, Юйнян пришла в неописуемое вожделение. Она скинула юбку и штанишки и, взяв уд, сама вставила его в себя. Она сидела на коленях, лицо в лицо, мягко и нежно прижимаясь и продвигаясь ближе и ближе. Она была похожа на породистого жеребенка, иными словами, тысячеверстного скакуна, который не знает устали, подымая и опуская в беге ноги. Но вот студент проник в ее цветочные чертоги, влага любви, окрашенная в цвета предрассветной зари, полилась из нее. От выпитого вина лицо Чжэньнян раскраснелось и стало походить на цветок персика. Она возжелала любви и быстро поднялась со своего места. Подошла и прижалась к студенту. Быстро скинула юбку из крапчатого шелка и бросила на пол штаны. Она стояла перед студентом почти обнаженная в ожидании наслаждения. В тот миг сама весна правила этим праздником любви…

Девушки скоро вернулись в спальню. Студент поднялся и вышел из столовой. Ему встретился Фынлу, который доложил:

— Господин! Сяоэр из харчевни, что за чертой города, хочет вас видеть.

Студент оправил платье и вышел в приемную залу. Увидел Сяоэр: она упала на колени и низко поклонилась ему. Студент спросил:

— Что случилось? Почему ты так ведешь себя?

— Меня прислала Юйин. Велела молить вас оказать помощь. Хозяин вчера ночью почувствовал себя плохо и к утру скончался. В доме нет человека, способного заняться похоронами. Потому и прислали меня.

— Возвращайся и скажи Юйин, что я возьму на себя все хлопоты. Приду послезавтра, а сегодня пошлю к вам человека.

Сяоэр распрощалась и ушла. Когда студент вернулся на жилую половину дома, Чжэньнян спросила:

— Зачем прислала служанку сестрица Юйин?

— Вчера ее хозяин покинул белый свет, как говорится, «отправился на запад». Юйин и Цяонян прислали ее сообщить нам об этом, надеясь на помощь. Как ты на это посмотришь?

— Правильно сделали. Бедняжкам надо помочь.

Студент порадовался мудрому решению супруги. Велел Фынлу готовить все, что надобно для похорон, и отправить в харчевню.

Тем временем сестры отправились в сад играть в мяч. Дома осталась лишь Жолань, занятая вышиванием. Войдя в комнату, студент спросил у нее:

— А где все?

— Пошли в сад играть в мяч. Я сейчас закончу вышивку и тоже пойду к ним.

— А что, если нам уединиться? — предложил студент. Та улыбнулась:

— Я не хочу, чтобы вы тайком одарили меня любовью. Вместо ответа студент привлек ее к себе, обнял и сказал:

— Ты же знаешь мои чувства к тебе. Сегодня, когда ты сидела на мне, я отдал тебе свое сердце. Ведь так долго ждать того часа, когда мы наконец сойдемся в спальне.

— Вам не следует идти стезей тайных любовных утех. Если старшая сестрица прознает, то ничего хорошего не получится. Идите к ним, а я пойду немного погодя. Хорошо?

Услышав такой ответ, студент подумал, что его жены и вправду едины духом. Он обрадовался согласию, кое царило среди них.

«А ведь не захотела стакнуться со мной!» — подумал он и освободил ее от объятий. Он пошел в сад и стал тайком наблюдать за женами. Те играли в мяч. Тут ему припомнился сон, виденный ранее, и тогда он понял, что все, что случилось с ним, было предначертано небесами. И было все точно так, как в том сне! Даже одежда! Чжэньнян была в узорной плахте с широким красным поясом. Из-под нижней белой юбки выглядывали крохотные «золотые лотосы». Юйнян была в платье темного шелка с белой юбкой из-под низу, а поверх платья была накинута тонкая шелковая накидка. Яонян была в облачении из небесно-голубого шелка и пурпуровой накидки. Юбка на ней была цвета нефрита, с кроваво-красной полосой. Девушки были нарядны, оживлены и изящны, как точеные статуэтки. Вот Чжэньнян ножкой стукнула по мячу, и студент в тот же миг упал среди зарослей, боясь быть замеченным. Вот Юйнян подошла к кустам в поисках мяча и потом ловким ударом отправила его к Яонян. В тот миг она была похожа на золотое деревце утуна, с которого слетел феникс. Яонян поймала мяч руками. Сестры были увлечены игрой. Они то рассеивались по полю, то собирались вместе. Студенту еще раз подумалось, что все это он уже видел однажды во сне. Поистине этот сон был ему ниспослан небесами! И тогда он медленно вышел из засады и направился к беседке.