От Лубянки до Кремля - Валерий Величко

Следующий раз я уже был готов к труду и обороне, купив водолазный комплект — свитер и колготки из верблюжьей шерсти. В нем можно было спокойно ложиться спать в самый глубокий сугроб. А главное, он практически не был виден под цивильным костюмом. «Девятка» всегда была на выдумки горазда.

Август 1991. Мавзолей В.И. Ленина

Последний мой опыт работы с толпой приходится на первые дни «победы революции». Комендант Московского Кремля генерал-майор Г.Д. Башкин, с которым нам приходилось не раз вместе отбивать депутатов от толпы при входе в Кремль, утихомиривать разбушевавшихся шахтеров и др., попросил меня, находившегося уже, как это называлось, «под домашним арестом в своем кабинете», выяснить, что происходит у Мавзолея.

Геннадий Дементьевич, будучи в прошлом комендантом Мавзолея, немало сил приложил к совершенствованию его охраны и непростой технической начинки. За работу над созданием пуленепробиваемого и взрывозащитного саркофага он в составе коллектива специалистов получил Государственную премию. Это было его — родное.

Обстановка вокруг Мавзолея складывалась непростая. Толпа из 200–300 находящихся в подпитии и агрессивно настроенных молодых и не очень людей, вооруженных палками и камнями, подогреваемая провокаторами, пыталась проникнуть в Мавзолей со стороны кремлевской стены через имеющиеся там за трибунами окна. Звон разбитых стекол, хулиганские выкрики, молодецкие высвисты….

Прохожу в Мавзолей, вижу испуганные глаза охраны — солдат-кремлевцев. Но воины настроены по-боевому.

Применяю чекистскую хитрость. Звоню Г.Э. Бурбулису, который достаточно хорошо знает меня по совместной подготовке инаугурации Б.Н. Ельцина в КДС, представляюсь и заявляю, что «пригласил в Мавзолей журналистов западных СМИ — «Нью-Йорк Таймс», «Ассошиэйтид Пресс», «Франс Пресс» и др., в присутствии которых информирую его, что в соответствии с имеющимися инструкциями при проникновении хулиганов в траурный зал, я даю команду на открытие огня на поражение». Завершаю предостережение фразой — «Ответственными за пролитую кровь будете лично Вы!»

Сработало. Через достаточно короткое время появился вездесущий тогда Станкевич и увел толпу хулиганов.

* * *

Кстати, август 1991 года может стать прекрасным учебником по патопсихологии толпы и мудрости спецслужб. Например, 21 августа 1991 года толпа на площади перед зданием Комитета госбезопасности собиралась штурмовать ненавистное им учреждение, хранившее в своих стенах много тайн о прошлом и настоящем большинства ее участников, уничтожить и разграбить документы.

Все это очень напоминало разгром и сожжение уголовниками в феврале 1917 года в Петрограде зданий Окружного суда, Полицейского архива и нескольких полицейских участков. Тогда это им удалось.

Но что бы сегодня не говорили в своих мемуарах боявшиеся взять на себя ответственность бывшие наши командиры-руководители, хорошо устроившиеся при новой власти, рядовые сотрудники Комитета были готовы не отдать без боя документы на своих помощников.

Для чекиста-агентуриста, которому граждане-патриоты, составлявшие большинство агентурного аппарата КГБ, доверили свою жизнь и свое доброе имя, всегда был актуален принцип — «Сам погибай, но помощника не сдавай!»

Избежать больших жертв удалось, лишь переориентировав агрессию (вопреки желанию организаторов) погромщиков, к сожалению, на памятник Дзержинскому. При этом использовали не только неприязнь собравшихся на Лубянке хулиганов и вандалов к «рыцарю Революции», но и давний слух о том, что монумент отлит из чистого золота. Якобы так остроумно — под охрану Лубянки — Сталин спрятал золотой запас страны. Смешно, но также сработало. Уж больно велик был их интеллектуальный потенциал.

Феликс Эдмундович еще раз принял на себя удар и не только спас жизни людей, но и сохранил для истории массу интересных документов, характеризующих эпоху демократических преобразований и ее лидеров. Только за это стоит восстановить памятник на прежнем месте!

Часть II

Нетуристические поездки по миру

Встречи на высшем уровне

Мои зарубежные поездки во время службы в охране. Немного истории. Сталин И.В. Отзывы о Сталине. Хрущев Н.С. Горячая линия. Брежнев Л.И. Андропов Ю.В. Горбачев М.С. Ельцин Б.Н. «Мальтийский сговор». Плохо подготовленные встречи лучше вообще не проводить. Ты меня уважаешь? Великолепная десятка. Не зная броду, не суйся в воду. Борьба спецслужб. Тегеран — Ялта — Потсдам. Х. Фельфе и визит Адэнауэра в Москву. Пеньковский — Кеннеди— Карибский кризис. Задача контрразведки — сохранность собственных секретов. Проблема утечки секретной информации через высшие эшелоны власти. Личностная информация. В здоровом теле — здоровый дух. Политико-психологический портрет лидера. Информирован — значит вооружен. Операция «Утомленная» команда. Охрана и разведка. Государственный протокол времен «перестройки». Ельцин I. Служебные значки правительственной охраны.

Мои зарубежные поездки во время службы в охране:

8–11.06.1986 г. — ВНР

25–28.11.1986 г. — Индия

7–10–12.1987 г. — США

1987 г. — США, Куба, Аргентина, Уругвай, Бразилия

18–20.11.1988 г. — Индия

2–5.04.1989 г. — Куба

1989 г. — Румыния

01–06.1989 г. — Ливия

1–3.12.1989 г. — Мальта

18.11.1990 г. — Италия 16–19.04.1991 г. — Япония

19.04.1991 — Южная Корея.

Являясь пиком дипломатической практики, встречи на высшем и высоком уровне, отражают, как правило, состояние политических отношений государств — участников встреч.

Немного истории

В нашей стране, наверное, одним из самых известных примеров межгосударственного общения на высшем уровне стало знаменитое «Великое посольство» (1697–1698) — поездка Петра I в страны Западной Европы.

Уже тогда на подобное мероприятие не жалели денег. «Великое посольство» — поездку Петра I под именем Петра Михайлова в 1697–1698 годах в страны Западной Европы (Кенигсберг, Курляндия, Голландия, Англия, Вена) для создания антитурецкого военного союза, приглашения специалистов на русскую службу и закупки вооружения окрестили «великим» из-за его многочисленности. Вместе с солдатами охраны общая его численность составляла 250 человек. Посольство сопровождал бессчетный обслуживающий персонал: священники, лекари, переводчики, хлебники и т. п. «Царский кортеж» насчитывал тысячу саней.

Программа заграничной поездки была весьма насыщеной.

Путь Великого посольства проходил через Ригу, затем столицу Курляндии (в то время польский лен) Митаву, а оттуда через Кенигсберг (Бранденбургское курфюршество). В принадлежавшей шведам Риге прием, оказанный царю, был не слишком теплым, что, как считается, сыграло свою роль в решении начать войну со Швецией, зато в Митаве и Кенигсберге курляндский герцог и бранденбургский курфюрст приветствовали русского государя роскошными обедами, фейерверками и охотой. Переговоры с обоими были весьма успешны, а с Бранденбургом закончились подписанием союзного соглашения. Далее посольство отправилось в Голландию, где в течение четырех месяцев безуспешно пыталось договориться о союзе против турок и получении денежных субсидий. Одновременно оно занималось закупкой оружия и наймом мастеров-оружейников, металлургов и опытных моряков. Царь встречался с штатгальтером Голландии английским королем Вильгельмом III и продолжил переговоры с ним в Англии, куда прибыл в январе 1698 года. Здесь царь осматривал верфи, заводы, побывал в Оксфордском университете, в Гринвичской обсерватории, в Английском королевском обществе, на Монетном дворе, познакомился с И. Ньютоном. В Лондоне был также подписан торговый договор, по которому лорду Кармартену была продана монополия на торговлю в России табаком. 25 апреля 1698 года Петр, покинув Англию, вернулся в Амстердам, откуда его путь лежал в Вену. По дороге он на несколько дней остановился в Дрездене, где познакомился с саксонским курфюрстом Августом II. Пребывание Великого посольства в Вене было относительно недолгим и было посвящено в основном дипломатическим переговорам, которые царь вел сам с канцлером графом Кинским и посланцем Августа II генералом Карловичем. После Вены Великое посольство собиралось отправиться в Венецию, но в июле стало известно о стрелецком бунте, и было принято решение вернуться в Россию. По некоторым данным, Петр I с двумя-тремя сопровождающими все же побывал в Венеции инкогнито в течение двух-трех дней.

25 августа (4 сентября) 1698 года Великое посольство вернулось в Москву. Его основное значение — выработка новой внешнеполитической доктрины России, знакомство Петра I с европейской политикой и искусством дипломатии, формирование мировоззрения царя и его реформаторских планов. Отныне Европа с ее рациональным политическим устройством и передовой промышленностью стали для Петра примером для подражания, а впечатления от Амстердама и Венеции нашли отражение в планировке Петербурга.