Я все равно тебя дождусь! - Евгения Перова

– Уже лучше! А будешь плакать, не стану больше целовать. А соли я наелся на год вперед, так что борщ завтра не соли.

И Вика, наконец, засмеялась.

На следующий день Марк попросил Вику принести со второго этажа висевший там натюрморт. Внутри у него все дрожало от нетерпения: и что она там копается! Наконец картина лежала перед ним на столе. Он осмотрел оборот, потом снял раму…

– Странный какой натюрморт! Что ты хочешь с ним делать? – спросила с любопытством Вика.

– Сейчас увидишь! Помоги-ка, надо снять с подрамника.

Заинтригованная Вика принесла маленькие клещи и ловко повытягивала мелкие гвоздики, которыми полотно было прикреплено к подрамнику.

– Это Тамара писала, я рассказывал тебе про нее, помнишь?

– Сумасшедшая? Оно и видно! Надо же такое изобразить…

Натюрморт был не зря сослан на второй этаж. Тамара написала композицию из овощей, рассыпавшихся из опрокинутой корзинки, и главным «персонажем» натюрморта был большой и чрезвычайно выразительный корень хрена, придававший всему натюрморту весьма скабрезный оттенок. Впрочем, картина так и называлась: «А вот хрен вам!» Чувство юмора у Тамары было своеобразным.

– Так, теперь мне надо… Принеси-ка немножко ваты и воды кипяченой!

Вика, открыв рот, смотрела, как Марк, увлажнив ватный тампон, осторожно проводит им в углу картины – из-под темного коричневого фона вдруг проступило что-то ярко-голубое.

– Что это?!

– Так я и думал! Слава богу! Темперой записала… Ура, наша взяла!

– Что, что это такое, а?!

Марк очень не хотел втягивать еще и Вику, но деваться было некуда – пришлось рассказать всю историю про фальшивого Айвазовского.

– Ну и ну! – сказала Вика. – Детектив! А как ты догадался, что Айвазовский именно здесь?!

– Мне же Тамара так и сказала: все Ольге отдала. Понимаешь? Маме моей. Ну, я тут поискал и кое-что нашел. Тамара еще одну копию Айвазовского сделала, картина лежала в тубусе, на этажерке, там наклейка была: «Отдать Марку после моей смерти». Вот мама мне ничего и не сказала…

– И даже не заглянула, что там?

– Нет, мама бы не стала. А потом я вспомнил, что Тамара примерно в то же время и этот натюрморт нам подарила. Отец еще веселился: ну Тамара, ну хулиганка!

– Подожди… Этот тубус – мы же его пустым нашли после грабителя! Значит, он взял копию?!

– Ну да. Только я думаю, он очень быстро узнал, что это не оригинал. И наверняка еще раз обыскивал дом, пока я был в больнице. Аккуратно, не торопясь, чтобы мы не заметили ничего…

– Точно, обыскивал! А я-то думала, мне показалось. Мы же с Лидой тут все прибрали, поэтому я хорошо помню, как было – по крайней мере, в той комнате, где был тубус с копией. Кое-какие мелочи не на своих местах. Ты знаешь… – Вика покраснела, но выговорила: – Мне кажется, что к этому как-то причастен Владик…

– Владик? Он же полный придурок!

– Он придурок, но далеко не дурак. – Вика покосилась на Марка, но мужественно продолжила: – За все время, что я в музее, он ко мне и близко не подходил. А в последнее время стал все время ошиваться вокруг мастерской.

– Ну да, и нашу с тобой ссору он спровоцировал не случайно – ему было нужно, чтобы мы задержались на работе как можно дольше, выясняя отношения. А он бы пошарил в доме. Так что авария эта им прямо на руку была. Я почти месяц дома не появлялся, ты у тети Вали жила. Обыскивай – не хочу!

– Им? Ты думаешь, Владик не один действует?

– Наверняка кто-то есть еще. Значит, так: сейчас я позвоню, позову Синельникова и Александру – соберемся вечером.

Целый день Марк думал, как лучше сделать, и к вечеру план вчерне был готов. Насмотревшись на картину, с которой Вика под руководством Марка уже сняла треть темперной записи, вся компания собралась в комнате Марка. К ночи он уже не мог ни стоять, ни сидеть, поэтому растянулся на кровати. Вика присела рядом, а гости расположились в креслах напротив.

– Да, ты прав – есть кто-то еще, – сказал Синельников, позвякивая ложечкой в чашке с чаем.

– То есть ты полагаешь, что в дом залезал не Владик?

– Вряд ли. Замок-то открыли вполне профессионально. А я не верю, что ваш Владик способен открыть что-нибудь, кроме бутылки с пивом. И обыскивали второй раз тоже очень деликатно, чтобы мы не заметили и думали, что он не знает про вторую копию и оригинал.

– Действительно…

– Кто же это может быть?

– С кем связан Владик? Со Светочкой! Ее ж племянник!

– Да ладно! Вигаркина? Я тебя умоляю!

– Но разговор подслушать она вполне могла.

– Значит, есть кто-то третий…

– А мне кажется, совсем не трудно узнать!

Все уставились на Марка – как?

– Ну смотрите. Он взял картину. Что он будет дальше делать? Ему же нужно срочно продать. Вряд ли покупатель у него здесь, в Трубеже. Значит, он тут же поехал в Москву и пробыл там несколько дней. Вряд ли кто-нибудь купил бы у него картину без экспертизы, тем более – Айвазовского. Надо просто посмотреть, кого не было в музее несколько дней, пока я лежал в больнице. И все.

– Верно!

Синельников кивнул Марку: молодец! Собственно, он уже это выяснил, и не только это, но пока не спешил выкладывать информацию.

– А что с Тамарой?

– С Тамарой… – Синельников вздохнул: – С Тамарой ты был прав. Когда мы попали в квартиру… Ну, в общем, она уже несколько дней как умерла.

– Господи! Он что – убил ее?!

– Эксперты говорят, естественная смерть. Ну, не совсем – передозировка инсулина. У нее же диабет был?

– Был, да…

– Ну вот. И шприц рядом нашли. Могла дозу перепутать.

– Нет, подожди! Какой шприц? Тамара терпеть не могла делать уколы, она ни за что бы не стала! Таблетки – да, горстями, но уколы! Она панически боялась шприцев!

– Да, я тоже думаю – ей помогли. Он слегка перестарался – на шприце никаких отпечатков нет. Вообще никаких! Работал в перчатках, осматривал профессионально, но не так осторожно, как у вас во второй раз. У нее такой бардак, что понять невозможно, обыскивали или нет, поэтому действовал смелее. Но я заметил – пыль неравномерно лежит.

– Слушай, а в коридоре? Ты не посмотрел? Я тебе говорил – там следы могли остаться, под занавеской!

– Остались. Слабые, но различимые. Ладно, значит, что мы имеем: неизвестный человек в дорогих кроссовках сорок второго размера, работает в музее или хорошо знает кого-то работающего в музее, к тому же прекрасно знаком с твоей Тамарой. Дверь он открыл ключом – либо она ему дала ключ сама…

– Исключено.

– Либо сделал дубликат, значит, имел доступ к ключам. К тому же не один раз был у нее в доме – знал, куда спрятаться. И знал, что у нее диабет.