Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй, тип! Ты че, охренел?
Николай поднял голову и с интересом посмотрел на спросившего: крупного парня в не по сезону легкой куртке. Оказывается, размышляя в такт своим шагам, он налетел на стоящего, и тот с чувством выразил свое удивление. Торопиться с ответом Николай не стал — не то у него было настроение. Внимательно оглядывая «собеседника» снизу вверх, он флегматично повел челюстью из одной стороны в другую, довольный увиденным. Сильный, крепкий, высокий, этот парень явно был хорош как в драке, так и в работе. Более того, у него было нормальное человеческое лицо, украшенное глазами не разбираемого при наличествующем освещении цвета.
— Ну извини, — сказал он после затянувшейся паузы, которую парень почему-то не стал прерывать. — Задумался на ходу. Не слишком ушиб?
— Ничего, — ответил ему парень. — И ты тоже… Типа, извини…
Он не договорил фразу, явно сам удивленный вырвавшимися словами. Не теми, первыми, — а сказанными теперь. Вид у него, во всяком случае, был несколько ошарашенный. Теперь парень разглядывал его почти так же внимательно и спокойно, — хотя и пользуясь преимуществом лишних 5–6 сантиметров роста. Разница в объеме верхней одежды сглаживала нехватку килограммов мышечной ткани, а несомненное различие в возрасте — на несколько лет не в его пользу, — вообще упрощало ситуацию. Во всяком случае, так Николаю показалось. С год или полтора назад он проверил бы встреченного человека взглядом — как бы глупо ни звучало словесное описание того образа, который регулярно вставал у него перед глазами. Мысленно воткнуть в человека штык, мысленно выдернуть его и неторопливо посмотреть на острие: что там окажется? Не сопровождаемая ни единым словом, такая последовательность мелькающих в его зрачках образов действовала на некоторых людей как удар — они осекались и начинали вдруг очень сильно торопиться по своим делам. Но сейчас самоконтроля вполне хватило, чтобы даже не начинать формулировать про себя привычную мысль, и Николая это искренне порадовало. Все-таки контролировать себя он научился как следует.
— Неважно.
— Да. Как и почти все в этой жизни.
Парень развернулся и, не произнеся больше ни единого слова, пошел куда-то по своим делам. На недостаточно освещенной улице его фигура почти сразу же превратилась в бесформенный черный силуэт, но то, что ему в своей курточке холодно, — это было видно невооруженным глазом еще секунд двадцать.
Теперь уже сам Николай стоял на месте в состоянии «оцепенеть от изумления». Тон и слова парня настолько точно совпали с его собственным стилем и манерой общения, что его буквально передернуло. Это было как увидеть себя в зеркале в каком-то темном коридоре: причем увидеть чужим, неправильным — с чужим лицом, в незнакомой одежде. Так бывает во сне, конечно, но ему сны вообще снились очень редко. То ли недостаток фантазии, то ли избыток впечатлений в реальной жизни.
— Привет, — сказал он сам себе вслух, хотя и вполголоса, чтобы не шокировать изредка попадающих еще в поле зрения прохожих. — Приехал. Глюки встречают на улице и зовут за собой. Куда, интересно?
Подумав с секунду над собственным вопросом, он двинулся за парнем, но тот, как оказалось, уже куда-то свернул: или в один из подъездов в ближайших нескольких домах, или в открывающийся на очередную номерную «линию» Васильевского острова провал двора. Это снова заставило Николая остановится, но в этот раз ему хватило буквально секунды, чтобы заставить себя улыбнуться и двинуться дальше. Произошедший эпизод, приди ему в голову фантазия описать таковой на бумаге, заставил бы любого психолога прыгать от радости. Старина Фрейд вывел бы из его размышлений и мгновенных смазанных интерпретаций такой клубок, что грядущим поколениям студентов осталось бы только удивленно хрюкать, зазубривая формулировки. К счастью, Николай считал психологию (за редкими исключениями, вроде прикладной криминальной) лженаукой, а графоманией сроду не баловался. В результате его диагноз оказался нераскрытым и должен будет умереть вместе с ним…
Шагая, последней мысли он улыбнулся совсем уже спокойно. Парень отлично подошел бы «Юркам», — такое впечатление почему-то создалось у него за секунду. Но не сложилось и вряд ли теперь сложится. Дважды встретить одного и того же человека вне привычного круга общения было в Петербурге проблематично. Здесь проживает 4,5 миллиона человек — как во всей Норвегии. С пригородами Питер превосходил по населению Финляндию, а со всей Ленинградской областью почти дотягивал до Швеции. Впрочем, и в Швеции, и в Петербурге последние годы наблюдался какой-то безумный всплеск рождаемости. Во всяком случае, выбравшие десяток лет назад акушерский поток однокурсники приходили на до сих пор относительно регулярные встречи с друзьями, едва волоча ноги от усталости, а ездили уже почти сплошь на «Ауди». Забавно, правда? Зайдешь в Сеть или найдешь по старому, но отлично принимающему далекие станции всеволновому «Суперу»-JVC какой-нибудь политический комментарий на злобу дня на выученном в свое время языке — так в России народ сплошь с подвыванием стонет под гнетом тирании. И только и ждет парламентских выборов (сфальсифицированных, несомненно, уже сейчас, за год до их фактического проведения), чтобы наконец-то выразить свою волю клике Путина и Медведева, образно выражаясь, зажимающей ему, народу, разинутый в гневе рот. А выключишь компьютер и выйдешь на улицу пораньше — сплошной детский визг и карабкающиеся на коляски-«зонтики» соплюшки в комбинезончиках «с ушками», — как теперь модно. Рожать стали по второму, по третьему разу, — как было нормально лет двадцать назад, и как совсем перестали поступать в дни, когда демократия в обновленной России продвигалась вперед буквально семимильными шагами. Под аккомпанемент пляшущего вприсядку алкоголика, списывающего соседям столько долгов, сколько у них хватает совести попросить, ага. Ругают правительство и президента лично? Да, причем еще как! Посидите в любом дворе у качелей, послушайте. Пособия маленькие, получить их — все ноги сотрешь за бумажками. В поликлиниках бардак — пока выстоишь с малышом на прививку, сто вирусов подхватишь в этой толпе. И в «четверть миллиона за второго» никто не верит: давали бы по-настоящему — так давали бы сразу. И лучше бы индексировали по городам, а то в Петербурге цены на жилье так вверх пошли, что этих денег и на четвертинку комнаты не хватит — половичок подстелить. Опять за неполный квартал плюс 20 % за тот же метраж, причем не в каком-нибудь центре, а в самых ходовых районах: в Озерках, на «Просвете», на Ржевке. А все почему? Потому что зарплаты кое у кого такие стали, что…
Ну и так далее: на любые темы вразбивку, и на многие часы подряд, пока малышня сосредоточенно тыкает лопатками в снег или совочками в песок — в зависимости от сезона. Правительство не любит никто: ни либеральная творческая интеллигенция, которая никогда не простит Путину Бабицкого, ни средний класс, которому не дают развернуться. Ни тем более «белые воротнички», клянущие невыносимую, дикую коррупцию, бардак с налогами и безумные, сравнимые разве что с Нигерией требования разрешений на любую имеющую отношение к бизнесу мелочь. Все это было чистой правдой. В стране был бардак, в стране воровали по-черному, но при этом индекс рождаемости уверенно полз вверх: Россия несомненно начинала выкарабкиваться. Странно, что на этот индекс, да и на пару других интересных любому медику показателей не обращал внимания ни один «независимый эксперт», так любящий порассуждать о невыносимости запрета на свободу слова для любого истинно свободного человека.
Вообще это было даже интересно — задуматься на секунду над одной, почти произвольно, в ходе вяло текущих размышлений небольшой темой. О вопиющем положении дел со свободой слова в современной России говорят все, кому не лень. Причем среди лидеров в продвижении этого тезиса в широкие массы обнаруживаются отнюдь не только Би-би-си, Си-эн-эн и Евровидение со всеми их клонами большей или меньшей популярности. Об этом говорят и отечественные «информационные ресурсы» — от окончательно потерявшей связь с реальностью «Независимой Газеты» («В Москве +30° и солнечно? Видите — на это у них деньги есть!») до стремительно набравшей популярность за какие-то три-четыре года «Газеты. Ру». Возражений не было ни у кого из тех, кто имел право выносить суждения — выше Центрально-Африканской Республики стоит Россия в рейтинге государств «по свободе слова» или за последний год она спустилась еще ниже. Мысль о том, что любая настоящая тирания ведет себя со своими журналистами «немножко иначе», не приходила почему-то в голову никому. Представьте себе настоящего, несомненного тирана — из тех, имена которых знакомы всем. Гитлер, Пол-Пот, даже Сталин, в конце концов. Представили себе, как Анна Политковская гордо получает в Хельсинки премию за то, что так смело его обличает, а затем возвращается в Москву и принимает очередные знаки поклонения от профессиональных диссидентов-«восьмидесятников», так и не нашедших себе места в жизни после разгрома карательной психиатрии? Правда ведь, это сюрреализм? Или Валерия Новодворская, задвинув глубоко в глубь себя рвущийся из недр души лозунг «Дайте же денег, суки!», сообщает миру из расположенной в центре столичного русского города благоустроенной квартиры с удобствами, что организовываемая Иосифом Виссарионовичем спартакиада с футболом, легкой атлетикой и офицерским пятиборьем есть не что иное, как безуспешная, возмутительная в своей бесполезности попытка отвлечь народ и то же мировое сообщество от собственных кровавых преступлений. Которые (если вы еще не забыли) «скоро переполнят»… Что было бы с ними через час после такого заявления? Догадайтесь — это нетрудно, потому как Сталин был без всяких оговорок тиран. Но в наши дни тезис проходит «на ура». Как же можно не верить, если они, эти журналисты и борцы, сами русские? Кто же не знает все это, если они сами так говорят? Убийство Политковской стало только очередным доказательством того же, и в то, что его совершили чеченцы, не поверил ни один здравомыслящий человек. И без доказательств было понятно, что это Путин, и только не вполне ясно, почему у него заняло так много времени отдать приказ уничтожить ее. И почему это сделано в подъезде, а не на Лобном месте на Красной площади, при помощи ржавой от кровищ-щ-щи секиры…
- Генерал-адмирал. Тетралогия - Роман Злотников - Альтернативная история
- Режиссер Советского Союза - 7 [СИ] - Александр Яманов - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Посвященный - Лошаченко Михайлович - Альтернативная история
- ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ - Борис Гринштейн - Альтернативная история
- Провалившийся в прошлое - Александр Абердин - Альтернативная история
- Мастер третьего ранга (СИ) - Коробкин Дмитрий - Альтернативная история
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Без Поводыря - Андрей Дай - Альтернативная история
- Два выстрела во втором антракте - Андрей Гончаров - Альтернативная история
- Боевые паруса. На абордаж! - Владимир Коваленко - Альтернативная история