Подземный левиафан - Джеймс Блэйлок

Эдвард оказался в затруднительном положении. На последней странице Уильям велел ему выслать чертежи в Калифорнийский Технологический, некоему профессору Фэрфаксу, непререкаемому авторитету в области теории гравитации, который, кроме всего прочего, мог устроить через свои связи в океанариуме поставки неограниченного количества кальмаров для целей конструирования прибора.

Эдвард сделал фотокопию письма и в тот же день отправил заказной бандеролью. После этого он позвонил и вызвал к себе Лазарела, который тоже понятия не имел о подземных обитателях.

— Если понимать под подземельями канализационные сети, — предположил профессор, — то, возможно, Уильям имеет в виду тех огромных крокодилов и слепых свиней, которые, по слухам, там водятся.

— Может быть и так, — с сомнением отозвался Эдвард. — Но зачем они ему?

— Возможно, он собирается использовать их в своем приборе. В этом «кальмарном датчике». Это тоже животные. В его инструкциях нет ничего о том, что он не собирается этого делать.

— Но там нет также и ничего о том, что это входит в его планы, — возразил Эдвард. — Свиньи и кальмары — вовсе не одно и то же. И потом — если ему нужны слепые свиньи, тогда почему он так прямо не написал? Нет, я уверен, что тут дело в другом.

— Может быть, этот Фэрфакс что-то знает? Давай ему позвоним. Уильям, похоже, возлагал на него большие надежды.

— Я позвонил ему сразу же, как только прочитал письмо. Его нет ни в университете, ни в городе. Он сейчас в Берлине на конференции по гравитации. Уильям прав — Фэрфакс действительно заметная фигура.

— Значит, профессор отпадает, — задумчиво проговорил Лазарел. — У меня появилась одна мысль, Эдвард. Чем больше я думаю об этом письме, тем больше мне кажется, что мы ищем в нем совсем не то, что следует. Представь себе вот что. Может быть так, что вся эта трепотня о «кальмарном датчике» — сущая чепуха для отвода глаз: Уильям просто взял и пересказал своими словами какую-нибудь статью из журнала. Об этом Фэрфаксе он упомянул для правдоподобия, специально для тех, кто вскрывает его письма над паром. Приложи к листкам зеркало — что ты видишь? Десять страниц чепухи и только одну осмысленную строчку. Я думаю, что именно ее Уильям здесь и спрятал — среди всех этих листов законченной ерунды, рассчитывая, что ты достаточно сметлив и сумеешь догадаться.

Эдвард глубоко задумался. В предположении Лазарела был смысл — в двадцать раз больше смысла, чем во всей этой белиберде с кальмарами.

— Подземные обитатели — или обитатели канализации, — проговорил он, пыхая трубкой. — К чему бы это?

— Звучит на индейский манер, — заметил Лазарел, напряженно думающий о чем-то своем.

— Индейцы?

— Этот Пен-Сне. Помнишь у Оуэна Вэйли?

— А, ты про это, — протянул Эдвард. — Пен-Сне из другой оперы.

Лазарел кивнул. Потом махнул рукой и вскочил на ноги.

— Это книга! А Пен-Сне ее автор. Это наверняка псевдоним. Да, должно быть, я прав. Уильям хочет, чтобы мы отыскали книгу. Звони в библиотеку! Спроси Робба с выдачи. Этот человек — ходячая энциклопедия. Удивительная личность. Нет такого вопроса, на который он не дал бы ответ. Он должен был слышать о Пен-Сне. — Лазарел подлетел к телефону и самолично набрал номер. Книга, если именно о ней шла речь, обещала быть потрясающей. Уильям исписал десять страниц кальмарно-датчиковой галиматьей, чтобы замаскировать ее.

Эдвард с волнением прислушивался к односложным репликам, при помощи которых кивающий Лазарел общался с мистером Роббом, библиотекарем на выдаче. Такая книга ему известна, она написана капитаном-моряком из Бостона, имевшим возможность хорошо изучить канализационные сети Лос-Анджелеса, а также первым выйти к тому, что, по его словам, является подземными морями, исследовать их и начертить их карты. Как и Вильгельму Рею, Пен-Сне тоже быстро заткнули рот. Он явно прикоснулся к какой-то тайне.

— Кто заткнул? — спросил Лазарел, делая Эдварду страшные глаза и повернув голову.

Внезапно телефонная трубка замолчала. Лазарел постучал по рычагу, и в микрофоне раздался гудок.

— Нас разъединили. Странно. Очень странно. — Он пересказал Эдварду весь разговор.

— Когда эта книга была издана? — спросил Эдвард.

— Робб сказал, что небольшой тираж был выпущен на средства автора в 1947. Что, по-твоему, с ним могло случиться?

— С Пен-Сне? Не знаю…

— Я говорю о Роббе. Надеюсь, что он… — Эдвард задумался.

— В сорок седьмом, говоришь? Может быть, посмотрим в телефонном справочнике?

Он принес с кухни толстый том и открыл его на букве «П».

— Вот он. Боже мой! Г.Ф. Пен-Сне, Лонг-Бич, 815; Четвертая улица. Это в районе Форс и Зимено, — объяснил Эдвард. — Около Эгг Хэвен. Поехали туда!

Не успел он договорить, как Лазарел уже был у двери и натягивал куртку. Погрузившись в «Гудзон», они помчались в сторону шоссе Санта-Ана, счастливые тем, что теперь, по словам Эдварда, «имели перед собой цель», причем оба соглашались, что Уильям каким-то образом стал вожаком и руководит теперь их действиями из застенков лечебницы.

Капитан Г. Фрэнк Пен-Сне оказался мужчиной «девяноста двух лет», о чем он и сообщил им лично, сидя за стаканом виски в своих апартаментах, заставленных всевозможным мореходным антиквариатом из «Страны Чудес».

— Я непробиваемо глух, — добавил Пен-Сне, делая странное ударение на слове «непробиваемо». При этом он прикладывал к уху огромный, но совершенно бесполезный слуховой рожок. Глухой капитан был сухощав и высок ростом, заметно сутулился от возраста, а лицо его было сморщенным, как печеное яблоко. Седые волосы Пен-Сне были коротко пострижены, что придавало ему вид человека, привыкшего отдавать приказы и видеть, как эти приказы исполняются.

— Капитан Пен-Сне… — начал Лазарел, собираясь сразу же перейти к теме подземелий и канализационных сетей.

— Что? — крикнул капитан.

— Я сказал, капитан Пен-Сне! — крикнул в ответ профессор.

— Верно, — уже тише отозвался Пен-Сне и странно посмотрел на Лазарела. Поднявшись из кресла, он вышел из комнаты и через минуту вернулся обратно с древним электрическим вентилятором в руках.

— Можете починить? — заорал он. Лазарел был сражен наповал.

— А что с ним случилось? — спросил он нормальным голосом. С таким же успехом он мог промолчать.

— Что… случилось… с… вентилятором! — проорал Эдвард, делая паузы между словами и выразительно проговаривая слова губами в надежде на то, что гримасы помогут контакту.

— Он поет, — моментально отозвался Пен-Сне. Эдвард оглянулся на Лазарела.

— Поет?

— Поет! Черт его… побери! — вскрикнул Пен-Сне. — Чтоб его… его… черти взяли! Когда это происходит?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});