Инвестиго, из медика в маги. Том 6. Финал - Илья Рэд

в себе. Первые добытые кристаллы стали чем-то вроде культовых вещей, носить которые имели право самые знатные и сильные.

Людям больше не нужна была протекция древних, поэтому они возводили собственные города-крепости и распространяли своё влияние на всю Маналею, гигантский континент мира Инвестиго.

Отношения с орками, гоблинами, великанами и прочими расами немного подпортились, но всё ещё оставались нейтральными. Люди уважали границы территорий своих старших товарищей, а тем не так много для жизни нужно было. Они чтили традиции предков.

Творцы появились гораздо раньше людей. Да что там говорить, раньше всех остальных рас. Ходят легенды, что они создали мир.

— Какие у них цели? — прервал этот рассказ Марк.

— Ну вот, я настроился на эпичную историю, не перебивай, — разочарованно ответил ему черноволосый японец, поправляя затёкшую ногу и ковыряя палкой у костра.

Вокруг простирались горы. Куда ни глянь — острые пики разрезали облака. В этом месте Марк часто бывал. Аль оказался ценным источником информации, и они смогли договориться без применения насилия. Ведь Марк ничего не мог тому сделать. В области сна сознание обоих бессмертно.

— Насчёт целей не знаю.

— То есть, — Марк хотел сказать сначала одну мысль, но тут вторая вытеснила её своей догадкой, — слушай, а ведь двенадцать неслучайное число, так ведь?

Японец хитренько улыбнулся, но промолчал.

— Хавори тоже двенадцать. Может, это как-то связано с дистортами? При твоей жизни были люди со схожими способностями?

Тысячелетний полубог отрицательно покачал головой.

— И ты тоже реинкарнировал?

— Браво. Я до этого долго доходил, — сказал Аль. — А ты будешь опасным противником, — оскалился он. — Ты прав, первые люди были призваны как есть, в родном обличии. В моём случае я попал в тело семилетнего мальчика, но потом да — реинкарнировал.

— Забрав тело потомков… — Марк задумчиво смотрел в потрескивающий костёр. — Отсюда и способность использовать души.

— Дисторты это не души. Это их отражения. Если бы мы могли использовать настоящие души, то воскрешали бы людей.

— Но мы можем создать хавори? Слушай… — похоже, Аля сильно забавляло, как Марк выстраивал логические цепочки, —… мы поднимаем прародителей человечества? Поэтому хавори только двенадцать.

— Я тебе вообще нужен? — покряхтел второй попаданец, точнее, его копия.

— А почему мы всё время встречаемся на этой горе? — спросил вдруг Марк. — Это же сон и твоё сознание может создать любой антураж.

— Я не могу, — пожал плечами Аль.

— В смысле?

— А вот так, — и переводя стрелки, сказал то, ради чего они собственно затеяли весь разговор. — Когда я захвачу твоё тело, мой отец, точнее, моя жалкая копия, недостойная жить, не сможет нам ничего сделать.

Мысль стравить клоны сознаний Альтэндо пришла Марку во время одного из мозговых штурмов. По косвенным признакам он понял, что японец из сна относится к самому себе там, снаружи, скептично. Видно, что он считал, что время носителя давно прошло. Собственно, оно прошло семнадцать лет назад, а он по каким-то причинам попал в эту ловушку и сидит без дела.

Отбросив эмоции, Марк попытался понять логику перерожденца и открыл шокирующую деталь. Что тот Аль, что этот, считали себя истинными. То есть второй для них лишь блёклая копия. Это не раздвоенное сознание, индивидуальность обоих буквально сжирала всё вокруг.

Очень часто похожие характером люди не в состоянии уживаться друг с другом. Так и здесь — они терпеть друг друга не могли, и каждый в своём эгоизме мечтал быть единственным «Богом» в Инвестиго. Ну, точнее, Марк предполагал, что их цель стать таковым.

Истинные мотивы своего существования никто из них не выдавал. Одно он знал точно — несмотря на очень долгую жизнь, Аль панически боится смерти. По его копии у себя в сознании он мог судить об оригинале снаружи. Ведь единственное чем они различаются — это временем, проведённым после зачатия.

Внешний Аль имел опыт и сведения на семнадцать лет больше, чем заточённый и эта информация пропадёт.

— Это почему же? — спросил его с любопытством Марк.

— Когда я передаю жизнь, то точно знаю, что умру. Это осознанный шаг.

— То есть, как только рождается твой наследник, точнее, твоя копия… — поправился Марк.

— Я оригинал, а не копия, — возмущённо посмотрел на него Аль.

— Да-да, — поспешил согласиться Марк. — Как только это происходит, тот взрослый Ты умирает?

— Да, но чаще я это делаю сам, — поёжившись, сказал он. — Эту боль присутствия второго себя невозможно терпеть. Она становится невыносимой вблизи, и с расстоянием уменьшается, но жизнь с ней ограничена — проще убедить себя на быстрый конец.

— Ясно, — Марк задумался, что его собеседник, по сути, и не знает, что такое смерть, и каждый раз испытывает её как в первый. Этот опыт не передаётся ему — отсюда и страх. — А теперь давай начистоту — ты ведь не просто так мне всё это рассказал? — направил в нужное русло разговор Марк.

— Ммм?

— Что ты получишь после контроля моего тела на день, колись?

— Где гарантии, что ты выпустишь меня после этого? — злобно спросил Аль.

— Судя по твоим словам, мне никак не одолеть тебя по силе.

— Верно.

— Значит, единственный путь уничтожить Альтэндо на воле, это освободить тебя из подсознания.

— Именно.

— Видишь, я никуда не денусь.

— Хорошо, — махнул рукой японец. — Я мог бы попытаться вытеснить тебя в твоём сыне. Всё равно ты нежилец, как и я при появлении наследника.

— Но?

— Но мне надоело ждать.

— Это не всё, — строго сказал Марк. — Говори или сделки не будет — я должен знать все подводные камни.

— Ладно, — собеседник кинул палку в огонь. — Сейчас ты почти полностью владеешь этим телом. Ты в нём хозяин, а я ничего не могу тебе предъявить. Но всякий раз, получая контроль, я буду увеличивать свои шансы на прорыв.

— Намного?

— Кто его знает? Но одно скажу точно — как только я выйду, с каждым твоим прожитым годом ты будешь терять над собой власть, пока…

— Пока ты не сможешь выходить так часто, что испортишь мне жизнь мерзкими выходками, — заключил Марк.

— Ага. Или ты думаешь, что всё будет так, как хочешь ты? Ничего подобного.

— Вполне логично, — ответил Марк, осознавая, что в понимании Аля настоящий из них двоих только он, а какой-то пришлый попаданец лишь просто мешается. — Значит, пока ты законсервирован во мне, настоящий… второй Аль не испытывает болей. Поэтому он с таким интересом наблюдал за моей жизнью. Не мог понять — что же изменилось.

Марк представлял то недоумение, когда Мио перерезал пуповину и отдавал ребёнка в руки женщин. Он шёл, чтобы расстаться с жизнью, убедиться, что копия родилась, а тут на тебе. Отсюда и желание изучить феномен.

А дисторты… А дисторты не передавались по наследству. Их приходилось заново собирать, но теперь Марк понял и другой мотив первого попаданца. Ведь они давали ману. Да, чёрт возьми!

Он просто хотел, чтобы следующий свой цикл перерождения начинался в хорошем теле с большим стартовым значением маны, а Марк… Он расхохотался, представляя вылупленные глаза Мио, когда тот узнал, какой мизер имелся у его «сына». Как же он, наверное, бесился, а убить не мог — не факт, что передача сознания после этого будет возможна.

Ведь если это так, то его путь на земле Инвестиго закончился бы. А кто хочет рисковать вечной жизнью? Правильно — никто. А совсем уж глупцом Аль не был, просто достижения его прошлого мира не были такими существенными, как у Марка.

— Ещё ты, гнида, не сказал, что получишь доступ к памяти, — исподлобья заметил он японцу. — То, что я успел оцифровать, заберёшь себе.

— Таков путь.

Это ставило крест на его попытках возродить науку. Ведь каждая «скачанная» таким образом книжка будет быстро усваиваться развитым мозгом его врага. Что же остаётся ему? Не заглядывать в воспоминания прошлого мира?

Первый же выход даст Альтэно нехилый такой пласт медицинских знаний, уже применённых в этом мире. Он же со своей стороны получит то, о чём думал Аль, находясь в оболочке захваченного тела.

Как сложно.

— Хорошо, я выпущу тебя. Убей эту тварь, а дальше уже будем разбираться друг с другом.

По рукам они не ударили, но это бы ничего не изменило. Сейчас их пути сошлись, и обоим было выгодно сотрудничать.

Чтобы получить результат,