Танкист-3 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич

Ребячество? Да наплевать!

Поэтому, едва покончив с делами, и дабы избежать случайностей, Виктор направился прямиком в гостиницу, где и просидел до утра. Потом примерка. И дабы вновь не мелькать, он оккупировал кресло в уголке ателье, вооружившись заранее припасенной книгой.

Он по прежнему зачитывался художественной литературой. Правда теперь от юношеской восторженности не осталось и следа. В восприятии предложенного автором мира добавилась изрядная доля здорового цинизма. Был даже момент, когда Виктор едва не отмахнулся от книг, утративших для него романтический ореол. Уж больно сильно его приложила по голове окружающая действительность.

Однако, именно шанхайские бои заставили его вновь взяться за чтение. Ему банально хотелось отвлечься от тягот войны. Большинство предпочитало спиртное, помогавшее им на время забыться, и сбросить накопившееся нервное напряжение. Виктор же взял в руки книгу. Просто теперь он воспринимал повествование как сказку. И, да, в этой связи, он теперь предпочитал не приключенческие романы, а любовные. Кто бы мог подумать!

Правда, сейчас у него в руках был не роман, а самоучитель по испанскому языку. А перед ним, лежала тетрадка, в которую он скрупулезно записывал все свои новые познания. И это он! Неисправимый троечник по английскому! А ведь кроме него он успел изучить китайский, и японский. Причем, на первом говорил свободно, и даже без акцента, с правильным шанхайским выговором.

С испанским дело спорилось. Словарный запас рос как на дрожжах. Что ни говори, а «Лингвистика» четвертой ступени подобна магии. Но сейчас он только набивает необходимую базу, дабы окунуться в языковую среду. Как только это произойдет, то уже через пару недель, он будет общаться практически без затруднений, а месяц спустя, так и вовсе свободно. Год, и он овладеет им в совершенстве. Причем, по желанию сможет использовать различные диалекты…

— Здравствуй, Аксинья, — одарив горничную Аршиновых широкой улыбкой, поздоровался он.

Воскресный обед, традиционно проходил в кругу семьи. Роман непременно присутствовал на нем, как могли быть и приглашенные. Так что, Виктор не без основания полагал, что из ателье пришел прямо к столу.

— Виктор Антипович, — всплеснула руками, статная моложавая женщина. — Эк-кий вы красавиц. Сбросить бы мне годков эдак двадцать, — покачав головой, и откровенно любуясь молодым человеком, произнесла она.

— Не скромничай, Аксинья, ты красавица каких мало. Молодые пигалицы перед тобой лишь бледное подобие женщины. Просто зачем тебе нужен такой оболтус, — безнадежно махнул на себя рукой Виктор.

Между прочим, не сильно покривил душой. Женщина и впрямь была в самом соку. Если прежде она и казалась ему слишком… Взрослой. То теперь, он видел в ней то, на что прежде не обращал внимания. И близость с ней им уже не воспринималось как нечто несуразное. Иное дело, что за черту дозволенного не заступит, хотя бы потому что и к ней и обитателям этой квартиры он со всем уважением и сыновьим почтением.

Но отчего бы не сделать женщине приятное. Вон как зарделась от удовольствия. Махнула на него рукой, как на малолетнего шалунишку, приняла шапку, шинель, и проводила в столовую.

Как и предполагал Виктор, все семейство было в сборе. В смысле, без Данилы, конечно же, который все еще был в Испании. Хорошо хоть не было посторонних. А то, как-то нехорошо могло получиться.

Глава семейства, откинулся на высокую спинку стула, отложив ложку, уперся руками в стол. Роман, смотрел на друга широко открытыми глазами. Анна Федоровна поднялась, и прослезившись, сначала прижала его к своей обширной груди, а потом расцеловала как родного.

— Витюша, слава тебе господи, жив и невредим, — произнесла она, с всхлипом, и тут же потянулась за платочком.

— Эк-кий молодец, — покачал головой, Глеб Данилович. — Отправляли с двумя крестами, а вернулся с полным бантом, да еще и в чине поручика. Учись, оболтус, — это уже к Ромке.

Бросил на стол салфетку, поднялся, и крепко пожал руку.

— С возвращением, сынок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Витя… Нет слов, — также поднявшись, и разведя руки, произнес Ромка, после чего они обнялись.

Аксинья не дожидаясь распоряжения Анны Федоровны, уже выставляла дополнительный прибор. А как только с приветствиями было покончено, гостя усадили за стол. Ромка порывался было расспросить друга, но Аршинов старший пресек эти поползновения на корню. Нечего ерундой маяться. Для разговоров будет десерт. Как в общем-то и произошло.

— Да нечего собственно говоря рассказывать, — пожал плечами Виктор, когда все же дошло до вопросов.

— Понимаю, — кивнул полковник. — Ну тогда коротко. За что третий крест?

С одной стороны, оно вроде как распространяться по поводу связи ЧВК и правительства нельзя. Но с другой, данный факт секрет Полишинеля. Всем ведь понятно, что компании эти на ровном месте не создать, и они изначально задумывались для силовой поддержки политики правительства ДВР. А уж на фоне того, что «Витязь» имел на вооружении новейшие образцы, так и вовсе отпадали последние сомнения. В той же Испании ничего подобного и рядом не было.

Опять же, разговоры исподволь о некоторых аспектах службы ЧВК, даже поощрялись руководством. Слухи и пересуды, к делу не пришьешь. А на общественное сознание они неизменно оказывают благотворное влияние.

— Шанхайские бои. По совокупности, — коротко ответил Виктор.

— А четвертый? — вновь поинтересовался полковник.

— Бой при Уцяне.

— Так ты получается прошел через самую мясорубку, — невесело хмыкнул Аршинский старший.

При этих словах, Анна Федоровна прикрыла ладошкой рот, и посмотрела на Виктора таким взглядом, что ему сразу стало неуютно. Ну и понял, что перед матерью крестами светить не след. Бате покажет, и хватит. Даже братьям и сестрам ничего говорить не будет. Сидел в тылу, охранял какой-нибудь там мост. Рядом даже не стреляли. Одни сплошные удовольствия.

— Анна Федоровна, все не так страшно, как может показаться на первый взгляд. Мясорубка, это громко сказано. За все время боев мой взвод потерял только пятнадцать человек. Поверьте, это очень мало. Просто, мы с самого начала начали собирать «Аптечки». У меня во взводе зарядов было больше, чем личного состава. Так что, погибнуть практически нереально, если только не попадет в голову.

— Данилу не в голову. Кровью истек, — всхлипнув, возразила Анна Федоровна.

Виктор вопросительно посмотрел на Аршинова старшего. Тот легонько пожал плечами.

— Завра ожидаем возвращения. На службе остаться позволили, но до получения десятой ступени, в действующие части ему ходу нет.

Понимая, что сотворил глупость, Глеб Данилович поспешил увести разговор в другую сторону. Дальше расспросы пошли о культуре, обычаях, и вообще жизни китайцев. О том, как ведут и чувствуют себя на территории Китая представители европейских держав. Вызвал общий интерес рассказ о шанхайском русском отряде и эмигрантах вообще. Много о чем нашлось поговорить помимо войны.

Потом мужчины удалились, в кабинет Аршинова старшего, и тут уж полковник насел на Виктора всерьез. Его интересовало все. От экипировки, до особенностей уличных боев, и в особенности взаимодействие с авиацией. Глеб Данилович сыпал уточняющими вопросами, и устроившись за столом делал отметки в большом блокноте. Нередко просил Виктора дополнить ответ схемами.

В немалой степени его интересовал вопрос с потерями, и роли в бою «Аптечек». Посетовал, что о подобной концентрации артефактов на подразделение не приходится и мечтать. Но все же соответствующий вывод сделал.

Наконец полковник смилостивился, и отправил молодых оболтусов гулять. Чего им сидеть со стариками. Опять же, сами они с супругой собрались в театр. Словом, молодежь направо, родители налево. Хм. Или все же наоборот.

Глава 18. К черту дружбу

— Витя, помнишь наш разговор о том, что я собираюсь подобрать себе команду? Еще на абитуре, — спросил Роман, когда они уже шли по улице.