Жизнь после брака - Мария Жукова-Гладкова

– А если встретиться с Федей?

– Зачем?! – закричала Лариса. – Что он тебе скажет? И я бы не стала верить ни одному слову такого скользкого типа, как этот сводник.

Тем не менее на следующий день я позвонила знакомому следователю и рассказала ему о новом развитии событий. Хотя, возможно, к нашим делам оно не имело никакого отношения, но мне почему-то казалось, что имело.

Глава 32

На следующий день на работе у меня мелькнула мысль встретиться и поговорить с девушкой, нашей клиенткой, бывшей подопечной Феди Ледовских и сестрой погибшего в бассейне стриптизера. Как раз в этот день у нее были занятия. Они заканчивались одновременно с занятиями одной моей клиентки, и в перерыве я побежала в нужную часть центра, чтобы перехватить девушку.

Но она не пришла на занятия и даже не позвонила, чтобы предупредить. Инструктор по фитнесу обрабатывала пилочкой ногти и была только рада отдыху.

Вечером я посоветовалась с Ларисой.

– Что она тебе скажет? – спросила моя старшая дочь. – Что ты хочешь от нее услышать? Если у центра и есть какие-то проблемы, то откуда про них знать этой девушке, если про них не знаешь ты и старейший администратор?

– Но вроде бы она дружит с Норкой…

– И что? Ваша Норка, насколько я поняла, – очень ушлая баба, если ей удалось семью Срапян обвести вокруг пальца, и они ничего не могли сделать! Станет ли она что-то кому-то рассказывать? Это акула, пожирающая маленьких рыбешек и вступающая в схватку с крупными рыбинами, причем с одной целью – победить.

Я не успокоилась и позвонила на следующий день следователю. Он предложил нам вместе проехать к сестре погибшего стриптизера домой, например, договориться о встрече утром в какой-нибудь будний день, когда у меня поздно начинаются занятия. В воскресенье она навряд ли свободна – ведь у нее же муж-бизнесмен и ребенок. Или мы можем встретиться в каком-нибудь кафе в городе. В общем, следователь брал на себя организацию встречи. И повод был – кое-какие вопросы о брате. Но вопросы будут о Норе и оздоровительном центре.

Он перезвонил мне меньше чем через десять минут и объявил, что мы приглашены в дом супруга интересующей нас особы на сегодняшний вечер. Поздняя встреча этого делового человека очень устраивает – он много работает и поздно заканчивает работу.

– Как раз после вашей трудовой вахты и съездим, Варвара Игоревна, – усмехнулся следователь.

Он также сообщил, что трубку взяла не сама девушка (номер ее мобильного оставался в деле, поэтому следователь не утруждал себя поисками), а некий мужчина, который выяснил, кто звонит (разговаривал очень вежливо), а потом сообщил, что со следователем в самое ближайшее время свяжется супруг интересующей его особы. И супруг связался. Он знал Родионова, заочно знал меня и то, что именно я обнаружила труп его родственника. Ему самому хотелось бы с нами побеседовать. А супруга, как выяснилось, находилась под домашним арестом, и на телефон ей отвечать запретили.

– Какие суровые нравы в семьях богатых мужчин, – хмыкнул следователь. – У вас такого не было, Варвара Игоревна?

– Нет, – сказала я. – У нас был студенческий брак по любви, которая с годами прошла… А тут, как я понимаю, совсем другая ситуация.

Когда я сообщила Ларисе, что опять приеду поздно, и объяснила, почему, старшая дочь сказала, что мне нечего делать, раз я так увлеклась расследованием, и вообще мне пора замуж и родить ребеночка. Тогда я не буду носиться по городу и области, занимаясь тем, что меня совершенно не касается.

– Ты уверена, что меня это совершенно не касается? – спросила я и напомнила про автомобиль с подрезанными тормозными шлангами, про непонятную ситуацию с центром, в котором я работаю, да и про всех убитых за последнее время людей.

– Допустим, к этим убитым ты не имеешь никакого отношения, – заметила Лариса.

– Но я хочу помочь Игорю найти ребенка!

– Вот это другое дело, – заявила моя старшая.

Встретили нас радушно, но от ужина мы отказались, согласившись на чай. Разговаривал с нами сам хозяин, супруга не появлялась. Видимо, так и сидела под домашним арестом.

– Я буду откровенен и рассчитываю на ваше понимание, – заявил хозяин дома.

Мы оба кивнули.

– Я не знал, что моя жена – из подопечных Феди Ледовских. Сам я впервые увидел ее на сцене – она пела в девчоночьей группе. Но туда ее пристроил Ледовских, выяснив, что у нее на самом деле хороший голос. Потом… Но это к делу не относится. О том, что моя Оксана из Фединой «конюшни», я узнал совсем недавно, когда ко мне заявился сам Федя.

– Но он же не ходит к мужьям и… – открыла рот я и замолчала.

– Да, он сказал, что в его практике это первый случай, но он должен послужить уроком другим девушкам, не желающим с ним расплачиваться. Моя жена, как выяснилось, не расплатилась и делать этого не желала.

– Простите, а вы расплатились? – спросил следователь. Насколько я понимаю, ему было просто любопытно, как и мне.

– Я не могу позволить себе иметь долги. А долг моей жены – это мой долг. Но теперь я, естественно, буду решать вопрос с ней. Окончательного решения я еще не принял… Если бы она мне все рассказала с самого начала… Если бы у нее хватило ума посоветоваться со мной… Но я узнал все детали только сейчас!

– Неужели вы не понимаете, что она не хотела вам рассказывать про Федю?! – воскликнула я. – Ведь вы же сами принимали решение жениться на ней. И, если я правильно понимаю, у нее не было своих денег на то, чтобы расплатиться с Федей. Она не хотела вас обворовывать! Другие-то его подопечные отдавали деньги мужей, каким-то образом получая к ним доступ. Или сливали информацию о мужьях и их фирмах. А она этого не сделала! За что же вы ее судите?

– Я не об этом, – оборвал меня мужчина. – Я о том, что они с братцем и известной вам Норой решили кинуть Федора Ледовских. Кинуть и создать ему много проблем. Я не испытываю никаких симпатий к Федору, но тем не менее я не считаю возможным действовать так, как действовала эта компания. Если ты заключаешь сделку, выполняй свою часть. Федя свою работу выполнил, а моя жена отказалась за нее платить. Я считаю, что в данном случае прав Ледовских. Я против любых кидков, которые иногда называют нашей национальной забавой! Я деловой человек и знаю многих, кто от кидков пострадал. Я готов всеми силами бороться с кидалами – всех мастей. И этот кидок стоил жизни моему родственнику, брату жены. И опять же, хотя я его терпеть не мог, я никому не пожелал бы такой смерти. Моя жена из-за нее очень переживает.

Следователь напрягся. Мне было просто интересно.

– Заявляю сразу: моя жена не совершала никаких преступлений. Она – просто глупенькая девочка, жертва обстоятельств. И если вы задумаете предпринять против нее какие-то действия, я найму лучших адвокатов и…

– У нас частная беседа, – прервал его следователь. – И вообще-то нас с Варварой Игоревной волнует совсем не ваша жена. И ведь явно не она придумывала план мести? Это была месть, как я понимаю?

По словам хозяина дома, план придумывали Нора и погибший стриптизер. Нора с женой хозяина дома были подругами по несчастью и знали еще нескольких девушек, оказавшихся в подобной им ситуации. Федю все ненавидели.

– Насколько мне известно, Нора с ним расплатилась, – заметила я.

– Расплатилась, но хотела теперь получить уже с него деньги. Компенсацию за моральный ущерб. Может, вы знаете, что Нора, несмотря на нынешнее благополучие, хватается за каждую копейку. Вероятно, сказывается нищета в детстве и юности. Она становится больной при виде и запахе денег. Она хватает все и не желает отдавать ничего. Так нельзя. Но думаю, это уже психологическая проблема, с которой человеку самому не справиться. Так вот, они воспользовались внешним сходством Алексея Варламова с Федором Ледовских. Правда, у Феди уже отрос животик, но это решаемая проблема. Ведь Алексея же не крупным планом снимали.

– Вы хотите сказать, что видеокамеры рядом с домом Родионова на самом деле записали Алексея?! – воскликнул пораженный следователь.

Хозяин дома, в котором мы находились, кивнул.

– И они планировали убийство Родионова ради того, чтобы подставить сводника Федю?! – у следователя глаза полезли на лоб. Я сидела, раскрыв рот.

– Нет, все было не совсем так. Никакое убийство вначале не планировалось. Как сказала моя жена, Алексей должен был там ходить каждый вечер или почти каждый вечер – и попадать в поле охвата видеокамер. Вы же не просматривали записи других вечеров?

Следователь покачал головой. Я заметила, что они уже давно уничтожены. Их не хранят столько времени, да и необходимости не было. Но я также заметила, что Алексей по вечерам трудился в стриптизе. Так как же он мог ходить мимо дома Родионова?!

– Он ходил ночью. После окончания работы ехал в тот район, а потом показывал, что вроде бы возвращается из двора, в котором спустился по веревке.

– То есть и Нора знала про Федины залезания по веревке к сводной сестре?