ВДВ. Как выжить и победить в Афгане - Виктор Савченко

Один из офицеров наблюдал в этой ситуации интересный момент: солдаты-связисты, которые были приданы роте для обеспечения связи, выпустили по «Фантомам» полные магазины автоматов. Не отводя глаз от самолетов, они успели снарядить магазины, пока те делали боевой разворот, и когда самолеты вновь пролетели над их головами, снова открыли по ним огонь. И так повторялось несколько раз: до тех пор, пока самолеты не улетели. У связистов основная задача по службе не огневая подготовка, а обеспечение связи со старшими начальниками, хотя и стрельбе связистов тоже обучают. Однако в экстремальной обстановке солдат как никогда собран. В той сложной обстановке даже связисты не теряли присутствие духа и перекрыли все необходимые нормативы по снаряжению патронами магазина для автомата.

Для десантников осталось загадкой, почему иранские летчики стреляли, но не попали? То ли плохо обучены стрельбе по наземным целям, то ли не хотели попасть? Парни уповали на второе. В любом случае десантники, прилично вымотанные бегством, а также боязнью попасть под огонь пушек, благополучно покинули территорию Ирана и с ходу ввязались в бой с мятежниками. Вернее, в бой вступили разведчики, которым по науке надо первым обнаружить противника. Они и в этой ситуации бежали первыми.

В районе перевалочной базы была слышна интенсивная стрельба. Порой раздавались звуки стрельбы из гранатометов и гулкие разрывы ручных гранат. Издалека казалось, что бой происходит на короткой дистанции. По всей видимости, охрана хоть и с опозданием, но обнаружила высадку десантников из вертолетов, как-то организовалась и стала оказывать огневое сопротивление. Полного эффекта внезапности на первом этапе у «крылатой пехоты» не получилось. Ротам пришлось постепенно с боем захватывать строение за строением и уничтожать охрану, которая, к этому времени поняв свое безвыходное положение, сопротивлялась отчаянно. Под крепким натиском основных сил батальона она отходила в глубь хранилищ, а кое-где и позорно бежала в сторону Ирана. Вот такую убегающую группу мятежников и увидели разведчики, а вернее, их дозор, в котором было два человека. В редких кустарниках разведчики первыми заметили бегущих «духов», залегли и стали их поджидать. Но неожиданно для парней группа мятежников разделилась: одна ее часть стала уходить на север, а другая на юг. Засада, казалось, осталась «с носом». Но по истечении нескольких минут разведчики по команде своего командира броском почти догнали одну из группок и открыли по ней огонь. Практически они стреляли в спину. Некоторые из «духов», придя в себя от неожиданности, тоже стали постреливать в сторону десантников. Завязалась перестрелка. Разведчики боеприпасов не жалели: били и длинными, и короткими очередями. Душманы в этом бою потеряли трех своих подельщиков, но остальным, несмотря на высокую плотность огня, все же удалось (где ползком, а где и на полусогнутых) разбежаться в мелком кустарнике. Такая местность играла на руку обеим сторонам. Важнейшим в такой ситуации было первым обнаружить противника. В данном случае в лучшем положении оказались десантники. Разведчики были довольны и таким исходом короткого боя. Хоть о чем-то будет своим по прилету в расположение рассказать, а тем более командиру полка, который провожал их на боевые действия.

А тем временем рота десантников следовала за разведчиками несколько южнее, и ее дозорные своевременно увидели уходящую на юг вторую группу «духов». Ротный развернул свое подразделение в боевой порядок. Десантники залегли там, где их застала команда «к бою!» Выбирать выгодную позицию было некогда. Да даже если бы и было время, выбрать на такой местности удобную позицию очень трудно. Душманы, ничего не подозревая, быстро и беспечно передвигались в нужном для них направлении. Скорее это движение напоминало бегство без оглядки. И здесь произошло что-то непонятное: в цепи десантников раздался выстрел, и даже не прицельный. У кого-то в напряженном ожидании противника сдали нервы, и солдат нажал на спусковой крючок. «Духи» резко сменили направление движения и что есть оставшейся силы начали убегать, одновременно пытаясь вести в сторону роты неприцельный огонь. Ротный как заорет, словно тигр: «Огонь!» Началась ружейная трескотня, и нескольких душманов бойцы подстрелили.

Один из взводных оказался смышленее других. Видя такую картину, он развернул свой взвод и перехватил убегающих душманов. В короткой перестрелке завалили еще пять «духов». Но нескольким, умело маскирующимся кустарником, все же удалось скрыться, а может, и затаиться где-то рядом. Поди их разыщи! Дальше ротный связался по рации с комбатом, и кратко рассказал ему о приключениях на чужой территории и о встрече с душманами, уходящими со стороны объекта. Комбат уточнил десантникам задачу на местности. Рота, маскируясь кустарниками, подошла вплотную к цели и в цепи, с громким криком «Ура!» с тыла атаковала перевалочную базу. Вот такого натиска мятежники не ожидали, да еще с тыла. Своими решительными действиями рота поставила жирную точку в этой операции. Прошло еще какое-то время, и объект был полностью захвачен, а охрана уничтожена.

Соблюдая меры осторожности, саперы осмотрели хранилища. Разведданные агентуры подтвердились почти на сто процентов. Чего здесь только не было! От увиденного у солдат глаза разбегались в разные стороны. Даже жаль было такое богатство уничтожать, но и с собой не на чем вывозить. Все же кое-что самое ценное прихватили, а остальное все заминировали, облили бензином и взорвали. Этот взрыв был своеобразным салютом очередной победе десантников над оппозицией, которая потеряла в этом пожаре не один миллион долларов своих спонсоров. Оглядываясь на дым, который поднимался над бывшей базой хранения, батальон, соблюдая меры безопасности, направился в район посадки вертолетов. Те, судя по времени, уже находились в воздухе. Чтобы довезти до вертолетов более-менее ценные трофеи, решили использовать захваченную там же на складе японскую «Тойоту». В автомобиль также села небольшая группа офицеров. В ней находился и Рюмин, заместитель начальника политического отдела дивизии, который устал от боя и не захотел идти пешком вместе с батальоном. Батальон к месту посадки спешил и шел, выдерживая на местности направление на площадку, а водитель вел машину хоть и по плохой, но дороге. Автомобиль отъехал от уничтоженной базы, наверное, метров на пятьсот, не более, когда произошел его подрыв. Если бы эта мина была нашего производства, то от пассажиров остались бы только «ножки да рожки». Но мина была итальянская, как потом определили саперы. Ранения получили все военнослужащие, находящиеся в машине, в том числе и Рюмин, ранение которого было наиболее серьезным. Им оперативно была оказана доврачебная медицинская помощь, и вскоре раненых вертолетами доставили в госпиталь, где им оказали уже квалифицированную медицинскую помощь. Их жизням опасность больше не угрожала.

Ну а подорванную иномарку пришлось бросить. Все то ценное, что осталось после взрыва, солдаты разобрали на сувениры. Вот на такой ноте и закончилась операция по уничтожению крупной материально-технической базы мятежников на границе трех государств. Солдаты, вернувшись на базу и полностью отойдя от боевого стресса, уже шутили на тему слабой боевой подготовки душманов, которые охраняли склад, и их неумения эффективно применять свое оружие. Стрелять-то они стреляли, но в наших солдат ни разу не попали.

– Наверное, ленились выходить на огневой рубеж, – балагурили между собой десантники.

– Наши потери в этом бою, да и то возвратные [23] , были только при подрыве автомобиля, – вставил кто-то в разговор свое мнение.

Мягко говоря, эта операция закончилась благополучно только для десантников (хотя у них и были раненые), а вот для советских дипломатов она в то время только начиналась – и продолжалась еще долгие недели, пока не были улажены все возникшие приграничные и политические вопросы. В локальных войнах такое случается нередко. Вот и этот приграничный случай с десантниками не является исключением.

Рискованно болтаться по Кабулу!

За более чем двухгодичную службу в Афганистане никто из офицеров управления дивизии не помнит, чтобы им был предоставлен хотя бы один выходной день, которым они смогли бы распорядиться по-своему, даже в палаточном городке, где они проживали. Нет, не припомнят! Не считать же те случаи, когда по делам службы приходилось выезжать в штаб армии или в полки, расквартированные в Кабуле? А таких служебных поездок было достаточно много. Но все эти моменты были строго регламентированы, так что такие «экскурсии» морального удовлетворения не приносили, а скорее еще больше утомляли. К сожалению, в ту пору об отдыхе думать не приходилось, по крайней мере вслух. В среде офицеров ходили рассказы о том, что когда американцы воевали во Вьетнаме, через определенные промежутки времени их вывозили на реабилитацию хотя бы в Таиланд, а чаще в Сайгон. Там они отдыхали «по полной программе», а по окончании отдыха возвращались в свои подразделения. У американцев долга не было, была только задача, которая высоко оплачивалась. А вот советские солдаты здесь, в Афганистане, выполняли интернациональный долг. Вдобавок ко всему кто-то из военных умников, видя Афган на картах или представляя его, глядя в окно из уютного кабинета в «Арбатском округе», придумал емкое словосочетание «ограниченный контингент». И действительно, оно говорило само за себя! Военнослужащие «за бугром» были ограничены абсолютно во всем, за исключением одного: отдать жизнь для выполнения решений командования и Советского правительства. И отдавали солдаты, сержанты и офицеры во время проведения боевых действий свои молодые жизни, хотя, казалось бы, за что?