Выход на орбиту (СИ) - Чернов Сергей

Когда Юна поступает так непоследовательно и противоречиво, я даже успокаиваюсь. Меня больше пугает, когда она ведёт себя, как настоящая акула, внимательный ко всем мелочам хищник на охоте.

— Юночка, — бормочу расслабленно, — не то, чтобы я против тезиса, что ты много для меня сделала, но сейчас ты про что?

— Ка-а-а-а-к?! — Юна «ожесточённо» щиплет мою спину. Ойкаю, делая вид, что мне очень больно.

— Как ты смеешь забывать всё добро, которое я для тебя сделала? Помнишь, рёбра тебе срастила?

Задумываюсь. История с моими многострадальными рёбрами действительно странная. Но я так и не собрался прорентгениться ещё раз.

— И это СанРи пусть думает, что его ХанЫль сама выздоровела, но мы-то с ней знаем, что это я сделала.

Вздыхаю. Что-то мою Юночку совсем уносит. Поворачиваю голову, но спорить не решаюсь.

— И как ты это сделала?

— Ты что, не веришь?! Гнусный пацак! Я ж тебе говорила! Я — экстрасенс!

— Ах, да! Точно, — соглашаюсь сразу. И даже не улыбаюсь. Юна не отстаёт.

— Признайся, что ты не веришь, — на её слова, сопровождаемые щипками, ойкаю.

— Ну, Юна. Я не суеверный человек. Признаюсь, в экстрасенсов не верю.

— Вот не понимаю, — Юна скатывается с меня, ложится рядом, смотрит на меня, — кто-то, ладно. Но ты-то должен давно знать!

Она деловито взбивает подушку, устраивается рядком. На Мульчу сейчас похожа. Та тоже иногда долго крутится, устраивая себе лежбище. Старательно удерживаю в чувство неги, которым до краёв меня накачала Юна. Получается неплохо.

— И что я должен знать?

— Ну, я ж тебе говорила, — опять упирает в меня сине-фиолетовые глаза. — У тебя сейчас не просто рёбра срослись, все кости стали крепче и немного толще. Ты разве не заметил, что ты в весе прибавил и вовсе не за счёт лишнего жирка?

— Я в армии был, — напоминаю общеизвестный факт.

— Армия закаляет и укрепляет, — соглашается Юна. — Но где ты слышал, чтобы взрослые люди в армии в росте прибавляли? Ты стал выше на три с половиной сантиметра. Об этом тоже не знаешь?

Если вспомнить и сопоставить некоторые мелкие факты, то, пожалуй, так оно и есть. С некоторых пор я стал посматривать на своих друзей слегка свысока. На тех, с кем раньше общался глаза в глаза. Но надо проверить, свой-то рост я знаю.

На мои слова Юна куда-то умчалась и прибежала через минуту с сантиметровой лентой.

— Вставай, бегемот! Мерить тебя будем!

Вставать не хочется, но отбрыкиваться бесполезно. Тащусь к стенке, Юна суетится рядом. Слегка высунув язык, встаёт на цыпочки и… о-о-о, приникает грудью! Наслаждаюсь моментом, руки сами собой ложатся на её попку. Юна делает отметку карандашом, отгоняет меня от стены. Помогаю ей придерживать ленту.

— Сто восемьдесят четыре сантиметра! — мне торжественно объявляется результат.

Чешу репу, так это Юна называет. До армии я обладал приличным ростом в сто восемьдесят один сантиметр, плюс-минус. Слышал, что за день рост человека слегка уменьшается. Сокращаются промежутки между позвонками от нагрузки. Проклятие прямохождения. Учитывая эти суточные колебания роста, точность глазомера Юны почти абсолютна.

Мысли не мешают мне вернуться и брякнутся на кровать. И что мне теперь обо всём этом думать? Моя юная супруга — девушка крайне необычная, это я всегда знал. Да все об этом знают. Но чтобы она могла делать нечто выходящее за пределы не только человеческие, а возможности человечества в целом? И от фактов не отмахнёшься. Пусть каждый в отдельности мелкий, но в комплексе они составляют высокую стенку, которую просто так не перешагнёшь…

Плюх! Юна запрыгивает на кровать, которая приветливо и еле слышно крякает.

— Я не понимаю, Чжу! — светит в меня глазами, словно фарами. За окном темнеет, в комнате сгущаются пока ещё светлые сумерки.

— Холь! Рост можно слегка увеличить. Ничего невозможного. Есть специальные упражнения. Вес легко поднять физическими упражнениями. Свой скелет ты увидеть не можешь. Но ты не мог не заметить, что… — взглядом Юна упирается в мой пах. Никогда такого не видел, чтобы траектория взгляда могла изгибаться. Я ведь на животе лежу. И о чём это она говорит?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не понимаю, как можно ТАКОГО не увидеть! Я слышала, что мужчины очень внимательны к своему первичному половому признаку…

Это она о чём? О члене, что ли? Дебак! Она-то откуда знает?! До женитьбы она… щибаль! Мой перчик как раз тогда и увеличился. Не в два раза, конечно, но заметно. Но разве это не возрастное?

— К-х-м, ну да, заметил я… будешь утверждать, что это тоже ты сделала?

— А кто же?! — Юна хлещет по мне синими всполохами. Затем неожиданно успокаивается, о чём-то задумывается. Мне тоже пауза нужна.

— Придумала!!! — Юна вскакивает из положения сидя на пятках. Успеваю заметить чрезвычайно красивое положение тела, когда на долю секунды она замирает на кончиках пальцев при полусогнутых ногах. Дальше было ещё лучше. Когда она спрыгнула с кровати.

— Кто молодец? Я — молодец! — выкрикивает Юна, танцуя нечто невообразимое. — Кто гений? Я — гений!

Каскад трюков, элементы её любимого «перформанса» параллельно с выходом на мостик, энергичные махи и вращения ногами в положении стоя на локтях. У меня аж в глазах рябит. Это не танец, это визуальная реализация взрыва эмоций.

Сам себе завидую. Никто кроме меня не увидит. Вот такого, точно никто. В конце невообразимого танца Юна сдёргивает с себя топик и швыряет мне в лицо. Потом делает кульбит и оказывается на кровати ровно в том же положении, из которого выпрыгивала. Всё то же самое, только кроме её прекрасных глаз на меня дерзко целятся её соски.

— Страшно захотелось засунуть тебе купюру в шортики, — и тут же прикусываю язык. Что я несу?! Но Юна хихикает.

— Какую купюру?

— В сто долларов, — облегчённо вздыхаю, не обиделась, — не меньше.

— А что ты придумала? — торопливо перевожу тему в другую сторону. А то с неё станет придраться. Есть ведь купюры и в двести и пятьсот евро, они весят больше. Даже сто евро тяжелее ста долларов.

— О-о-о! — глаза Юны снова засветились восторгом. — Нечто небывалое! Сразу поверишь, что я крутой экстрасенс. Практически волшебница!

— Внимательно слушаю.

— Сначала я подумала, что можно тебе ЕГО укоротить. Сантиметров на пять…

Слушаю я хладнокровно, но непроизвольно сжимаю бёдра.

— Но так я сама пострадаю. Маловато будет, — нимало не смущаясь физиологических подробностей, объясняет Юна. — А на полтора-два сантиметра незаметно.

— Но я придумала нечто очухренительное! — торжествует Юна. — И будет настолько необычно, что ты не отвертишься! А какое удовольствие я получу, это будет неописуемо! Вот, послушай…

Сначала я не понял. А затем внутри стало холодеть, даже мурашки по спине побежали. Размером с фасолину. Ёксоль! Это же невозможно! А вдруг?

— Представь, — деловито объясняет пылающая восторгом Юна, — длинный шланг примерно в полметра и толщиной в палец.

Юна вытягивает указательный пальчик вверх. Мой взгляд тянется за ним, отлипая от остроконечных куполов её грудей. Не успеваю спросить, к чему мне и ей такой шланг? От испуга, наверное.

— Но это общая длина, если вытянуть. Так-то член должен быть в виде сжатой пружинки. Ребристой… и-и-и-и! — Юна взвизгивает в экстазе. — Ребристой и упругой.

— Юна, может, не надо? — Признаться, я плыву. Меня припёрли к стенке. Много часов спустя я понял, что в этот момент фактически признал её правоту. Испугался, значит, признал. Она реально всё это может.

— Юна, к-х-а, к-х-а, не понял. Зачем тебе это? — Тут же кляну себя за растерянность, но ничего поделать с собой не могу. Ощущение, что меня загоняют в угол, усиливается.

— Как ты не понимаешь?! — всплёскивает руками Юна, по мне хлещут сине-фиолетовые сполохи. — Представь! Мы начинаем заниматься сексом. Ты вставляешь в меня свой член. Сейчас это просто ф-фух! Я один раз — ах, и всё! А так будет: т-р-р-р-р-я-м! Каждый виток, все десять штук, один за другим, и я: ах, ах, ах-ах! Понимаешь?!