Аскетская Россия: Хуже не будет! - Сенаторов А. / Логвинов О.

Деваться некуда, придется топать, хотя очень не хочется. Обнаружил на столе бумажку с телефоном Нади, которой помогал оформлять заявление о краже телефона. Повод не ходить в клуб найден? Быстро набрав городской номер, полминуты слушал гудки… Эх, подремлю пару часиков перед выходом. 

 

Глава XXVIIIБлицкриг

 

Банкротства можно избежать только лишь желанием, стремлением и намерением... Делать деньги!

Сергей Долерайн, мультимиллиардер

«Narkotiky» – как много в этом звуке! Говорят, тяжело радоваться в одиночку, но еще тяжелее хандрить, когда все веселятся. Открытие лучшего клуба страны (а возможно, и мира) состоялось прямо в день выборов, точнее в ночь. Последний долг перед «ОблаЗОПой» требовал моего присутствия – статью о празднествах как обычно спихнули на меня. Пришлось тащиться, несмотря на скверное настроение, но я все же рад, что своими глазами видел ЭТО! Тяжело описать, но попробую. Представьте максимально крутое заведение, какое только сможете. Результат умножьте на тысячу – получится «Narkotiky». Самые гламурные, дорогие и пафосные клубы – лишь жалкие тени и безликие копии «Narkotik’ов». Сильное заявление? Выслушайте аргументацию, потом решайте!

Адрес клуба – Красная площадь, дом 1; вход через Мавзолей. Почетный караул следит за всеми, кто пытается в час ночи (время открытия) пробраться к телу Ильича. Черный ход находится в промышленной зоне другой части города, в местной химчистке. Но найти его полдела. С парадным входом-то все просто: попал к Ленину – считай, уже вошел. А в химчистке можно и с жизнью распрощаться. Чтобы попасть в клуб, необходимо досконально соблюсти специальную процедуру: войти с парой брюк Versace (серыми и черными) в левой руке; розовой рубашкой Hugo Boss – в правой; назвать постоянно меняющийся пароль. Без единого слова служащий проведет вас к двум лифтам в центре помещения, и, если вы не ошиблись, попадете в специальный вагон метро два, который доставит в клуб. А в случае прокола второй лифт отвезет в бойлерную. Что там происходит, неизвестно, потому что пока никто не возвращался.

Но даже если вам повезло, обольщаться рано. Аккредитацию, билет, приглашение (называйте, как хотите) получить практически невозможно. Беспрепятственно посещать заведение могут только Клим Моржовый и Владимир Ильич Членин как распорядитель. Гэ’ндон, Маслоу, Долерайн и Вера Ильинична (как ветеран труда) имеют платиновые карты, позволяющие попадать в клуб почти всегда (но бывают исключения). Остальным доступ к заветным помещениям заказан. Количество миллионов в кармане, статус, степень звездности и пафоса в рассмотрение не принимаются. Оставьте их для прочих «закрытых тусовочек» и «мегакрутых клубов». Основной критерий – принадлежность партии. Каждый рядовой член имеет право раз в год посетить «Narkotiky». Аскеты заботятся о трудовых людях. Далее все решают иррациональные и малообъяснимые факторы. На открытие стремились и Мик Джаггер, и принцесса Монако, и Джон Траволта. Всем было отказано по причине нехватки мест. Султан Брунея пытался купить «проходку» за несколько миллионов долларов – не вышло.

Что же такого особенного в клубе «Narkotiky»? Можете не верить, но заведение по-настоящему уникально. Происходящие на его площадках (суммарной площадью двенадцать гектар) действа поставлены с аскетским размахом. Интересен уже сам проход в клуб. Кругом дымка… Гость приближается к телу вождя мирового пролетариата… А тот неожиданно встает, жмет ему руку и вежливо проводит к лестнице под собственным саркофагом! Затем ложится на место. Я-то сразу догадался, кто меня встречает, но другие явно были ошарашены. Спуск – последнее, что помню четко. Казалось, весь мир кубарем катится в тартарары, отмечая триумф партии Моржового. Говорят, на коронацию Александра Второго Освободителя было затрачено шесть миллионов рублей серебром. У аскетов столько ушло только на закуски.

Центральный зал, полностью заполненный людской массой разных сортов, простирался дальше, чем мог проследить взгляд. В воздухе витали запахи дорогих сигар, алкоголя, парфюма, травы, ароматизаторов и человеческих тел. Гремучая смесь. Народ отрывался по полной. Мне стало дурно. Официанты в эксклюзивных нарядах, отделанных горностаем, расставляли яства по золотым столикам вдоль стен, украшенных произведениями искусства мирового уровня. Дизайнеры клуба, братья Франческо и Фабрицио Покер, восстановили в «Narkotik’ах» коллекцию шедевров Германа Геринга из его особняка «Каринхалле». Начинались массовые братания, тосты за победу аскетов, здоровье Моржового и Россию. Громко играла танцевальная музыка. Такие масштабы не по мне, хотя остальные, похоже, дискомфорта не ощущали. Это было написано на сытых, пьяных и обкуренных лицах, разглядеть которые получалось с трудом.

Столик «ОблаЗОПы» находился в «Восточном» зале. Заполненный коврами и гобеленами, так любимыми вождем, этот уголок казался уютным. Убид одновременно нюхал кокаин, употреблял «КОСЕ», заливался «Моржовкой» и шлифовал все это «Пролетарским». Рядом медитировал Джонни Пэнас. «А что грустить, это мой праздник, – заметил «отъехавший» главный редактор. – Если бы не я, где б они были, аскеты эти. Маслоу бы по помойкам побирался, а Гэ’ндон давно бы на зоне! Мне все обязаны!» Я спорить не стал. За соседним столиком с бокалами вина наслаждались беседой знакомые мне главный редактор «Наших Лихобоз» и директор креативного бюро. Я наконец-то узнал его имя – Валентин Прохорович Объегорьев. Теперь он принимал в аскеты:

– Молодой человек, не желаете в партию вступить? Стартовый взнос скромный!

– Предпочитаю ходить беспартийным.

– Очень зря! Это чревато…

Я ничего не ответил и решил побродить по заведению. Соседний «Egypt lounge» был украшен драгоценностями из гробницы Тутанхамона, которого здесь по-свойски называли Тутан. Посетителей обслуживали обнаженные девушки-египтянки. При желании ими сразу можно было воспользоваться, что не преминули сделать старший лейтенант Жбанов и прилипала Иннокентий. За действом с неизменной бутылочкой «Пролетарского» довольно наблюдал дядя Миша.

Я молча пошел дальше. Градус веселья нарастал, а мне становилось все тяжелее. Это не мой праздник! Плутая по переполненным залам, я думал о будущем – своем и страны. Хотелось провалиться сквозь землю! В кабинках релаксации мною были замечены целующиеся Лидия Секс и Исраэль Кейф. Я хотел было оповестить начальницу, что слеплю матерьялец только дня через два, но не решился отвлечь ее. Победа Моржового принесла заместителю редактора непрекращающийся оргазм. В древнегреческом зале росли смоковницы и маслины, на полках стояли книги и манускрипты из сгоревшей Александрийской библиотеки. Мимо меня с щенячьим визгом, радостно хлопая в ладоши, пробежали куплетист Мандурин и автор аскетского гимна Вилли Манилоу в компании отборных дрочевок.

Клим Моржовый должен сказать слово в главном зале где-то в районе трех ночи. До этого планировалась живая программа. Вначале партию поздравляли артисты-новички: Влад Бренди, Нектар, «Смайлики» и «SMS-ки». В два ночи – сет «The Teechers». За главным столом президиума восседали: Микки Гэ’ндон, Генри Маслоу, Сергей Долерайн, Симеон Дрочев и переместившиеся туда Убид Вмдила и Владимир Ильич Членин. В специальной «меховой» ложе работали комментаторы Дмитрий Мастушков и Евгений Полищук. Видимо, велась прямая трансляция праздника. Гимн аскетов и мандуринские куплеты заполняли паузы между выходами артистов на небольшую инкрустированную бриллиантами сцену. Около нее крутился сильно переживающий Олег.

– Ты-то как тут оказался???

– Здорово, ну я ж за аскетов. Только это все мелочи, руководство «Лепы» уполномочило меня подписать контракт с «учителями»! После речи Клима начнем переговоры. Е. Б. дала предварительное согласие. Дело почти в шляпе, но я волнуюсь… Шел к этому несколько лет. После подписания стану счастлив по-настоящему.

Хоть кто-то будет счастливым! И, похоже, что все! Кроме меня. Где-то здесь должна тусоваться и Пальмирина, но мне снова не с чем к ней идти. Это не моя победа, я по-прежнему не аскет, в прямом и переносном смысле. Дальше все было как в тумане. Закончился сет «учителей», музыка стихла, повисла гробовая тишина – все ждали властителя. В этот раз он не стал тянуть и почти сразу появился на арене перед президиумом. Кумир миллионов и скромный труженик. Человек высочайшего ума и простак «из народа». Бескомпромиссный политик и добродушный весельчак. Настоящего Моржового не знал никто. Аскет подошел к микрофону:

– Товарищи! Непростые времена закончились… Но настают тяжелые и даже тяжкие. Впереди большая работа. Реформы начались, наши идеи реализуются. Необходимо участие каждого гражданина в превращении страны в Великую Державу. Мне, как я неоднократно говорил, не по х…й на Россию, более того, я ее не в рот е…ал! Мне глубоко не плевать на происходящее. И я торжественно клянусь... НЕ БРОСАТЬ РУСЬ-МАТУШКУ В БЕДЕ... С НЕЙ Я ВОСПРЯНУ, С НЕЙ СГИНУ...