Норки! - Питер Чиппендейл

«Эта слюнявая сука только что подвела жалкий итог всей своей жалкой жизни», — неприязненно подумал Мега. От досады он даже скрипнул зубами, и Горчица,

моргнув, замолчала, но только для того, чтобы снова начать чесаться.

— Послушай, Горчичка, ты такая умная собачка! — льстиво проворковала Мата. — Подумай как следует: ты наверняка сможешь припомнить, как добраться до леса. Мне ужасно любопытно…

— Я попробую, — просияв от этой совсем человеческой похвалы, откликнулась Горчица. — Сразу за воротами фермы Хозяин сворачивает налево, доезжает до другого шоссе, а там поворачивает направо…— Тут она наморщила лоб, припоминая. — Потом он проезжает такой загогулйстый участок: дорога там петляет, а Хозяин ругается на другие грохоталки, которые едут навстречу. Затем он еще раз сворачивает направо и переваливает через гору, там он останавливается, открывает заднюю дверцу, и я выпрыгиваю на-

Горчица взволнованно помахала хвостом.

— Это ведь еще не все, правда? — Голос Маты был мягким как шелк, но в нем звучала властная нотка, которую Горчица восприняла как команду.

— Ах, какая я глупая! Конечно, я совсем забыла… Потом мы идем через маленький горбатый мостик, пересекаем поле и попадаем в лес через ворота; они никогда не открываются, но в них сделана такая специальная калиточка из пяти железных прутьев, вот!.. Больше я ничего не знаю, честно!

Мата бросила взгляд на Мегу, и он незаметно кивнул.

— Спасибо, Горчичка! — отпустила она собаку. — Я же говорила, что мы, женщины, должны держаться заодно. Может быть, однажды мы придем поиграть с тобой в этом чудесном лесу, — прибавила она со странной улыбкой.

— Это было бы совсем неплохо, — неуверенно отозвалась Горчица и пошла к выходу, то и дело оглядываясь нерез плечо.

Совещание руководителей, происходившее в клетке Меги, было кратким.

— Что скажешь, Макси? — спросил Мега, после того как Мата перечислила им собачьи инструкции.

— Пожалуй, этого достаточно, — ответил военный советник, но как-то неуверенно. — Просто я не знаю, насколько мы можем довериться собаке. Кроме того, с точки зрения безопасности появление Горчицы было для нас серьезным испытанием. Мне едва удалось сдержать толпу. А насчет сегодняшней ночи я ничего не гарантирую.

Все стали прислушиваться к возбужденным голосам, доносящимся с игровой площадки. Эти звуки только еще раз подтверждали слова военного советника. Вчера Хранитель забыл покормить норок, и прошлая ночь ознаменовалась крупной потасовкой; ожидание полнолуния еще больше взвинтило обитателей вольера.

— Не слишком ли ты беспокоишься, Макси? — перебил Мега не терпящим возражений тоном. — А ты что скажешь, Психо? Или тоже заробел?

— Должен сказать, Мега, что я полностью согласен с Макси, — с обеспокоенным видом отозвался коротышка. — Пожалуйста, постарайся успокоить массы, когда будешь выступать сегодня вечером.

— Да ты никак боишься? — с насмешливым удивлением уточнил Мега.

— Не то чтобы боюсь… — уклончиво отозвался Психо, но его мутноватые глазки выдали его с головой. — Скажем так: меня томит нехорошее предчувствие…

— Пусть лучше оно тебя не томит, — коротко сказал Мега. — Что бы ни случилось, это коснется всех нас, поэтому каждый должен делать что может. Ясно?

— Да, Мега,— упавшим голосом ответил Психо.

Как только в сарае потемнело, Мега вышел на игровую площадку и поглядел в слуховое окно. Ночь была кристально-прозрачной, и первые звезды светили сквозь грязное стекло неправдоподобно ярко. На небосводе вот-вот должна была появиться полная луна, и в сарае заметно похолодало. Хранитель снова запаздывал с ужи-

ном, и норки были возбуждены сверх обычного. Когда же он наконец появился, то, заметив их состояние, положил в кормушки явно урезанную порцию, что, в свою очередь, разозлило норок еще больше. В вольере поднялся невообразимый гвалт, но Хранитель вышел, громко хлопнув дверью сарая.

Тем временем Мега чувствовал, как в глубине его души потихоньку просыпаются неистовые древние инстинкты, разбуженные полной луной, и он решил, что не станет больше слушать напуганного Психо. Нет, он пойдет вперед, поднимется над собственными отчаянием и неуверенностью и постарается подбодрить норок, нарисовав им будущее таким, каким оно представлялось ему.

— Мои норки! — крикнул он, когда на игровой площадке собралась порядочная толпа. — Я счастлив сообщить вам, что мы приблизились к нашей Земле Обетованной еще на один шаг. Горчица не только рассказала нам, как туда попасть, но и подтвердила, что лес кишмя кишит всякими тварями, на которых мы, свободные норки, сможем охотиться! Вас ожидает восхитительная реальность дикой жизни, наполненная убийствами. Вы будете впиваться в горла самых разных существ, ваши уши наполнятся криками боли и ужаса. Живая плоть будет корчиться под вами и трепетать, пока вы ищете яремную вену, чтобы вонзить в нее ваши острые зубы, и густая красная кровь будет бить фонтанами из перегрызенных артерий!

Густая красная кровь, мои норки, — вот высшее блаженство! Мы созданы для того, чтобы прильнуть к этим живительным источникам, чтобы пить из них и никогда не напиться! Представьте себе горячую кровь, мои норки! Вы будете лакать ее, будете захлебываться ею, вы сможете вываляться в ней целиком, с головы и до хвоста, вы сможете купаться в ней, бьющей фонтаном из перегрызенного горла! Все это ваше. И когда мы вырвемся на свободу, никто и ничто нас не остановит. Мы перестанем быть человеческими игрушками и станем самими собой — хищными, свободными, дикими норками.

Он сделал небольшую паузу, чтобы перевести дух, и обежал взглядом десятки возбужденных морд и множество обращенных к нему блестящих глаз. Волна любви и радости неожиданно захлестнула Мегу с головой.

— Довольно хлебать помои, которыми нас кормят здесь, в вольере! — вскричал он. — Довольно жевать вываренные отбросы с человеческого стола! Хватит с нас хреновины! Нам нужна кровь, горячая красная кровь, и она у нас будет! Фонтаны крови, озера, моря!.. Мы будем разбивать черепа, чтобы высасывать мозг, мы будем убивать направо и налево, убивать кого хотим и когда хотим, потому что именно для этого мы созданы! Только тогда мы постигнем высшее наслаждение, мои храбрые норки! Только тогда мы познаем самую суть норочьего бытия. Что такое жизнь без крови? Просто существование!

— Дай, дай нам море крови! — в экстазе завопили норки.

— Обещаю вам — освобождение близко! — крикнул Мега.

— Но когда? — раздался из задних рядов одинокий голос.

Наступила зловещая тишина. Норки впервые увидели своего Вождя в растерянности; он явно не знал, что ответить.

Мега вспомнил отчаянные мольбы своего мастера-импровизатора: «Ради всего святого, Мега, только не говори о сроках! Не давай обещаний, исполнение которых от нас не зависит, иначе мы снова окажемся в безнадежном тупике!» Неожиданно Мегу охватила холодная ненависть. Кто здесь главный, он или этот недомерок?

— Вы хотите знать — когда? — крикнул он, отбрасывая всякую осторожность. — Радуйтесь, норки, наши освободители скоро будут здесь! Великий день не за горами! Это мои клятва и обещание, которое я даю вам: свобода близка!

Психо, позабыв о том, что стоит на виду у всей колонии, в отчаянии обхватил голову лапами и испустил громкий стон. Вот теперь Мега действительно пригово-

рил их всех. И исправить что-либо было уже поздно, потому что молодые норки уже затянули свой новый гимн, исполнявшийся на мотив оригинальной песни о хреновине:

— Мы и-дем! Мы и-дем! Мы идем-идем-идем!

При этом они раскачивались из стороны в сторону, поднимали вверх лапы и победоносно скалили ряды острых зубов.

— Мы и-дем! Мы и-дем!! Мы идем-идем-идем!!!..

— Да, мы идем! — закричал Мега во всю силу легких, с трудом перекрывая шум. — Победа близка, мои отважные норки! Я обещаю вам — мы скоро вырвемся отсюда!

Он не договорил, увидев, что норки вдруг замолчали и, разинув от изумления пасти, уставились на что-то у него за спиной. Мега резко повернулся и увидел, что дверь сарая открывается. Это был Хранитель, но изумило норок другое: в руке он держал маленькую клетку.

В клетке сидели две норки, которых обитатели вольера никогда прежде не видели.

Глава 28. ГЛАВНОЕ — ВЕЖЛИВО!

Возвращаясь на рассвете домой, Филин заметил на Большой поляне Жимолость, которая скакала куда-то по своим кроличьим делам. Тогда он решил пошутить. Бесшумно снизившись позади нее, Филин пронесся над самой головой крольчихи и затормозил, громко хлопая широкими крыльями.

— Привет! — жизнерадостно воскликнул он, камнем падая на траву прямо перед ней.

— Ах… — ахнула Жимолость и, попятившись, схватилась за сердце обеими лапами. — Как ты меня напугал! Я думала, не иначе как небо обрушилось.

— Тебе не повезло, это всего лишь я. — Филин ухмыльнулся. — Ладно, слушай меня: ты должна передать Лопуху, чтобы он немедленно отправлялся в Карьер. Знаешь, где это? Я буду ждать его там. Понятно?