Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй, эй, – догнал меня он. – Ты что, на «ты» обиделся? Ну, извини. То есть извините. Я по простоте, мы ж писатели, одна компания.
– Так как же вас зовут?
– Андрий, Андрий меня зовут. Как сына Тараса Бульбы, того, что к полякам перебежал.
– А по батюшке?
– Степанович.
– Прошу вас, Андрий Степанович, подождите меня в креслах. Мне необходимо переодеться.
Андрий Степанович нехотя вернулся на место. Попахивает от него и винцом вчерашним, и пивком утренним, и вообще.
Вот тебе и бабочки…
Ладно, посмотрим.
Я наскоро принял душ, переоделся в дневной костюм, светло-серый, полушерстяной, и спустился в холл. Двадцать две минуты.
Андрий не ушел. Дожидался.
– Теперь я к вашим услугам, Андрий Степанович.
– А… Это… Мы не можем куда-нибудь пройти?
– В смысле? Холл – самое удобное место для разговора, разве нет?
Холл в «Москве» и в самом деле хорош. Мы сидели в удобных креслах у низкого столика, слева и справа стояли кадочные пальмы, прикрывая от чужих глаз. Что еще нужно для разговора двух незнакомых людей?
– А… Я думал, в ресторан…
– Благодарю, но я вынужден отклонить ваше приглашение. Во время турнира строгий режим, утром я обхожусь стаканом кефира, ради которого идти в ресторан непродуктивно. Время дорого.
Не думаю, что Андрий приглашал меня в ресторан, скорее, наоборот, он напрашивался на приглашение. Да, я частенько встречаюсь с писателями в ресторане, именно здесь, в «Москве» – но никогда за завтраком, это первое, и только с теми, с кем хочу – это главное. И да, сейчас я завтракаю в молочном магазине в пяти минутах ходьбы отсюда, стаканом кефира и свежей булочкой, их, свежие булочки, привозят аккурат к девяти, тёплые.
– Я – лучший писатель Москвы и окрестностей, – заявил Андрий. – Но писательством, настоящим писательством прожить сегодня нельзя.
– Вот как? – удивился я.
– Именно. Я написал лучший роман послевоенного времени, но вынужден перебиваться случайными заработками.
– Это бывает, – согласился я. – Простите, я провинциал, а до провинции новинки доходят не сразу. Какой роман вы имеете в виду? Где опубликован? Когда?
– Он… Он ещё не дописан.
– Понимаю.
– Гоголь «Мертвые души» всю жизнь писал.
– Положим, до «Мертвых душ» он «Вечера на хуторе» написал, и «Миргород», и «Ревизора», да и первый том все-таки к тридцати трем годам опубликовал.
– Мне тридцать два, – быстро сказал Андрий.
Я не ответил. Что тут отвечать? Выглядел он на сорок. Без всякой натяжки – на сорок.
– И вот… – он замолчал.
– И вот? – нейтрально сказал я.
– Я хочу… – он опять замолчал.
– Что вы, собственно, от меня ждёте? Что я могу для вас сделать?
– Это невыносимо – быть лучшим писателем Москвы и работать из куска хлеба, – продолжил Андрий.
– А кем вы работаете?
– Да так, – махнул рукой лучший писатель Москвы. – По разному. Грузчиком на базаре, дворником, на уборке яблок. Сейчас в котельную хочу устроиться, оператором, но нужно курсы пройти.
– Так что я могу для вас сделать? – повторил вопрос я.
– Примите меня в свой журнал, – заявил Андрий.
– В смысле – примите? Мы ж не пионеры. В качестве кого?
– Редактора. Или кого-нибудь в этом роде.
– А у вас есть опыт работы редактором?
– Опыт дело наживное.
– Допустим. А образование у вас…
– И образование – наживное. Техникум. Киномеханик. По диплому.
– И вы готовы переехать в Чернозёмск?
– Нет, но… почта…
– Давайте так. Напишите для нас рецензию на любое новое произведение в жанрах, соответствующих направлению нашего журнала. Мы незамедлительно её рассмотрим, и, если рецензия будет удобочитаема, опубликуем. И будем принимать рецензии и впредь. Рецензии, критические разборы, исторические экскурсы – всё, что интересует наших читателей.
– И много будете платить?
– Четыреста рублей за сорок тысяч знаков. Но сорок тысяч знаков в каждый номер мы вам не дадим, разве что работа будет хороша и своевременна. Напишите для начала десять тысяч знаков. Плюс-минус. А там посмотрим.
– И куда посылать?
– В нашу редакцию, заказным.
– В какую редакцию? Какого журнала то есть?
Я хотел было сказать «Кролиководство Северного Кавказа», но передумал. Рано.
– Журнал «Поиск».
– А где взять адрес?
– Адрес редакции присутствует в каждом номере.
– Но у меня нет вашего журнала.
– Возьмите в библиотеке.
– Я не записан…
– Послушайте, Андрий Степанович. Если вы не в состоянии найти наш журнал, я не думаю, что вы сможете с нами сотрудничать. Что вы собираетесь для нас написать, если ничего о нас не знаете?
– Я лучший писатель Москвы, – твердо сказал Андрий. – Напишу. По высшему разряду.
– Будем ждать. А пока простите, мне нужно идти…
– Аванс! – потребовал Слива.
– Что?
– Мне нужен аванс, – сбавил тон лучший писатель Москвы. – Рублей пятьсот, хотя бы.
– Пятьсот рублей?
– Или сто. Хотя бы пятьдесят…
Я вытащил из кармана блокнот, достал авторучку.
– Пишите!
– Что?
– Расписку. «Получено от редакции журнала „Поиск“ двадцать рублей в счет аванса. Дата, подпись».
– Но я не проживу на двадцать рублей месяц!
– Напишите за три дня. Хоть за день. Писателю это несложно. Пишите, посылайте, мы оценим ваш труд и вышлем сколько положено. Не забудьте указать адрес для денежного перевода.
– Сейчас?
– Вместе с рецензией, Андрий Степанович. Вместе с рецензией.
Когда я достал две десятки, он выхватил их из моей руки мгновенно, чуть не разорвал купюры.
– Мне бы больше… за электричество нужно заплатить…
– Верю, Андрий Степанович, верю. Всем нужно больше. Но только при себе я крупных сумм не держу. Чем богат, так сказать. Впрочем, если вас не устраивает… – я тоже могу быть быстрым.
– Устраивает, – угрюмо ответил лучший писатель.
Я вернул ему двадцать рублей, и он стремительно ушёл. Видно, испугался, что я передумаю.
Я же поднялся в номер за курткой. В городе слабый плюс, и куртка будет в самый раз.
Вышел на улицу. Падал слабенький снежок, совсем слабенький. Решил пройтись.
Да, Слива, похоже, тот ещё тип. Но как знать, как знать…
Жил да был в Праге писатель Гашек. Так себе писатель. Средненький. На шахматные деньги – кандидат в мастера. Уровня нашего Лейкина, даже ниже. Алкоголик. Бродяга. Нет, человеком он был веселым, общительным, забавным, но крайне, крайне ненадежным. Мог занять у приятеля пятьдесят крон до завтра, но это завтра никогда не наступало, всегда было сегодня. Мог выйти из дому купить для годовалого сына молока – и вернуться через неделю, через две. Без денег, без шляпы, без часов. И без молока, да. Захотелось, мол, погулять в окрестностях Чешских Будейовиц.
Пришла война. Первая мировая. Великая. Империалистическая. Гашека призывают в армию. Идёт, куда же денешься, присягал императору,
- Разведка боем - Василий Павлович Щепетнёв - Альтернативная история / Периодические издания
- Караул устал (СИ) - Щепетнев Василий Павлович - Попаданцы
- Тайная сторона Игры - Василий Павлович Щепетнёв - Детективная фантастика / Периодические издания / Триллер
- Вот пуля пролетела - Василий Павлович Щепетнёв - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Поправка курса - Василий Павлович Щепетнёв - Альтернативная история / Попаданцы
- Выбор Пути (СИ) - Щепетнёв Василий - Альтернативная история
- Одиссея Варяга - Александр Чернов - Альтернативная история
- Посвященный - Лошаченко Михайлович - Альтернативная история
- Спасти СССР! «Попаданец в пенсне» - Валерий Белоусов - Альтернативная история
- Шведский стол - Михаил Алексеевич Ланцов - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания