Гражданин преисподней - Юрий Брайдер

— Ошиблись, значит, с предположением, — сочувственно вздохнул папа Кашира.

— К сожалению, да… Туннель прокладывался с широким использованием всех имевшихся у нас тогда сил и средств, включая пневматический инструмент, электрогенераторы, кислородные приборы и специальные механизмы для проходки как сверхпрочных, так и сверхтекучих грунтов. К работам привлекались лучшие горные мастера, монтажники, проходчики и взрывотехники. — Поняв, что сказал лишнее, Змей поперхнулся.

— Интере-е-есно! — протянул папа Кашира. — А на фига вам понадобились взрывотехники? Вы же ведь всегда клялись, что ничего такого у вас давно нет. Ни взрывчатки, ни детонаторов, ни огнепроводных шнуров. Выходит, врали?

— Ни в коем случае! — вмешался начальник отдела материального обеспечения. — Дело в том, что это были наши последние запасы. Сейчас у нас даже плохонького капсюля не осталось… Продолжайте! — это относилось уже к Змею.

— Со штабом строительства поддерживалась постоянная телефонная связь, дублировавшаяся при помощи посыльных. Счисления, проведенные на восьмидесятый день работ, показали, что уровень, соответствующий вершине холма, уже достигнут, хотя характер грунта практически не изменился. На восемьдесят второй день разница составляла уже больше пятнадцати метров.

— Воздух, выходит, рубили, — буркнул папа Клин. — Горные мастера, называется…

— На восемьдесят третий день начальник участка доложил о сбоях в работе горного компаса и некоторых других приборов, однако настроение у него было самое оптимистическое. Во второй половине того же дня поступило последнее сообщение, которое я хочу привести дословно. — Змей опять выставил перед собой какую-то бумажку да еще и голову назад отклонил. — «Вошли в пласт пемзы. Перебои с горючим. Недостаток инструмента. Прошу разрешения на приостановку работ». Далее следовало еще несколько отрывочных слов, смысл которых разобрать не удалось. Сразу после этого связь прекратилась. Посыльные с полевыми телефонами дошли до самого конца туннеля и никого в нем не обнаружили. Созванная по данному поводу межведомственная комиссия позже постановила, что с целью недопущения дальнейших человеческих и материальных потерь все работы в этом направлении, включая спасательные, необходимо свернуть.

— Ничего не понимаю! — Папа Шатура оглянулся на своих «зубров», словно тем был известен какой-то секрет, связанный с этим делом. — Куда же люди из туннеля подевались?

— Не только люди, но и машины, — с постным видом добавил Змей. — Это остается загадкой и для нас… Скорее всего они никуда не подевались, а до сих пор остаются в туннеле, который стал для них братской могилой. Посыльные дошли не до конца туннеля, а лишь до начала той пробки, за которой или внутри которой оказались все, кто работал в ту злополучную смену.

— Сами вы эту пробку видели? Щупали? Долбили? — не унимался папа Шатура.

—Нет.

— Да почему же?

— Спустя минуту прервалась связь и с посыльными. Надо полагать, они разделили участь предшественников. Губить людей и дальше было бы безрассудством. Вход в туннель замуровали, установив рядом мемориальную плиту с именами пропавших без вести. После этого со всеми попытками достичь Грани было покончено.

— То, что мы здесь собрались, свидетельствует об обратном, — произнес светляк, наделенный правом голоса.

— Появились новые и весьма важные обстоятельства. — Инициативу вновь взял на себя начальник планового отдела, сразу после этой фразы навалившийся на темнушников: — Теперь убедились, что у нас нет никаких секретов от соседей? Попрошу проявить ответную любезность.

— Надо так надо… Хотя нам-то и сказать особо нечего. — Папа Кашира всей пятерней поскреб свою лысину, сплошь покрытую пятнами пигментации и потому похожую на кукушкино яйцо. — Когда весь этот шухер приключился, я простым солдатом был. Как говорится, каждый день на ремень. То караул, то кухня, то уголь, то еще какая-нибудь холера. Из-за того, что мы под землей застряли, я не очень-то и переживал. До демобилизации, думал, еще далеко, а к тому времени все тип-топ будет. Про Грань эту поганую у нас и разговоров никаких не было. Офицеры и спецы гражданские о чем-то там шушукались, а лично я дырочку в душевой сверлил, чтобы за голыми бабами подглядывать. Тогда мне голая баба была о-о-о! Предмет мечтаний. А теперь хоть на нос вешай… Даже когда мы офицерью рога обломали и сами верховодить стали, меня наверх не тянуло. Ну что, спрашивается, могло нас там ожидать? Трибунал в лучшем случае. Зато под землей всего навалом, а главное — на халяву. И жрачки, и спиртяги, и порева… Правда, один занятный случай помню. Не про саму Грань, но из той же оперы. Вас должно заинтересовать… Вызывают меня однажды ребята в аппаратный зал. Послушай, говорят, какая весточка в ту последнюю субботу по «горячей линии» пришла. А дело в том, что все телефонные разговорчики у нас раньше на магнитофон записывались. Для порядка, значит. Те, которые открытым текстом шли. Шифрованных каналов мы не касались. Вот ребята от нечего делать и гоняли магнитофонные кассета чтобы музыку найти. Касательно «горячей линии» разговор особый. Она с некоторых пор Белый дом с Кремлем напрямую соединяла, чтобы наш хозяин, мог с ихним запросто побазарить. Хотя на моей памяти такого ни разу не случалось. Но готовность требовали постоянную. Двадцать четыре часа в сутки. Для контроля какие-нибудь тексты читались. Американцы чаще всего Библию, а наши какую-то заумную книгу про капитал… И вот, значит, ребята случайно прослушали последнее заокеанское сообщение, оставшееся на пленке. У нас тогда все еще нормально было, до светопреставления минут десять оставалось, а с той стороны уже что-то орут дурным голосом. Получается, что беда к ним раньше нашего пришла… Жаль, что не волокли мы в английском. Два-три слова всего и поняли. Раньше была одна телефонисточка, Ленка Бантик, та капитально разбиралась! Даже пела по-ихнему! Но только вот этот мудак мохнорылый замордовал ее до смерти. — Папа Кашира неодобрительно покосился на сидевшего слева от него папу Коломну. — Ох, дурными мы были в молодости! Чего только с бабами не вытворяли! Как вспомнишь, оторопь берет. И на четыре кости ставили, и на голову…

— Избегайте срамных речей, — попросили светляки. — Они к сути дела касательства не имеют.

— А ведь и верно! — спохватился папа Кашира. — Спасибо за подсказку, святые отцы. Заговорился… Память-то у меня тогда не чета нынешней была. Кое-что из английских слов я запомнил, а некоторые даже понял. Сначала этот штатник так орал: «Дэйнджер, дэйнджер, дэйнджер! Дэйнджер фром зе скай!» Ну, что такой «дэйнджер» козе понятно. Это словечко даже на импортных кинескопах писалось, чтобы дурачки голыми руками не трогали.

«Скай» тоже общими усилиями расшифровали. Оно в песенках часто упоминается. «Скай лаф» — небесная любовь, например. Короче говоря, американец предупреждал про какую-то небесную опасность.

А вот что такое: «Дэс клауд, дэс клауд» — я до сих пор не знаю. Были там, конечно, и другие слова, но они из моей башки давно выветрились.

— Погодите-ка! — Начальник планового отдела зажмурил один глаз, словно бы целился в кого-то. — Я в языках тоже не очень силен, но здесь и без этого можно разобраться. Что можно сказать относительно «дэс клауд»? Хм… Герасим Иванович, вашу мамашу, кажется, Клавдией звали?

— Так точно, — подтвердил Змей.

— С «клауд» это что-то общее имеет?

— Даже не знаю.

— Плохо… Дэс, дэс… Что такое «дэс»?

— Погодите! — Начальник здравотдела обвел коллег задумчивым взглядом. — Встречал я, кажется, в одном медицинском справочнике похожее выражение. «Дэс натурал» означает естественную смерть Правда, не помню, на каком языке.

— Смерть? — Начальник планового отдела почесал у себя за ухом. — А почему бы и нет? По смыслу очень даже подходит. Остается только «клауд».

— Облако или туча, — старческим тенорком произнес один из светляков.

— Вы откуда знаете? — удивился начальник нового отдела.

— До пострижения успел окончить первый к университета.

— Хорошая у вас память, — похвалил метростроевец. — Ведь уже больше тридцати лет прошло.

— Да я и забыл все давно, — признался cвeтляк. — А тут вдруг всплыло.

— Так все же облако или туча?

— Не помню. Скорее всего и то и другое.

— Смертельная туча… Смертоносная туча… Начальник планового отдела стал прикидывать варианты.

— Облако смерти, — подсказал папа Кашира.

— Может быть… Кстати, а где эта запись сейчас?

— Кто ее знает, — пожал плечами папа Кашира. — Столько лет прошло. Все сто раз поменялось.

— Жалко… Больше вам добавить нечего?

— Есть, почему же… Уж если вы всерьез за Грань собираетесь, то мы согласны поучаствовать. Людишек своих выделим. Снаряжением поможем. Любопытно все же узнать, чем это все там закончилось. А вдруг наверху уже давно рай земной и на каждом углу разливным пивом торгуют.