Шаровая молния (СИ) - Горин Андрей

Жбан и Гиря опешили, а прийти в себя им уже не дали Сашок и, выскочивший из-за спины Рафика один из товарищей Пети по занятиям карате, которые дружно заработали черенками лопат, которые показали себя с самой лучшей стороны. По крайней мере, ничуть не хуже настоящих бейсбольных бит. Через минуту на земле уже корчилось трое вожаков старшаков. Которым не помогли ни возраст, ни оказавшийся дутым авторитет.

Петя был прав. Пришло другое время. Наступала новая эпоха, где вылезшие из подвальных качалок и спортзалов спортсмены потеснили уголовников. Наступало время братвы. Жестокое и кровавое. Волны бессмысленного насилия готовы были захлестнуть страну. Перестройка, мать иху.

Глава 19

Поэт в России — больше, чем поэт

Поэтом можешь ты не быть,

Но притвориться-то обязан. ©

В воскресенье торговый день на рынке прошёл без происшествий. Оживление рыночной толчее придавали продавщицы Арсена, которые сновали со своими тележками, с которых продавали пирожки и беляши. Причём не стеснялись и ломили двойную цену и всё равно народ хватал продукцию как в голодный год. Горячие пирожки разлетались, как…горячие пирожки. А если учесть, что вся выручка шла мимо официальной кассы, то деньги, может, и небольшие, но всё равно приятно.

В конце дня Петя прогулялся с Витей до кафе, где они быстро подбили бабки за прошедший день, и Витя передал товарищу половину выручки от продажи конфиската. Петя вернулся на рынок и выдал деньги, дежурившим сегодня пацанам. Затем не поленился и дошёл до столовой, где застал подводившего итоги двухдневной торговли Арсена. Аркаша хорошо знал таких дельцов и поэтому настоял, что причитающуюся им с Николаем долю надо требовать у джигита сразу же. Арсен крутился как ужака под вилами, но, в конце концов, отсчитал Пете неожиданно большую сумму в тысячу рублей.

Пётр помнил, что кроме разборок с блатными по контролю за рынок, у них намечаются ещё и тёрки с сутенёрами, которые контролировали шлюх в ресторане «Москва». Поэтому не откладывая дело в долгий ящик, зашёл в Опорный пункт милиции к участковому, где отдал Николаю причитающуюся ему долю от прикрытия торговых махинаций Арсена. Кроме этих пятисот рублей, Петя отдал участковому и свои пятьсот рублей, попросив сразу же в понедельник, передать их тому коллеге, на чьей территории находился ресторан. Это типа взнос за милицейскую крышу и попросил напомнить, что, когда сутенёры ломанутся к тому за помощью, чтобы он не вмешивался в разборки между сутенёрами и Петиной командой. Деньги за прикрытие рынка за эту неделю, он пообещал занести Николаю поздно вечером к нему домой, после того как получит очередной платёж от Арнольда.

Вечером Пётр вошёл в двери ресторана как к себе домой, настолько уже привык к этим походам или скорее это сказывалось влияние Аркаши. В это раз Петя захватил с собой поясную кожаную сумку, купленную у Вити. Такие сумки только начинали входить в моду. А что? Руки свободны и есть куда положить деньги, которые должен передать ему Арнольд.

На входе обнялся с дежурившим сегодня на охране Фёдором. Арнольд уже сидел за своим привычным столиком на шестерых. Пока он был один. С Петей они договорились встретиться пораньше, чтобы порешать деловые вопросы.

По деньгам определились довольно быстро, доходы с рынка росли, соответственно, росли и отчисления Пете и его команде. Кроме того, Петя настоял, что участковому пора уже тоже прибавить, так как часть денег шла его руководству. Поэтому на долю Николая за прошедшую неделю удалось вытребовать тысячу рублей.

Отдельно обсудили вопрос с ярмаркой выходного дня. Оформление документов на регистрацию рынка шло медленнее, чем хотелось бы, и Петя настоятельно просил Арнольда ускорить процесс.

Как раз, когда закончили обсуждение деловой части, пришли девушки, и Петю выдернул из-за стола Фёдор. Кроме Даши и Марины, пришли ещё четыре девушки. По договорённости с администрацией им выделили отдельный столик на шесть человек недалеко от сцены. Но Даша с Мариной садиться вместе с остальными девчонками не стали, а направились за столик, который занимал Арнольд. По ходу дела сами они работать не собирались, по крайней мере, сегодня.

Так что расположились пока за столиком Арнольда, в том числе и Петя, которого Даша попросила задержаться. Причина была в том, что это был первый рабочий день для девочек и ожидались некоторые неприятности. Неприятности эти имели вид двух угрюмых парней за столиком в укромном углу зала, который от остальной части помещение заслоняла кадка с декоративной пальмой. На парней указал Фёдор, сообщив, что это и есть местные сутенёры. Девиц видно не было, так как дамы были не высшего полёта и администрация в зал их не пускала. Девочки ожидали в вестибюле и если появлялись клиенты, то их приглашали за столик. Шила в мешке не утаишь, и сутенёры уже знали о появлении конкурентов и недобро зыркали из-за своей пальмы, как дикие обезьяны из Бразилии.

Вскоре к сидящим за столиком присоединился широко известный в узких кругах, непризнанный гений-поэт, Миша. Который недружелюбно покосился на девушек и сразу же принялся за дегустацию коньяка. Судя по разговорам за столом, Петя начинал понимать причину, по которой Даша и Марина пока не собираются работать. У Марины с Арнольдом завязались некие отношения, которые в будущем, из которого прибыл Аркаша, станут весьма распространённым явлением. Аркаша использовал такое словечко как, содержанка, а Петя для себя понял, что это что-то вроде постоянной любовницы на содержании. Дашка же тоже нашла себе какого-то таинственного кавалера, который вскоре должен был появиться.

Застолье между тем двигалось по привычной колее и вскоре к их компании присоединилась ещё одна манерная девица из золотой молодёжи по имени Валерия. Миша продолжал налегать на коньяк ударными темпами и вскоре возжелал внимания публики к своему творчеству. Сценарий, как понял Петя традиционный и все к нему уже привыкли.

Миша простёр руку над столом и продекламировал:

© Я никогда не стану восхвалять порок,

Жизнь проститутки тяжела и неказиста.

Мечтала стать женой миллионера,

А вышла замуж за таксиста.

Немного подождав и так и не дождавшись реакции публики, Миша назойливо поинтересовался:

— Ну, как?

Все молчали. А вот Аркаша молчать нужным не посчитал и выразил по ходу дела общее мнение:

— Так себе. Могло бы быть и получше.

— Много вы все понимаете в искусстве, — пьяно икнул уязвлённый поэт и сразу же начал читать новый шедевр:

© Мы порою в ночи, десять литров мочи,

Выпиваем с друзьями за раз.

Ты мой друг, не молчи, а погромче кричи,

Каждый третий вокруг — пидорас.

Турки, негры, малайцы, даже злые китайцы,

В мире много различнейших рас.

Но беда приключилась, как же так вдруг случилось,

Каждый третий вокруг — пидорас.

Ветер мчит вокруг света, тяжела жизнь поэта,

Водка, бабы и драный матрас.

Погружаюсь как в тину, пью, блюю как скотина,

Даже хрен мой встаёт через раз.

Но зато, милый друг, всем известно вокруг,

Что алкаш я, а не пидорас.

— Не слышу оваций, — пьяно уставился он на девушек.

— Опять тебя Мишаня, на какое-то дерьмо потянуло. Одна пошлятина на уме, — недовольно скривилась Валерия. — Поэт из тебя, как из говна пуля.

— Сама ты, сучка, — пьяно рыгнул Миша. — Все великие поэты такое писали. Вот, например, Серёжа Есенин, — и закатив глаза, он продекламировал:

'Я иду по росе, Я в ней ноги мочу,

Я такой же, как все — Я сношаться хочу.

Не ходи по росе — Ноги в ней не мочи,

Заходи за кусты и спокойно дрочи' ©

— Ну, у Есенина и другие стихи были. А это так. Шутка гения, — возразила Даша.