Виктор Розов. Свидетель века - Виктор Кожемяко

«Меня поражают люди (я уже не раз об этом говорил), которые зачеркивают свое собственное прошлое, клянут его. Несмотря на то, что именно тогда эти люди сделались известными, знаменитыми, прославленными. Это все равно, что плевать на своего родного отца и родную мать!.. Считаю это аморальным, безнравственным и очень некрасивым».

Дело не только в личной безнравственности таких людей. Есть же и объективные показатели достигнутого за советское время, и они особенно впечатляют по сравнению с годами «новой России». Ну, скажем, в сфере культуры, которая Розову наиболее близка.

«После Октябрьской революции, – говорит он, – хлынули (буквально хлынули!) таланты во всех сферах литературы и искусства. Вспомните первое десятилетие Советской власти: Маяковский, Есенин, Шолохов, Вахтангов, Мейерхольд, Эйзенштейн, Довженко, Пудовкин, Шостакович… Всех не перечислишь. И в живописи, и в архитектуре – да везде! Очень ярко рождались тогда и новые формы, и новое содержание. А сейчас – ничего. Просто поразительно!..

Посмотрите, ведь уже целая эпоха, больше десяти лет прошло, как все это у нас началось. Но это десятилетие в нашей сфере – в сфере искусства – ничего не дало! Или почти ничего».

Розов прямо говорит о своем расхождении «с достаточно значительной частью нашей интеллигенции»: «Они сердятся на меня, что я придерживаюсь каких-то старомодных взглядов, приписывают мне, что я оправдываю все беды, которые были в прошлом, винят в том, что не принимаю происходящего сейчас».

И отвечает: «Да, не принимаю! И не понимаю, как это можно принимать. Как может у них не болеть душа, если они знают, сколько миллионов людей оказались у нас сегодня за чертой бедности, что больше двух миллионов детей в невоенное время – беспризорники…»

Поистине, все познается в сравнении. Он, 85-летий человек, осмысливая вчерашний и нынешний дни, к сравнениям обращается постоянно. А из них, даже на бытовом уровне, вытекает для него философия бытия – например, что есть счастье, что значит быть счастливым. Послушайте:

«Моя судьба была очень суровой до 36 лет. Крайне суровой. Но… счастливой. Вот что поразительно! Скажем, сейчас я более обеспечен, чем тогда, гораздо более обеспечен, но я, как это ни странным может показаться, – более несчастен. Да что там. Я просто несчастен…

Ну когда маленький был, можно сказать, многое воспринималось бессознательно. Голодовки тех лет, беспризорщина после Гражданской войны… и многое потом стало понятно, во всяком случае, объяснимо. Произошел ведь великий слом – революция. Но почему же тогда, в те времена и позднее, я чувствовал себя счастливым, а теперь – нет?

Вот сейчас – мы сидим с вами в теплой комнате, чистой и уютной, и не видно вроде бы вокруг той разрухи, но – боли в сердце неизмеримо больше, чем тогда! И это не только потому, что тогда я был очень молод и молодость сама по себе кипела и радовала. Нет, суть в другом. Не может же меня оставить, допустим, сознание того, что если в Гражданскую войну было два миллиона беспризорных детей, то сейчас тоже два миллиона. Или даже еще больше! Казалось бы, без войны…»

Вы понимаете, почему он несчастлив?

Впрочем, не буду больше пересказывать – все прочтете сами, и сами, уверен, о многом вместе с ним задумаетесь. Какие-то мысли свои он повторяет, считая, как я уже отмечал, что самое важное надо для усвоения повторять.

У него это – о русском духе, об истинных и мнимых ценностях, о том, что нам нужен достаток, а не богатство…

Без правильного отношения к прошлому и его урокам не может быть будущего, утверждает он.

Читайте. Думайте.

«Журавлики-кораблики летят под небесами… Татьяна Самойлова и Алексей Баталов в фильме «Летят журавли»

НА КРЮЧКЕ ПОЗОЛОЧЕННОМ

Размышления на исходе века

Приближаюсь к этому дню с особой внутренней сосредоточенностью и каким-то даже душевным трепетом. Завтра Виктору Сергеевичу Розову грянет 85 лет!

Пожалуй, нынче он один из самых известных людей в нашей стране. Знаменитости у нас создаются теперь в первую очередь весьма специфическим «российским» телевидением, которое определяет и «героев дня», и «героев века». Своих героев!

Здесь же прецедент совершенно иной. На телеэкране Виктор Розов не мелькает. Какое там, многие последние годы его почти вовсе туда не зовут. Конечно, идут время от времени знаменитые фильмы по его пьесам – шедевр мирового кино «Летят журавли» или более скромный, но до сих пор волнующий «Шумный день». Однако всенародно известен (и уважаем!) этот человек не благодаря сегодняшнему телевидению, а в чем-то, может, даже вопреки.

Как объяснить его феномен? Миллионы соотечественников, воспитывавшихся в советские годы на прекрасных пьесах Розова, несут в душе их свет и тепло, передавая самые добрые чувства детям, внукам, новым поколениям. Так что живы «В добрый час!» и «В поисках радости», «Вечно живые» и «В день свадьбы», «Затейник» и «Традиционный сбор»…

А недавно МХАТ имени Горького под руководством Татьяны Дорониной поставил самую первую, почти полвека назад написанную и тогда же впервые показанную Центральным детским театром пьесу замечательного драматурга – «Ее друзья». И этот спектакль стал событием, еще раз подтвердив молодость и насущную востребованность такого таланта. Как иногда нужна людям в нынешнее жестокое время искренняя, сердечная розовская доброта!

Но не меньше нужна и его стойкость. Нужны другие, поистине бойцовские качества его натуры, столь впечатляюще проявившиеся в последние, трагические для нашей страны годы. Именно эти качества страстного публициста и общественного деятеля, неустанно поднимающего свой голос во имя спасения России, сделали особенно известным и уважаемым в народе истинного русского патриота Виктора Розова.

Я к нему всегда иду с вопросами «самыми-самыми». О том, что в жизни острее всего тревожит и более всего заставляет думать. А теперь вот сошлись, совпали такой почтенный его юбилей и завершение века, свидетелем которого он стал.

Виктор Кожемяко: Действительно, Виктор Сергеевич, вас вполне можно назвать свидетелем века. Давайте с этого и начнем сегодня наш разговор. Какие воспоминания и мысли приходят «под занавес» XX столетия?

Виктор Розов: Да, этот век почти целиком я прожил. Изобиловал он разными разностями. Были и хорошие времена, и невыносимо тяжелые…

Дело еще в том, что человек о каком-либо времени судит по собственной судьбе. Моя судьба была очень суровой до 36 лет. Крайне суровой. Но… счастливой. Вот что поразительно! Скажем, сейчас я более обеспечен, чем тогда, гораздо более обеспечен, но я, как это ни странным может показаться, – более несчастен. Да что там, я просто несчастен по сравнению с теми временами, когда было мне и холодно, и голодно, и припев в доме был: «Мама, нет ли чего укусить? Дай какой-нибудь кусочек хлебца!».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});