Охотник на оборотней - Михаил Берсенев

— Итак, жестокость твоя нарастала! — подметил Петр.

— На шестой день голодания я брел уныло, смотря себе под ноги, по спортивной площадке. Мне нужна была тишина, покой, спокойствие. Мне не хватало энергии. И тут вечернюю тишину прорезал высокий и визгливый лай собачонки. То была болонка, на длинном поводке, которая, увидав меня, рванулась в мою сторону со злобным лаем и открытой пастью, намереваясь откусить у меня кусочек моей ноги. Ее хозяйка крикнула мне: «Не обижай мою красотулечку, ты, грубый жирдяй!

Волна бешенства накрыла меня с головой. Я рванул навстречу опасности, отпихнув ногой шавку, как футбольный мяч. Выхватил у этой стервозной хозяйки поводок из рук и стал раскручивать эту болонку над головой, как индейцы крутили на вершине горы или в погоне, своим лассо. Болонка больше не визжала, центробежная сила движения ее успокоила на время. Зубастая животина летала в невесомости, как на тренажере, имитирующий вакуум. Хозяйка верещала как свинья, я ловким движением присел на колени, и двинул ей этой болонкой слету по ее физиономии. В результате и собачонка, и ее хозяйка, упали на землю в нокдауне, уже не давя мне на уши своим верещанием. Придя домой, я понял, что зверею. Я достал из холодильника копченую курочку и опять разодрал ее в два движения на потребные куски. Все было сожрано в один присест.

Чухлебов грустно вздохнул и стал сосредоточенно жевать сухарик. Продолжил:

— И вот теперь я — снова пончик! Но зато я не падаю в обмороки, я не обижаю посторонних и близких людей! Познакомился с симпатичной женщиной, и она любит меня за мою доброту, а не за деньги и положение в обществе!

— Но как же холестерин, гипертония, жировая ткань?! — искренне воскликнул Степан, — Ты себя вновь гробишь этими копченостями!

— Радость жизни дороже! — философски заметил Сеня и отправил кусок баранины себе в рот. — Это я говорю к тому, Петя, что мы можем пытаться сделать все, что угодно, но любой предмет стремится к своей исходной форме! Сколько бы ты убийц не переловил, на их место придут другие. А что ты? Так и будешь за ними всю жизнь гоняться? Мы не можем прыгнуть выше головы! Поэтому я тебе еще раз, Петя, делаю конкретное предложение: иди работать ко мне в агентство недвижимости. Из тебя получится отличный риэлтор! Детективный опыт тут — ох! — как может пригодиться! У тебя будет не «девятка», как сейчас, а престижная иномарка! Ты будешь ходить в белоснежной рубашке, а не изучать окровавленные трупы! Улучшишь жилищные условия. На твоей службе у тебя командировки не далее Шаповска, да и состоят они из экскурсий по местам преступлений. Даже хоть на свалке — а ты там быть обязан, дышать трупным запахом, видеть реки крови! А у меня будут тебе экскурсии на Кипр, в Испанию, Грецию, Болгарию. То есть, везде, где мое агентство продает недвижимость. Я тебе полностью доверяю, ты мой друг и понимаешь людей. Да я тебе целый отдел сразу дам в подчинение! Зарплата будет раз в пять больше, чем ты у Мельникова в УВД получаешь. Какой в пять! В десять! Видал, какие перспективы я тебе открою! Соглашайся, друг! Сколько мне тебя упрашивать можно!

— Опять он за свое! — прокомментировал Степан красочный монолог риэлтора.

— Да! Опять за свое! Мне нужен такой сотрудник, как твой старший брат!

— Заманчиво, как всегда! — улыбнулся Петр.

— А то! И все это реально! — серьезно подчеркнул Чухлебов.

За столом наступила тишина. Петр задумчиво смотрел себе в тарелку. С ответом он не спешил.

КОНЕЦ.