Прыжок в прошлое - Линда Бакли-Арчер

– Глянь-ка, как сверкает, – с восторгом сказал Уилл, разглядывая бриллиантовое ожерелье. – Даже когда скупщик возьмет свою долю, у нас останется куча денег.

– Я не собираюсь обращаться к скупщику краденого, – сказал Нед. – У нас есть точный приказ. Деньги мы поделим между собой. Ожерелье пойдет Ворюге.

Уилл раскрыл рот и тут же закрыл, будто сообразил, что нет смысла спорить с Недом.

– Ворюга продаст это для нас подороже, – добавил Нед, протягивая руку за ожерельем.

Уилл с явным сожалением опустил ожерелье в руку Неда, затем похромал к Джо и прошептал так, что все могли услышать:

– Мы не должны были его отдавать. Можешь сказать ему, мы никогда не найдем…

– Эй, м-мы так н-не д-д-догов-варивались, – пробормотал Заика Джон.

– Пораскиньте мозгами, парни, – сказал Джо, глядя на Неда. – Вспомните Четыре Шнурка. Ворюга так или иначе всегда все узнает.

Уилл что-то проворчал.

– И вспомните, когда Лоуренс Роуз был в Олд-Бэйли, – продолжал Джо, – Ворюга заплатил подставному человеку, и тот поклялся, что Лоуренс был в это время в каком-то другом месте. Лжесвидетельство стоит большую кучу денег.

Нед не отвечал. Кэйт смотрела на него. Он казался таким расслабленным, будто пришел на пикник, но Кэйт заметила, как его рука сжимает пистолет.

– Ой, ребята, кто хочет кое-что из игрушек преподобного! – крикнул Джон Вонючка, подходя к костру с тремя бутылками бренди. При этом он многозначительно подмигнул Неду.

– Несите свои кружки, парни, с этим мы не замерзнем. Том, ты будешь караулить. Полезай на дерево.

Значит, его зовут Том, подумала Кэйт. Мальчик вскарабкался на дерево и стал вглядываться во тьму. Вокруг костра сидели Нед, Джон Вонючка и бродяги. Они почти не разговаривали, а только пили, утирая рты и сплевывая в костер. Уже почти наступила ночь, на лицах негодяев играли блики от костра, и длинные тени плясали за их спинами.

– Видели ли вы когда-нибудь в жизни такое скопище безобразных людей, – прошептала Ханна Кэйт. – От их вида даже молоко прокиснет. Хотя Неда я не включаю в эту компанию…

– А кто такой Ворюга? – спросила Кэйт.

– А вы не знаете, мистрис Кэйт? Это тот, кто возвращает краденое, чаще за вознаграждение, и иногда, если ему выгодно, выдает злодеев. Ворюги еще хуже, чем те негодяи, за счет которых они живут. Они нужны магистратам, негодяи боятся их, а они сами враждуют друг с другом. Тот, о ком здесь говорили, должно быть, обладает большой властью, коли держит в рабстве таких бродяг, как эти…

Уилл сделал из веток вертел, и вскоре от запаха жареной зайчатины у разбойников потекли слюнки. Теперь, когда они перестали обращать внимание на пленников, Кэйт полегчало. Однако мальчик Том, похоже, не спускал с нее глаз. Каждый раз, когда она поглядывала на него, она встречалась с ним взглядом, и он тут же отводил глаза. Внезапно Кэйт осенила идея. Она подвинулась глубже в тень и чуть прикрыла глаза. Решила попытаться раствориться. А что ей еще оставалось делать? Только удастся ли достаточно расслабиться в этих условиях…

Чуть погодя Вонючка Джон толкнул Неда и указал на Уилла.

– Что с тобой? – спросил Нед.

Уилл Каррик ронял слезы в свой бренди.

– Это я из-за Джорджа Четыре Шнурка.

– А кто это? – удивился Нед.

– Его вздернули в Тибурне, в апреле, – печально ответил Уилл. – Мы называли его Четыре Шнурка, потому что он повязывал разноцветные ленты над коленками, под штанами. Он был славным парнем. Когда напивался, становился счастливейшим человеком в Англии. Боже, как мне его не хватает.

Бродяга шумно потянул носом и утер слезы.

– Дай платок, Джо.

Брат протянул ему носовой платок, бывший когда-то белым.

– Он уже мертв, Уилл, – сказал Джо. – Беспокоиться надо о живых.

– Он ус-с-троил хорошее представление в Тибурне, – сказал Заика Джон. – Никто не заметил, что ему было страшно. Толпе он понравился. Дж-ж-ек Кетч дал ему легко умереть.

Уилл еще поплакал от этих воспоминаний, и вскоре они вместе с Заикой Джоном рыдали друг у друга на плече.

– И теперь он горит в аду, и все мы тоже скоро присоединимся к нему! – произнес Уилл, всхлипывая.

– И мы н-н-никогда не увидим нашей м-м-мате-ри, которая в раю, и она там будет целую вечность ждать своих д-д-дорогих мальчиков, – выл Заика Джон.

Несмотря на страх, Кэйт тихонько смеялась в темноте, а затем еще раз заставила себя представить кухню на родной ферме в Дербишире.

– Мне прошлой ночью с-с-снилось, что вокруг нас столпились все люди, которым мы сд-д-делали что-то плохое, и бьют нас до потери сознания. П-п-преподобный Ледбьюри, может Господь простить таких грешников, как мы? Есть у нас хоть какая-то надежда?

Преподобный посмотрел на них и помолчал, прежде чем ответить.

– Еще есть время, – прогудел он, – чтобы вы, негодяи, пришли к Богу с миром. Наш Господь – всепрощающий, но чтобы он вас простил, нужно раскаяться! Подойдите ко мне и покайтесь в своих грехах, как каются даже маленькие дети.

Джо Каррик неуверенно встал.

– Попридержи язык, преподобный, сейчас не время для воскресных проповедей.

Однако бренди, похоже, вызвал у братьев желание поразмышлять о душе, и они стали настаивать, чтобы преподобного развязали – так ему будет легче говорить с ними.

– Как хотите, – рявкнул Джо и повалился на землю.

Бродяги же уселись у ног преподобного, как послушные дети. Правда, время от времени они прикладывались к бренди. Том тоже слез с дерева, чтобы послушать. Преподобный что-то долго говорил этим негодяям, и они все сильнее плакали. Все так увлеклись разговором, что никто не заметил, как фигура Кэйт стала расплываться и в конце концов совсем исчезла во тьме ночи.

Питер с Гидеоном приближались к гигантскому дубу, стараясь оставаться незамеченными. Питер внезапно представил, что они попали в бродячий цирк. Он увидел сидящих в кружок людей, освещенных костром; комичную фигуру полуодетого, размахивающего руками преподобного без парика; лошадей, как будто ожидающих выхода на арену. Однако Питер знал, что если кто-то увидит его, то это будет уже не цирк.

Первым Кэйт заметил Гидеон, он даже закрыл рот рукой, чтобы не закричать от испуга. Он следил за тем, как формы Кэйт становились все более отчетливыми, потом опомнился и повернул голову Питера так, чтобы тот мог увидеть свою подружку.

– Кэйт! – позвал Питер.

– Шшшш! – прошипел Гидеон. – Тихо, умоляю тебя, нас могут услышать.

Кэйт трясла головой, будто выбиралась из сна.

– Как ты здесь оказалась? – тихонько прошептал Питер.

– Ну, я же растворилась! – ответила Кэйт.

– Здорово, мистрис Кэйт, – сказал Гидеон. – Вы не могли выбрать времени лучше – от вашего вида у меня все похолодело внутри.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});