Гребень волны - Евгений Филенко

Рашида мотнула головой, не разжимая рук, судорожно сцепленных на шее Кратова.

– Я старый человек, – продолжал Пазур. – Дьявол, так и тянет ляпнуть: «Меня девушки не любят…» – Ертаулов против своей воли расплылся в улыбке. – Я излетал Галактику вдоль и поперек, и крест-накрест. Я не стану тебя обманывать, ибо это мне ни к чему. Ты испугалась и в общем правильно испугалась. Я тоже поначалу сдрейфил, хотя повидал в этой жизни всякого. Никому из тех, кого я знал, такого приключения на долю не выпадало. Может, и выпадало кому-то, но он не смог выкарабкаться из него живым и рассказать мне об этом. Я тоже боюсь за себя. Я всегда мечтал умереть дома, в кругу семьи, спокойно и с достоинством. У меня два сына и восемь внуков, и я хотел бы дожить до правнуков. А еще я очень боюсь за вас, потому что ничего этого у вас нет. А вам обязательно нужно испытать, что это такое – иметь двух сыновей и восьмерых внуков. И еще за многое я боюсь, так что страхов мне хватает с избытком. Поэтому я буду драться с этими привидениями из экзометрии за наши жизни изо всех сил. Я драться умею. Но – помогите мне. Все вы – помогите. Не опускайте рук, деритесь хотя бы каждый за себя, если не можете за всех сразу!

– Ничего не выйдет… – всхлипнула Рашида.

– Это отдельный вопрос, – сказал Пазур. – Пока не попытаемся – не узнаем. Корабль выдержал. Второй прав: эта посудина скроена на совесть. Пусть на боку, но она летит. Я думаю, она управляема. И как только мы разберемся с гравигенераторами, то рискнем выброситься в субсветовое пространство. Субсвет для нас все равно что прихожая собственного дома. Если удастся – мы спасены, нам придут на помощь. Главное – генераторы. Давайте работать. А уж после, где-нибудь в кают-компании на базе «Антарес», все вместе, хором и на голоса, порыдаем всласть.

– И шут с ним, с артефактом! – подхватил Ертаулов. – Даже если это и не артефакт никакой, а местное перепончатохрюкающее. Не станет же оно жевать нас теперь, если не сжевало сразу.

– Быть может, оно нагуливает аппетит, – фыркнул Костя.

– Еще одно, – произнес Пазур. – Все-таки перепало нам изрядно. Видимо, у нас на счету каждая секунда, хотя мы уже растратили целую вечность. Поэтому меньше вольнотрепа и больше дела. Уставные отношения на время отложим. Если кому-то покажется, что обращение на «ты» к любому из нас особенно уместно, пусть не стесняется. Лично я такую фамильярность снесу. А вы и подавно. Благоговеть и чтить уставы будем в субсвете. Ясно?

– Гребень первой волны, – сказал Кратов.

– Какой еще гребень? – удивился Стас.

– Тот самый, – мастер скорчил свою короткую улыбку-гримасу. – Рашуля… Только честно, без ложного чувства долга перед окружающими. Ты сумеешь поработать с полной отдачей, или нам лучше пока обойтись без тебя?

– Мне холодно… – с трудом проговорила девушка. – Я… я ничего не помню…

– Пустяки, – сказал Пазур. – На твоем месте я бы тоже позабыл все на свете. Это пройдет. Тогда хотя бы не мешай нам, наберись сил не отрывать нас от дел. И мы тебя спасем, я просто убежден. Скушай-ка вот эту конфетку, – он протянул Рашиде розовый шарик в пластиковом пакетике.

– Что это? – она вздрогнула и еще сильнее прильнула к Косте.

– «Солнце в тумане», очень хороший транквилизатор. Я им частенько пользуюсь, когда на душе погано, – мастер уловил недоверчивый взгляд Рашиды и покачал головой. – Со мной такое тоже бывает.

Рашида протянула руку и взяла пакетик двумя пальцами, словно боясь обжечься.

– И умница, – сказал Пазур, внимательно следя, чтобы шарик был проглочен. – Ты немного отдохнешь и присоединишься к нам. Второй, побудь с ней, а мы начнем. Глянем, что же стряслось с гравигенераторами.

Они ушли, а Костя остался стоять на коленях возле Рашиды. С каждой секундой ее дыхание делалось все ровнее, сведенное судорогой страха тело под его ладонями становилось ощутимо податливым, как нагретый воск.

– Я сейчас безобразная, да? – спросила Рашида шепотом. – Ты меня сейчас не любишь?

– Ты красивая, – успокоил ее Костя и коснулся губами ее распухших глаз. – Слезы тебе идут.

– Неправда… – голос ее затухал. – Вы все меня обманываете… Зачем?.. Что со мной, что вы мне дали?.. Я засыпаю, Костя… милый…

Кратов локтем нажал на спинку кресла – та послушно опустилась. Он бережно уложил Рашиду, пристроил ее неловко повисшую руку. Девушка спала, приоткрыв рот. Временами на ее лицо набегала тень от неведомых тревожных видений.

6.

– Уснула? – спросил Пазур подошедшего Кратова. – И прекрасно. У нашего инженера слабые женские нервы, но здоровая психика и ничем не омраченный обмен веществ. Будь у нее какие-нибудь отклонения от нормы, она сидела бы в кресле кукла куклой и бессмысленно таращила глаза. А так она проспит долго и спокойно, не отвлекая нас новыми истериками. От этой дозы уснул бы и динозавр.

– С хорошим обменом веществ, – ввернул Ертаулов.

– Вольнотреп, – сказал Костя сердито.

– Не без того, – ухмыльнулся Пазур. – Так называемый «юмор висельника». Мы с Третьим сунулись было в схему контроля гравигенераторов и получили такой банан, что по сю пору не переварили. Дела наши характеризуются высокой степенью паршивости.

– Генераторы разрушены?!

– Еще противнее. Они неуправляемы. Видимо, схема повреждена. Отсюда и неверная пространственная ориентация внутри корабля, избыточная сила тяжести. Когитр бессилен. Он располагает лишь частичной информацией о состоянии генераторов. Например, с большой достоверностью он утверждает, что физического ущерба они не претерпели. Но взять их под полный контроль он не может. Нет обратной связи. Надеюсь, никому не нужно здесь объяснять, что означает отсутствие контроля за работой гравигенераторов на выходе из экзометрии?

– Мало того, что мы сами разлетимся в прах, – мрачно сказал Костя. – Мы запросто можем свалиться в форсаж, и тогда…

– Ой, что будет тогда, – произнес Ертаулов.

– Зверь попался исключительно расчетливый и знающий, – заметил Пазур. – Нанес нам смертельный укус точно в схему контроля.

– Ну что ж, – промолвил Костя. – По крайней мере, ясно, где латать. Нужно прощупать схему, разыскать дефект и устранить.

– Дефект – это сказано чересчур мягко, – возразил Стас. – Похоже, часть схемы полностью выгорела. Эта лапчатокруглая холера умело разыскала в чреве нашего «гиппогрифа» самые важные аксоны, а затем аккуратно выжгла их направленным пучком излучения.

– Все же артефакт, а не тварь?

– Разумеется, – кисло проговорил Пазур. – И если те, кто внутри него или кто натравил его на нас, решат, что нам вложили недостаточно, впереди нас ожидают новые сюрпризы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});