Гром над Араратом - Григорий Григорьянц

– Он прислал богатые дары и принес жертвы: талант серебром, трех быков и двадцать коз, он не разоряет понтийские города, напротив, укрепляет в них местную власть и восстанавливает справедливый суд!

– И что же он хочет знать?

– Мне неизвестно, но он ведет войска, значит, готовится к захвату очередного царства.

– Такие, как он, пишут кровавую историю народов.

– И все же ты должна по-доброму отнестись к нему.

– Хорошо, я сделаю то, что ты просишь.

Все непререкаемо верили, что предсказания Сивиллы влияли на ход событий. Говорили, что прорицательница видит будущее, что вызывало либо восхищение, либо благоговейный ужас.

В храме Аполлона, бога прорицателей, Лукулл стал осматривать алтарь с мраморной фигурой Аполлона, его спутники Мурена и Клодий стояли рядом и негромко переговаривались, отряд охраны остался за порогом храма.

– Сама затея с оракулом мне никогда не нравилась, слишком все таинственно, – говорил Клодий.

– Его обуревает желание заглянуть в будущее, – сказал Мурена. – Возможно, знание будущего укрепит нашего императора в мысли действовать решительнее!

В зал вошел главный жрец храма.

– Сегодня седьмой день месяца, благоприятный день для пророчеств. Что ты хочешь? – спросил жрец.

– Я хочу спросить у бога мудрого совета, – ответил Лукулл.

– Бог Аполлон устами прорицательницы даст тебе совет.

Жрец дотронулся до руки полководца и показал, куда идти. Спутники Лукулла остались ждать в храме, а жрец провел его в грот, потом по крутым ступеням они спустились в подвал, где только сквозняк и неясное свечение вдалеке подсказывали, что где-то есть выход.

Лукулла повели длинным подземным ходом. Откуда-то сверху в штольню попадали лучи света, и в темноте подземелья от человеческих фигур иногда отбрасывались длинные тени, которые можно было принять за приведения. Он чувствовал, что все больше погружался в мир мистики, и, напуганный всей этой обстановкой таинственности, уже стал жалеть о задуманном, когда наконец его ввели в зал, где на треножнике сидела прорицательница – молодая женщина с распущенными черными волосами в белом хитоне и красном плаще. Горели факелы, курились дурманящие испарения лавра, ладана, опия и белены, одинокий луч света падал из отверстия в потолке, освещая ее.

Лукулл смотрел на прорицательницу, не отрывая взгляда, а та, даже не взглянув на вошедшего, вдруг воскликнула:

– Требуй пророчеств! Скорее! Бог, о смотри – бог!

И, едва возгласив это, она изменилась в лице, грудь ее сотряс сильный кашель, глаза стали безумными.

– Стоит ли мне идти войной на Армянское царство? – выкрикнул Лукулл.

В безумной тряске, вскидывая голову вверх, впав в транс, Сивилла грубым трескучим голосом стала вещать:

– Если ты перейдешь Евфрат, власть падет и существующий порядок исчезнет.

После этих слов прорицательница забилась в конвульсиях и застыла с поникшей головой. Жрец дотронулся до руки Лукулла и взглядом показал, что пора уходить. Он провел военачальника тем же путем обратно в помещение храма, где нетерпеливо ждали Лукулла его сопровождающие, поклонился и стал ждать, когда они уйдут.

Лукулл, воодушевленный пророчеством, деятельный, с сияющим лицом, быстрым шагом пошел к выходу из храма, а за ним последовали его люди.

– Что? – спросил Клодий, как только они оказались на улице.

– Думаю, предсказание заслуживает доверия, она подтвердила мои мысли – нужно пойти войной против Тиграна.

В этот момент ударил гром и сверкнула молния, полил сильный дождь. «Знак!» – подумал Лукулл. Уже в своем доме, собрав штатных мудрецов, жрецов и лучших полководцев, он возвестил:

– Мне было пророчество: «Если ты перейдешь Евфрат, власть падет и существующий порядок исчезнет». Высказывайтесь! Хочу услышать ваши мысли на этот счет.

После непродолжительного молчания первым заговорил Мурена:

– Император, бог устами прорицательницы дал тебе понять, вступать ли в войну с Великой Арменией. Божественная воля по грядущему событию ясна: ты должен начать войну с этим варварским государством, которое в своем стремлении сравняться с Римом необычайно усилило свое могущество.

Мурена сел, поднялся Аппиус Клодий:

– Я не верю ни в какие предсказания, я верю только в силу римского оружия и, если главнокомандующий так решил, как солдат, готов исполнить его волю!

– Я тоже! – поддержал Публий Клодий, брат Аппиуса. – Император, тебе предсказано богом идти войной на армянского царя и прибавить к своему имени почетное прозвище «Армянский». Вот в чем твое истинное предназначение!

Встал Секстилий и произнес:

– Поход в Великую Армению – важнейшее событие для судеб мира. Пророчество ясно говорит о грядущей победе.

Следующим встал Александр Полигистор, грек, ученый, советник Лукулла, к которому он часто прислушивался, но также часто с ним спорил. Скептически посмотрев на присутствующих, Полигистор сказал:

– Нельзя воспринимать прорицание как незыблемую истину. Я хочу понять глубинную суть этого пророчества. А вдруг это ловушка? И что считать победой? Армения – огромная страна, крупнее Италии, мы эту державу не знаем, ее народ гордый, воинственный и очень древний. Вот, посмотрите. – Он положил на стол монету с профилем Тиграна II. – Они чеканят собственную серебряную монету высокого качества, которая ходит по всему миру. Завоевать это царство легко и просто не получится, эта горная страна полна сюрпризов. Надо все взвесить, прежде чем принять решение.

– Сегодня было небесное знамение – гром и молния, – вступил в разговор войсковой жрец-гадатель, авгур Мариус, – а куры сегодня отказались клевать пшено. Проконсул, я должен давать тебе советы исходя из благоприятных или неблагоприятных знамений. Я отношусь к этому туманному предсказанию отрицательно, в нем определенно не указаны ни время, ни государство, оно окутано такой тайной, что может быть приспособлено к любому твоему походу. А вдруг оно касается Римской республики?

Лукулл встал и сверкая глазами обрушился на авгура Мариуса:

– Римская республика незыблема, ничто не может поколебать ее основ! Я, конечно, обязан выслушивать ваши советы, но все равно решение остается за мной, а я хочу захватить эту богатую страну, в которой вижу пеструю смесь племен и народов, стоящих на низких ступенях развития. Все складывается как нельзя лучше! Тигран не выполнил законное требование римского народа отдать нам Митридата, он пригрозил нам войной, прорицательница вопрошала бога Аполлона, и он дал ответ, который явно говорит о нашей будущей победе. Я поступлю в соответствии с указаниями оракула.

На этом совещание было закончено, все разошлись с чувством недосказанности и тревоги.

Глава 26

После взятия римлянами последних сопротивлявшихся понтийских городов Синопы и Гераклеи угроза войны с Римом для Армении возросла. Наконец Тигран назначил личную встречу Митридату.

В тронном зале царь Тигран II готовился к пышному приему своего тестя Митридата VI. Армянский царь сидел на троне в парадной одежде и с тиарой на голове. Тиара стала символом монархии в Армении и представляла собой сплав греческой диадемы, широкого золотого обруча с белыми лентами сзади, и короны восточных правителей, украшенной восьмилучевой звездой, двумя орлами и драгоценными камнями. Рядом с Тиграном на другом, меньшем троне сидела царица Клеопатра Понтийская, жена Тиграна и дочь Митридата. Она была в тунике с узорчатой вышивкой, стянутой на талии металлическим поясом с драгоценной пряжкой. Голову ее украшал венец с тонкой вуалью. По обе стороны от царских особ стояли, скрестив руки на груди и выражая тем самым полное свое подчинение царю царей, зависимые монархи Атропатены, Кордуены, Адиабены и Коммагены. В зале много придворных, военных и охрана. Сыновья и дочери Тиграна и Клеопатры стояли за их спинами.

Вошел, сопровождаемый немногочисленной свитой, Митридат, с угрюмым, недовольным лицом, нисколько не скрывая напряжения и недовольства. Тигран, сделав вид, что не заметил его раздраженности, встал с трона и направился навстречу Митридату с распростертыми объятиями и широкой улыбкой. Он произнес:

– Брат, добро пожаловать в Тигранакерт, я искал встречи с тобой, но неотложные дела… Мы родственники. Я воздаю тебе почести.

– Ты приютил меня, – сказал царь Понта и заключил Тиграна в свои объятия.

Они обнялись по-дружески, как будто не было между ними недоверия.

– Армянская поговорка гласит: «Себя стесним – гостю место дадим». – Тигран II продолжал льстить угрюмому гостю.

– Да, знаю. – Митридат натянуто улыбнулся. – Армянские пословицы и поговорки очень красивы. Как там говорится: «Гость как роза и фиалка в доме хозяина». А как вкусна армянская кухня!

Тигран, улыбнувшись, взял за локоть Митридата и стал прогуливаться с ним по залу, при этом говоря:

– Наши самобытность и культура требуют свято относиться к традиции гостеприимства, ведь один из богов нашей религии – бог гостеприимства Ванатур, покровитель странников и чужеземных путников.