Один долгий вечер (СИ) - Татьяна Ростова

— страхом.

Буквально на следующий день после суда они договорились встретиться на бревне в роще и поговорить. С ними были и Олег с Мишей.

— Я говорил, что такое возможно. У Перелётного есть деньги, когда он делал это, то знал — ничего не будет за изнасилование, — твёрдо сказал Олег, как только они пришли и остановились возле широкого бревна, где Даша и Миша впервые поцеловались.

— С другой стороны, он теперь не высунется — условно, это значит, ему теперь нельзя и пикнуть зря, — возразил Миша, настроенный более оптимистично, чем все остальные.

Даша села на бревно, обхватив голову руками. Тая осталась стоять, тревожно оглядываясь.

Это место возле Темерника в роще ей было знакомо — о нём много говорили год назад. И почему это происходило — ей тоже было известно во всех подробностях.

В доме, где жила Тая, в её подъезде, жила та самая Света Майорова. Подругами они не были, но частенько общались, как люди, которым больше не к кому обратиться или пожаловаться. Мать у неё пила и выгоняла на улицу, как и дед — Таю. Потому они на короткое время и сошлись. Когда её убили здесь зимой, возле вечного бревна, на котором пересидело уже много влюблённых и не очень парочек, Тая чувствовала себя очень плохо. Она знала всю историю этой девчонки одногодки, догадывалась и кто это сделал, но тогда крепко держала язык за зубами от страха. Потом выяснилось, что следствие и без неё было на правильном пути, но у этого человека было надёжное алиби.

Олег заметил, что его девушка как-то отрешилась от разговора, уделив сосредоточенное внимание окружающим грязным кустам и пологому берегу, спускавшемуся к замершему на зиму ручейку. Тут и там валялись консервные банки, окурки и бутылки из-под пива и портвейна, видимо, алкаши всё ещё наведывались сюда, несмотря на холод. Но что так заинтересовало Таю — Олег не мог понять.

— Есть его дружки, которым всё равно. Их со счетов не надо сбрасывать.

— Стоп, почему ты решил, что будет продолжение? — разозлился Миша.

— Это не он решил, а я. И я инициатор нашей встречи. Я хочу предупредить Таю, и боюсь за себя, — уверенно отрубила ладонью в чёрной перчатке Даша. — Ваня угрожал мне, говорил, что если я обращусь в полицию, его друзья изнасилуют меня все. Я обратилась.

— А что мы можем сделать? — беспомощно вздохнула Тая. Вид у неё был мрачный.

Олег поразился такому фатализму.

— Как что? Противостоять. Думаешь, Перелётный такой могущественный? Надо поодиночке не ходить девушкам, это первое. Быть самому осторожнее и бдительнее. Хорошо бы достать оружие, — заключил Олег.

Миша тихо рассмеялся: — Слушай, ты как будто в кино. Они меня посадили в машину, достали своё оружие — ножи, и заставили позвонить Даше. Остальное вы знаете. Причём тут оружие?

— А при том, что этого они не ожидают, и может, это поможет выиграть время.

Миша махнул рукой: — Насчёт девчонок ты прав, пусть не высовываются, а пистолеты… Они стреляют, Олег, за случайное убийство я не хочу сесть.

Роторов огорчённо выгнул губы: — Что ты предлагаешь?

— Не отпускай Таю никуда одну. Я то же буду делать с Дашей. Забирать из школы — всё. Больше ничего мы не сможем. А что Перелётный больше не сунется — это точно.

— Насчёт этого я бы не говорила уверенно, — возразила вдруг Тая. — Я знала человека, который сделал вещи пострашнее насилия. И он не побоялся того, что его абсолютно все будут подозревать — у него было алиби. В момент убийства он якобы находился в компании друзей. Это подтвердило много человек.

Все трое нахмурились, глядя на девушку, надвинувшую вязаную шапочку низко на глаза. От падающей тени они казались чёрными, а в выражении сквозила боль.

Февраль заканчивался, и стояли несколько недель морозы около пяти-семи градусов, поэтому от дыхания резко вырывались облачка белого пара, и, клубясь, поднимались по лицу вверх.

— Ты это о ком? — нахмурился Олег, подходя к Тае и обнимая её двумя руками за талию поверх зимней старой куртки.

— Помните Свету Майорову, её здесь как раз и убили.

Олег прикрыл глаза и сдвинул брови: — Тая, мы надеемся, об убийстве речь не идёт.

— А я этого не знаю. Может быть, Женя, парень Светы, тоже поначалу не хотел убивать? Никто же не знает, — она запнулась, будто разом ушла под воду лицом, только в воспоминания. — Я думаю, он не думал её убивать. А потом разозлился.

Даша часто заморгала и не выдержала: — Откуда ты всё это знаешь? Ты знала близко Свету?

Парни переглянулись между собой, но промолчали.

Тая вздохнула: — Да нет, очень близко я её не знала. Она была моя соседка, мать часто пила, вот мы и сидели с ней вместе на ступеньках. Делились положением вещей. Она училась плохо, но встречалась с Женей Уваровым из соседнего двора. Он был старше её н несколько лет. Отношения у них сначала были близкие, потом, когда он её соблазнил, ему она быстро надоела. Не знаю, помните вы её — рыжеватая, с веснушками, выше среднего роста, простая девчонка, не красавица, как Рада, — Тая усмехнулась и быстро взглянула на Олега. Тот с тревогой смотрел на девушку, ему всё больше и больше не нравилось её встревоженное состояние.

Она была явно возбуждена, но заставить замолчать её оказалось бы ещё худшей мерой — девушка должна была выговориться.

— Девушка очень переживала то, что провстречавшись три месяца, Женя бросил её. Мне она много говорила о нём, больше, я так понимаю, было не кому излить душу. Подруг близких не было, или она им не доверяла — я не знаю. Матери тоже. Вот я и знаю все подробности их встреч. С Женей всё было ясно — она ему наскучила, вот и всё. А Света не хотела с этим мириться, надоедала ему, приходила в компанию, сидела там, была как тень, как немой укор. Все над ней смеялись, он перестал замечать. Тогда она решилась сказать ему, что беременна, просто чтобы привлечь к себе внимание или от отчаяния. Я говорила, что ложь всегда не лучшее средство, но что я понимала в этом… В начале декабря она пришла сюда, вызвав его на серьёзный разговор. После этого я её ни разу не видела, мать заявила о пропаже дочери, а через три дня её нашли здесь задушенной. У Жени было алиби, всё списали на маньяка или что-то такое. А я уверена, что это он. Он пришёл в