Черный передел. Книга I - Анатолий Баюканский

– Не всегда, – признался Сергей.

– Иди на кухню, там мыло, полотенце, а я тем временем птичку разделаю.

Когда Сергей вернулся в комнату, на его тарелке лежал здоровенный кус гусятины. Рядом расположились тарелки с огурцами, консервы «сайра», еще какие-то закуски, но, главное, посредине стола красовалась она, кормилица наша, – «Столичная» со снятой шапочкой, называемой в народе «Бескозыркой». Субботин с довольным видом поглядывал на гостя: вот, мол, теперь все по-людски, по-русски.

– Прошу к столу! – Хозяин вывалил на тарелку Сергея чуть ли не четверть гуся.

– Зачем это вы? У меня уже есть.

– Слыхал старинную побасенку: «Ох, и сладка гусиная лапка!» – «А ты едал?» – «Нет, мой дядя видал, как ихний барин едал».

– Выходит, мы тоже – баре! Благодарю за приглашение. Не откажусь! – Сергей впился крепкими зубами в отлично прожаренное птичье мясо, принялся рвать его, как хищник свежую добычу. – Давненько не ел такой вкуснятины.

Субботин был доволен и гостем, и ходом событий. Он их редко форсировал. Ведя почти аскетический образ жизни, Павел Эдуардович любил смотреть, как едят голодные люди.

Когда гость утолил голод, крепко выпил, но еще прилично держался, Субботин, задал вопрос, на который Сергей, будь он трезв, не ответил бы ни за что:

– Над чем, если не секрет, работаешь?

– Не знаю почему, но вам я верю. Я, пожалуй, еще одну опрокину. – Сергей налил рюмку водки, выпил. – Под такую закусь как не выпить. Помню, я на практику летал, на Сахалин, взял с собой в сетку свежих огурцов. В аэропорту вдруг ощутил на себе десятки любопытных глаз. Смотрели на сетку с огурцами. И вдруг один мужик шагнул ко мне и откровенно признался: «Слушай, друг, дай один огурчик, я под него два литра выпью». Пришлось дать. – Сергей заметил, что эти воспоминания никак не задели странного хозяина. Он ждал ответа на свой вопрос. Глубоко вздохнув, Сергей сказал: – Видите ли, Павел Эдуардович, сейчас я завершаю статью, разгромную статью, настоящую бомбу о главном инженере Заречного металлургического.

– О Разинкове? – Субботин ждал чего угодно, но не статьи о человеке, о котором в городе ходило множество разноречивых слухов, большинство их было положительных: дескать, он гоняет жуликов из магазинов, сам – чемпион области по гиревому спорту, не боится никого на свете и вдруг… Субботин еще раз внутренне похвалил себя: Сергей Спичкин – настоящая находка. Имея под рукой такого парня, можно копать золотые жилы.

– Наш благодетель – жулик чистейшей воды! – Сергей победоносно глянул на Субботина. Тот вроде бы не расслышал этой фразы, думал о чем-то своем. И действительно, Субботин все еще думал о Сергее. О том, что парень – козырная карта, он, словно губка, впитывает отрицательные факты, которые люди, боящиеся власть имущих, сообщают своему человеку, страдальцу за правду. Через такие рупоры, как Сергей Спичкин, в свое время можно будет вещать народу нужные идеи, ибо в России испокон веку любят юродивых, преследуемых и безвинно страдающих.

– И есть серьезные факты? Без фактов ты опять попадешь под валки.

– Я собрал с помощью честных людей страшные факты о новом виде жульничества этого, с позволения сказать, главного инженера. Пожалуй, об этом нет статьи в уголовном кодексе. Это – обкрадывание рационализаторов. Делает он все по шаблону, легко и изящно.

– Нельзя ли и тебе рассказать все проще?

– К Разинкову, как к главному инженеру, валом валят сталевары и разливщики со своими идеями, а он… как учует оригинальную мыслишку, мгновенно оценивает в уме выгоду от внедрения новшеств и… рубит в открытую: «Тебе, парень, такую новинку в одиночку не пробить, чиновники зажмут. Хочешь, давай действовать сообща, в соавторстве, тараном. Твоя идея, моя разработка и проталкивание». И новаторы, скрепя сердце, соглашаются на все. И вскоре приходят авторские свидетельства на двоих, отсюда и премиальные. Здорово?

– Ловок, шельма! – вырвалось у Субботина. Он поймал себя на мысли, что, имея такой компромат, можно самого Разинкова поставить на колени, заставить плясать под свою дудку.

– А если кто заартачится, так или с работы вылетишь, или премиальные крылышками помахают, отпуск получишь зимой, очередь на квартиру затеряется. – Сергей, словно конь, остановленный на скаку, замер. Не слишком ли много наболтал лишнего?

– Ты, Сергей, меня не опасайся, не выдам. – Субботин, чувствуя заминку собеседника, пришел ему на помощь. – А факты у тебя проверенные?

– Железные! Изобретательство – это еще «цветочки». О «ягодках» пока помолчим. С этой бы статьей не погореть. Разинков прослышал о «бомбе», ищет меня повсюду. То ли откупиться желает, то ли предупредить, то ли нанял кого с ножичком.

– Хочешь, поживи пока у меня, – неожиданно предложил хозяин квартиры. – Тут тишь, гладь да божья благодать. Ни одна стерва не сыщет.

– О, нет, нет! – замахал руками Сергей. – Вас подводить не стану, меня кореша укроют. А вы… Какая вам от моей исповеди корысть? За какие заслуги столько монет прислали? – насторожился Сергей. – Скоро долг не отдам, предупреждаю, сижу на мели.

– Внесем ясность, – Субботин придвинулся к журналисту вместе со стулом, – деньги эти прислал не я.

– Не вы? А кто же?

– Хозяин «общака». Там, в уголовке, тоже свои рыцарские правила есть. Материал ты подготовил, а напечатать пока не смог, но труд-то затратил. Вот они и оплатили. А я? Корысть моя состоит в том, чтобы со временем создать крутую книгу о нашей жизни, той самой, потаенной, повторить дядю Гиляя. Понял? Для крупнопланового романа нужны факты. Оригинальные, правдивые. – Субботин повернулся в сторону, протянул руку к красному ящичку, словно факир, извлек несколько машинописных листков, взмахнул перед носом Сергея. – Видишь, где твой материал о воровском «общаке», у меня.

– Ни хрена не понимаю! – затряс головой Сергей. – Я же материал в молодежной редакции оставил, а они сказали, что потеряли его, даже сотруднику выговор объявили.

– Испугались печатать, – пояснил Субботин, – пришлось мне материал выкупить. Копию я для тебя тоже сниму, позже. А пока… Пусть вылежится у меня. Кстати, ты можешь, для сохранности, все свои разоблачительные материалы, копии, естественно, хранить у меня, а можешь просто продавать. Твой товар – мои деньги. Для книги пригодятся добрые факты.

– А что? Над этим стоит подумать! – Сергею почему-то уже доводы Субботина показались убедительными.

– Люблю умных! – Субботин панибратски хлопнул Сергея по плечу. – Это в наши времена большая редкость. Ешь, пей досыта, как учил Хрущев Микита, и рассказывай все о своей, как ты считаешь, разнесчастной жизни. Будем сообща соображать, как ее лучше обустроить.

– Бабка Феклина нагадала мне: «Встретишь доброго человека, доверься ему». Я согласен покумекать! – опустил голову, чтобы Субботин не заметил на его глазах слез.

* * *

1983 г. Подмосковье.

Правительственные дачи в районе

Переделкино. Лето.

Генерал-майор внутренних войск, советник министра МВД СССР Илья Владимирович Ухтомский славился среди сотрудников многими качествами, весьма необычными для «мента» высокого ранга: был исключительно умен и находчив, обладал дипломатическими способностями, знал языки, умел найти самый короткий ход к сердцу не только подчиненного, но и начальства. И еще любил проводить остроумные розыгрыши. Поэтому, когда он вышел к гостям, которых пригласил на дачу, не в генеральском мундире и даже не в спортивном костюме, а в очень своеобразном наряде, гости, а их было около десятка, переглянулись. И хотя чужих тут не было, все же было странным и даже пугающим видеть шефа в таком виде: на голове Ухтомского красовалось нечто вроде треуголки с яркой восьмиконечной звездой, на голубом кителе, рядом с кармашком, были приколоты тоже странные знаки – мальтийский крест с камнем – бирюзой, крошечная корона с католическими письменами и еще какой-то знак, напоминающий по форме рыцарскую печать средневековья. Отвороты кителя и обшлага были ярко-красного цвета.

Вся эта демонстрация длилась не более двух-трех минут. Затем генерал Ухтомский ловко скинул и треуголку, и бутафорский китель и остался в спортивном заграничном костюме.

Зорким глазом он окинул своих гостей – среди приглашенных сегодня не было ни одного человека из МВД, зато на дачу прибыли под видом гостей созванные им агенты Ассоциации из центра России. Каждый из них давно врос в российскую жизнь, занимал в провинции различные должности, абсолютно ничем не выделяясь из общей среды. Их даже нельзя было назвать шпионами или привычными «агентами империалистических разведок», они умело маскировались, так что редко какая разведка могла даже догадаться о существовании чуждых людей в стране. Вполне понятно, что эти агенты не свалились с неба, большинство пришло в Ассоциацию по своим религиозным убеждениям, некоторые были завербованы, но все отлично обучены в сверхсекретных центрах Ассоциации. Словом, на этих людей генерал Ухтомский мог спокойно положиться, но… сейчас он заметил легкое замешательство в глазах большинства гостей, которые, очевидно, приняли выходку генерала за розыгрыш. Однако хозяин дачи был абсолютно серьезен.