Ахульго - Шапи Казиев

– Ну же, сынок, – уговаривала она Саида.

– Отец хочет, чтобы ты вырос большим и сильным.

Глава 30

Лиза выбивалась из сил в поисках возможности отправиться к мужу в Дагестан. Оказию обещали со дня на день, но прошло несколько недель, пока один из казачьих эскадронов, затребованный для пополнения войск, не двинулся в Кизляр. Вместе с казаками, позади их легких пушек, двинулась вереница экипажей, в которых ехала гражданская публика. Кто по служебным делам, кто возвращался после поправки здоровья, а кто и по торговым надобностям. Среди этих последних ехали в пролетке и Лиза с Аркадием.

Добравшись до Кизляра, они прождали в крепости еще неделю, пока не подвернулась почтовая карета до Петровска. Небольшой этот городок, продуваемый холодными порывистыми ветрами, стоял на берегу Каспийского моря и включал в себя обнесенное валом Низовое укрепление и пристань. Пристань была завалена горами кулей с провиантом, тюками с амуницией, и тут же стояли на брусьях чугунные орудия, окруженные артиллерийскими припасами. Рядом с пристанью располагались склады и несколько десятков домишек, один из которых именовался гостиницей.

Вдоль каменистого берега сновали небольшие суденышки, а те, что побольше, стояли поодаль на якорях, терзаемые высокими волнами.

В двух верстах на склоне большой горы виднелся аул Тарки – столица шамхальства, а над аулом – крепость Бурная. Вернее, сама крепость была уже упразднена, а ее строения переданы Апшеронскому полку для устройства лазарета и помещения гарнизоном одного батальона.

Проведя в Петровске несколько дней, путешественники присоединились к транспорту, перевозившему артиллерийские припасы в Шуру.

Они выехали утром. К обеду миновали аул Кумтуркала, подле которого высилась неизвестно откуда взявшаяся песчаная гора. И к вечеру, одолев тридцать пять верст, въехали в Темир-Хан-Шуру.

Лиза была очень взволнована, ожидая встретить супруга на каждом шагу. Она была в шляпке с густой вуалью, что позволяло ей всматриваться в каждого встречного, не нарушая приличий. Во многих офицерах ей чудилось что-то знакомое, но того, в ком бы она признала своего мужа даже после стольких лет разлуки, Лиза не находила.

Аркадий тоже был неспокоен. Теперь он выглядел настоящим горцем, отрастив бородку и окончательно сменив гражданское платье на кавказский наряд из магазина Челахова. Но, в отличие от Лизы, Аркадий разглядывал туземцев, вооруженных не хуже него. Многие, как ему казалось, вполне могли бы оказаться Шамилем, если бы не равнодушие, с которым относились к ним офицеры. Тем не менее Аркадий заносчиво поглядывал на каждого кандидата в дуэльную пару, поминутно хватался за кинжал и с сожалением вздыхал, вспомнив, что футляр с пистолетами лежит в багаже.

И Лизу, и Аркадия несколько обеспокоило, что в крепости было много горцев и очень редко попадались военные. Но это заблуждение скоро рассеялось. В офицерском клубе горели все окна и гремела музыка. В Шуре проходил грандиозный бал-маскарад.

Большой зал был убран со всей возможной роскошью. Вдоль потолка висели гирлянды бумажных фонариков, окна были увиты цветами и ветками с южными плодами. Повсюду свисали лозы с кистями спелого винограда. Стены были затянуты коврами и яркими шалями.

Когда Лиза и Аркадий вошли в зал, на них никто не обратил внимания. Опешившие гости не верили своим глазам. Публика веселилась так, будто это была счастливая Венеция, а не затерянная в горах Кавказа военная Шура. Аркадий в горском костюме и Лиза в дорожном платье, под вуалью выглядели здесь так необычно, что их принимали за карнавальные персонажи.

Вокруг кружились испанские доньи, пираты, турецкие султаны, амазонки, арабские паши и вакханки. Мелькали маски и полумаски, диковинные шляпки, множество домино в виде разноцветных плащей с капюшонами, яркие накидки, короткие мантии, сюртуки и фраки… Все это хаотично двигалось, но центром веселья все равно оставался персонаж в шелковом китайском костюме, глядя на которого, могло показаться, что под халатом у него спрятана дюжина подушек.

Аркадий робко прижался к стене, а Лиза отважно шагнула в круговорот загадочных масок. Ей казалось, что она вот-вот встретит своего мужа, и ей следовало быть на виду, чтобы и он мог узнать ее. Маски смеялись ей в лицо, подшучивали над ее костюмом, но никто Лизу не узнавал.

У нее уже начала кружиться голова, когда, сквозь музыку и смех вдруг явственно донеслось:

– Лиза!

Не смея верить в свое счастье, Лиза закрыла глаза и обернулась, протянув лишь руки навстречу голосу, произнесшему ее имя.

– Вы здесь? Какими судьбами?

Лиза узнала этот голос. Она открыла глаза и увидела перед собой маску, одетую в костюм римского патриция с лавровым венком на голове.

– Генерал? – слабым голосом произнесла Лиза.

Это был Граббе. Он взял ее за руки и усадил на диванчик у стены.

– Какими судьбами, сударыня?

– Я… Вы… Как хорошо, что я вас встретила, Павел Христофорович!

– Я тоже несказанно счастлив, – деланно радовался Граббе.

– Однако же такой сюрприз…

– А где Михаил? – спросила Лиза.

– Он здесь?

– Не совсем, – ответил Граббе.

– Как вас понимать, генерал? – спросила Лиза упавшим голосом.

– Он, видите ли, в Хунзахе. По долгу службы.

– Он… Он жив?

– Вполне, – успокоил ее Граббе.

– Он у вас настоящий герой.

– А где это – в Хунзахе?

– Тут, неподалеку. В горах.

– Я должна ехать, – решительно сказала Лиза.

– Видите ли, – гладил ее руку Граббе.

– Вам туда нельзя.

– Я еду сейчас же, – настаивала Лиза.

– Туда нелегко добраться, – пытался объяснить Граббе, восхищаясь этой отважной женщиной и внутренне негодуя за ее опрометчивость.

– Проще доехать до Петербурга, чем до Хунзаха.

– Вы поможете мне, Павел Христофорович? Я должна его видеть!

– Всенепременно, сударыня. Надо только немного подождать.

– Почему? – не понимала Лиза.

– В горах уже снег, дороги невозможные, – убеждал Граббе.

– Давайте лучше потанцуем.

– Благодарю вас.

– Лиза отвернулась, утирая платком выступившие слезы.

– Я не могу теперь. Я устала в дороге.

– Всего один тур вальса, – настаивал Граббе, беря Лизу под руку.

– Усталость как рукой снимет.

– Я не расположена, – отказывалась Лиза.

– Нет уж, позвольте! – настаивал Граббе, желавший показать свою безграничную власть.

Но тут между ними встал Аркадий.

– Сударь!

– Что-с? – недоуменно уставился на него Граббе.

– Кто таков?

– Честь имею, Аркадий Синицын, дворянин! – отрекомендовался Аркадий.

– А выглядите, как шут гороховый, – усмехнулся Граббе.

– Как вы смеете? – двинулся на Граббе Аркадий.

– Я не позволю!

– Это генерал Граббе, – представила генерала Лиза.

Аркадий остолбенело уставился на римского патриция и руки его невольно вытянулись по швам.

– Господин Синицын оказал мне много добрых услуг, – говорила Лиза, стараясь сгладить недоразумение.

– Он сопровождал меня от самого Ставрополя.

– Наглец, и больше ничего, – вставил стоявший поблизости китаец Траскин.

– А вы, милостивый государь… – негодовал Аркадий.

– Этот милостивый государь – начальник моего штаба, – сообщил Граббе.

– Флигель-адъютант полковник Траскин.

Аркадий был ошеломлен. Люди, от которых могла зависеть его судьба, смотрели на него как на последнее ничтожество.

– Траскин? – вспомнила Лиза и ужаснулась.

– Вы меня знаете? – расплылся в улыбке подвыпивший китаец.

– Я слышала о вас много…

– Замечательного, – закончил за нее Граббе.

– Вы мне льстите, – любезничал Траскин, которому понравилась эта особа.

– Вы еще здесь? – покосился на Аркадия Граббе.

– Слушаюсь, – невпопад ответил Аркадий.

Неумело чеканя шаг, он вернулся к стене и рухнул на диванчик.

– Похоже, он немного не в себе? – оглянулся на Аркадия Траскин.

– Он очень милый молодой человек, – защищала Аркадия Лиза.

– Вы не представляете, какие у него высокие помыслы.

– Высокие? – усомнился Граббе.

– У этого неотесанного субъекта?

– Поверьте мне, – сказала Лиза.

– И не судите его строго.

– На маскараде чего не бывает, – примирительно сказал Граббе.

– Все, решительно все может на маскараде случиться, – сказал Траскин со знанием дела.

– Одного не бывает, чтобы дамы не танцевали.

И он почти силой увлек Лизу в круг разгоряченной публики. Граббе удивился бесцеремонности полковника, но, с другой стороны, был ему благодарен за избавление от женских слез.

– Черт ее дернул сюда явиться, – сердился Граббе.

– Весь праздник испортила, несносная дама. Да еще какого-то помешанного за собой притащила.

Граббе искоса взглянул на Аркадия. Тот сидел, сокрушенно уронив голову на ладони.

– Чудная картина. Плачущий горец! – усмехнулся Граббе.