Здравствуйте, я ваша фея, или Няням вход запрещен! Книга 2 (СИ) - Коуст Дора

Купол спал.

Вереница карет выстроилась напротив золотых ворот, покидая негостеприимный дворец. Отыскав среди сбегающей публики Себастьяна, мы дружно прицепились к его карете. Мы вместе с Сентом залезли на крышу, поднимая и спящую дочку маркиза. Остальные присоседились кто как.

При всем при этом экипажи осматривали перед тем, как выпустить за ворота. Но разве можно увидеть то, чего нет?

Вот и нас не видели. Как не видели и того, что мы входили в арендованный дом вместе с герцогом де Зентье, который, к слову, нас тоже не видел. Он был настолько поглощен своими мыслями, что даже, кажется, не моргал.

— Тучка, сними с нас невидимость, — попросила я, устало падая на диван.

— Сандра! — мигом обернулся Себастьян, что до этого момента стоял ко мне спиной.

— Не только Сандра, — проворчала я, закрывая веки. — Мы даже дочь маркиза спасли. А теперь можно я немного посплю? Три дня нормально не спала…

Кажется, меня обнимали. Кажется, покрывали быстрыми поцелуями мое лицо, но я была не в состоянии даже пошевелиться. Все те три дня, что мы провели на территории дворца, я спала урывками, переживая, что чары могут слететь с нас в любую минуту.

Зато развлекались мы знатно. Сначала придумывали, какие именно желания стоит загадать мужчинам, когда все это закончится, а потом делились вариантами того, как можно уничтожить артефакт.

От мысли о том, что артефакт нужно уничтожить как можно быстрее, я и проснулась. Вскочила, ища его в кровати, но под одеялом была только я одна. А ведь засыпала с ним в обнимку!

Быстро одевшись, я спустилась вниз, но остановилась прямо посреди лестницы, увидев, как поднимаются мужчины, заметившие меня. Мне улыбались. И, наверное, впервые улыбались искренне все до единого.

— Завтрак, любимая? — предложил Себастьян, подходя к лестнице и подавая мне руку.

— Сначала дело. Какие желания вы будете загадывать? Мы не сможем вывезти артефакт из империи, а значит, уничтожить его должны здесь и сейчас. Ты и сам это знаешь.

— Знаю, но мое желание принадлежит тебе.

— Хорошо, — улыбнулась я той нежности, с которой мужчина поцеловал уголок моих губ. — Что остальные?

Мы с артефактом и Тучкой принимали мужчин в спальне на втором этаже, чтобы никто не слышал чужих желаний.

Первым желание загадывал Пальтер. Как и хотел, мужчина загадал, чтобы ведьмаков перестали преследовать, гонясь за их силой, а сами ведьмаки смогли жить спокойно и свободно. Чаша Желаний легко откликнулась на его слова, а яркое, ослепительное свечение подтвердило исполнение этой мечты.

Он хотел перестать бояться — и перестал, поверив в магию, освобождая свою душу.

Вторым заветные слова произнес Ильтан. Этот всегда хмурый, вредный и даже злой ведьмак, ненавидящий фей всем сердцем и душой, попросил о том, чтобы забыть. Забыть женщину, фею, которую, в отличие от Себастьяна, любил всей душой и всем сердцем. Любил по-настоящему и позволял делать то, что ей хотелось, выполняя ее указания совсем не под дурманом, не под подавляющими волю чарами.

Он ошибся и все прошедшие годы винил себя в этом, а теперь просил о прощении. Просил у Чаши, но на самом деле прощал себя сам.

Чаша ударила светом и в этот раз.

Алеро долго не решался произнести вслух все то, о чем думал, но, собравшись с мыслями, мужчина пожелал стать магом, и не просто магом, а самым настоящим некромантом. Не псевдо, не притворяющимся, а настоящим, и получил то, что желал. Чаша Желаний услышала его, но на самом деле для исполнения его желания не сделала ничего.

Потому что Алеро уже давным-давно был некромантом. Он адаптировал свою магию, научился пользоваться силами Матери Природы так, чтобы делать все то, что умеют некроманты. Он потратил на это годы, десятилетия — и преуспел. Сам, своими силами.

Никому из них не помогла Чаша Желаний — в этом и был ее секрет. Философского камня никогда не существовало. Никто не изготавливал эликсир молодости. Никто не знал, как жить вечно, и уж тем более никто никогда в глаза не видел волшебную палочку.

Каждый из нас сам способен исполнять свои желания. Нужно в это просто верить. Верить в себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Поэтому феи и не использовали артефакт, выполняя все желания самостоятельно. Чаша Желаний была всего лишь символом, который не мог ничего. Только Матушке Тез, похоже, истинных причин такой странной работы ее подруга не рассказала.

— Тучка, ты ведь должен знать. Ты ведь был в замке, когда Себастьян вернулся к жизни, — неожиданно для самой себя обратилась я к ауху.

Алеро уже спустился вниз, а Сента я еще не звала в комнату, так что мы были только вдвоем.

— Был, — кивнул Тучка, подбираясь ко мне под бок.

— Это ведь не артефакт исполнил мое желание, правда? Это я сама каким-то образом смогла оживить его?

— Не оживить, Сандра. Исцелить. Ты настолько сильно желала этого, что Мать Природа откликнулась, забирая почти все твои силы. Поэтому тебе было так плохо, поэтому ты лежала в бреду, когда герцог тебя спас. Потому что ты отдала не силы Матери Природы, ты отдала часть себя, чтобы Себастьян не ушел за черту.

— Почему ты раньше не сказал, что Чаша Желаний — это всего лишь… чаша? Чаша, которую можно выбросить в урну.

— Потому что каждый должен понять это сам, но не всем это дано. Тебе дано. Я рад, что в тебе не ошибся. Расскажешь другим?

— Нет, — выдохнула я, покачав головой. — Нельзя забирать у людей веру, но от чаши лучше избавиться. Потому что пока она существует, будут те, кто станет гнаться за ней. Ты знаешь, как ее уничтожить?

— Я могу ее уничтожить, но спать потом буду долго. Тут такая многослойная защита…

К моему удивлению, Сент загадывать ничего не стал. Мальчишка сказал, что у него все есть и больше ему ничего не нужно, так что свое желание он тоже отдает мне.

Я была искренне рада за мальчишку.

Последним в спальню вошел Себастьян, но желание так и не было загадано. То самое желание, благодаря которому я должна была вернуться обратно домой. Я попросила его произнести совсем другие слова, потому что знала, как сильно он расстроится, если поймет, что все это время его дочь, его друзья, я и он сам подвергались опасности из-за пустышки. Это могло его сломать, а я этого не хотела.

Я любила его. Неправильно, невозможно, неидеально, но разве нормальные отношения могут быть идеальными? Странно, но, когда любишь человека, любишь в нем все: и плюсы, и минусы. Потому что и у тебя есть минусы, а минус на минус, как известно, дает плюс.

— Пусть Чаша Желаний навсегда исчезнет, — произнес Себастьян, зажмурившись.

— Пусть мы всегда будем вместе, — прошептала я, целуя его.

Потому что это было то, чего я действительно хотела, но это было не желание. Это было то, чего мы могли достичь.

Сами.

Эпилог

Эпилог

Десять лет спустя

Снежная поляна казалась тихой, молчаливой, даже безмолвной.

Голые ветви деревьев не трещали под порывами ветра. Снежные хлопья больше не летели. Снег прекратился к утру. Над поляной светило яркое солнце. Снежный настил под ним блестел и переливался, словно цветочная пыльца.

На душе было радостно, вокруг — тепло.

Снежная поляна оставалась за окном, а здесь, в кабинете пансиона, ярко горел камин. Он же был в это утро единственным источником света. Теплом был пропитан каждый уголок. Ладони согревались о чашки с горячим отваром, а в воздухе пахло новым спором.

— Нет, папа. Ты должен мне сказать. Когда именно ты полюбил Сандру? — забравшись в кресло с ногами, молодая девушка сделала глоток из белоснежной чашки.

— Я влюбился с первого взгляда, — привлек меня к себе Себастьян, целуя в макушку. Мы сидели на диване напротив Анги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот врун! — несильно ударила я его кулачком по груди.

Мужчина рассмеялся, перехватывая мою руку, и поцеловал каждый пальчик.

— Папа, ну скажи честно! Сандра не обидится, — жалостливыми глазенками посмотрела на отца Ангилия. Этот способ до сих пор действовал, хотя девочка уже выросла и превратилась в прекрасную, но все такую же озорную девушку.