Золушка вне правил - Ольга Шах

вы сами. Но пока ей не с чего испытывать верность короне. А надо, чтобы она была связана верностью вашей семье! И крепче семейных уз я ничего тут не вижу. То есть, надо закрыть глаза на ее недолгое вдовство и выдать ее замуж. За одного из вас. И есть только одна подходящая кандидатура. Это вы, Ваше Высочество, принц Иоганн! Короля Карла, боюсь, не согласится отдать королева Вероника, принц Фридрих уже женат, принц Ансельм обручен с голленской принцессой Беатрикс. Только вы, мой принц, свободны от всех уз.

Слов у Иоганна не было, он мог только переводить ошеломлённый взгляд с отца на братьев, с братьев на Верховного судью. Судя по очумевшим немного лицам братьев, они не подозревали о таком варианте развития событий. А по отрешённому выражению лица короля и довольному - судьи, они- то как раз обсуждали такой выход из ситуации и не раз. И раз отец ничего не сказал против - значит, другого, достойного и законного выхода, просто не было.

Он поднялся с кресла, сделал пару шагов по направлению к двери. Карл окликнул его.

- Ты куда, Иоганн?

- Спать - честно ответил он, не оборачиваясь - а потом поеду жениться. Если наоборот, могу что- нибудь перепутать. Простите меня, я и правда, сейчас не в форме.

- Иди - со вздохом сказал отец - но помни, что мы всегда держим свое слово. Отдыхай, конечно, поторопились мы с этим разговором, но время играет против нас. И, разумеется, рассчитывай на нашу всемерную поддержку. Семья всегда будет стоять на твоей стороне.

Странно, так хотел спать, а теперь уснуть не может. Иоганн ворочался в кровати, то сбрасывал, то натягивал одеяло, пил воду. Мысли бродили в голове разные, в основном, нерадостные. Он прекрасно понимал, что частично вина и на нем есть за все сложившееся. И так и сяк обдумывая, он тоже приходил к выводу, что это, пожалуй, единственный приличный выход из сложившейся положения, даст девушке материальное благополучие, принесет ей защиту его именем, и хоть немного примирит его с собственной совестью.

Собственно, он не против женитьбы, как таковой, он не желает вынужденного брака, холодной ненависти в глазах супругов, натянутых отношений, дежурные слова и фальшивые улыбки при протокольных встречах. Он хотел бы такой брак, как у отца с мамой. Крепкая, любящая до сих пор пара, тайные улыбочки и пожатия рук, когда думают, что их никто не видит. И никаких ссор и разногласий. Четверо детей и всех четверых любят одинаково. Сейчас вот добавился пятый ребенок - юная принцесса Розалия и мама носится с невесткой не меньше, чем с родной дочерью Магдаленой.

Иоганн совсем выпустил из вида, что в свое время маленькая восьмилетняя кастильская принцесса Вероника прибыла с нянькой и гувернанткой ко двору Тюрингов для дальнейшего проживания и воспитания. И первое, что она сделала - это разбила нос противному десятилетнему мальчишке, принцу Карлу. И такие стычки и даже драки у них случались не единожды, пока они не повзрослели и не поняли, что очень любят друг друга, не мыслят себе жизни вдали друг от друга. Тогда они и поженились. Королеве Веронике было шестнадцать лет, а королю Карлу восемнадцать лет.

А тут совершенно незнакомая девчонка должна стать его женой. И разница в возрасте, почти десять лет. Тут Иоганн вспомнил подступившие слезы, но не пролившиеся, упрямо сжатые губы, вздёрнутый носик. да, характер у его невесты , похоже, не из самых покладистых. Скорей уж наоборот. Такая может и отказать ему в предложении руки. Надо бы предварительно запастись отцовским указом о повелении замужества вдовствующей баронессе Нойфель.

Ещё раз, вспомнив баронессу, Иоганн вздохнул - нет, на личико- то девушка очень даже ничего так, но вот фигура… весьма худощава! Интересно, это наследственное или просто результат недоедания? Ещё немного покрутившись, он всё- таки уснул, и снилось ему что- то такое хорошие, доброе, что он потом и не помнил сам, но проснулся с ощущением предстоящего счастья.

С утра срочно пришлось разгребать ту кучу дел и бумаг, что скопились у него на столе, за время его отсутствия на рабочем месте. Потом читать все протоколы допросов захваченных в этот раз контрабандистов и лазутчиков. Потом принесли записку от монарха, где он велел появиться в тронном зале, скоро должны прибыть послы из Олецкого панства. У них имеются интересные предложения о сотрудничестве и торговле. Да и про совместную безопасность от Перуссии они хотят поговорить. Так что должна присутствовать вся семья.

Забыв о том, что он сегодня не только не обедал, но и тот кусок хлеба с куском холодного мяса и чашкой чая, который он выцепил на дворцовой кухне, нельзя назвать завтраком. Иоганн срочно кинулся в свои покои, чтобы натянуть парадную, протокольную одежду, пригладил дыбом стоящую шевелюру (ну есть у него привычка ерошить волосы при раздумьях!), вскоре он входил в тронный зал дворца. Из семьи были пока только Ансельм и Фридрих с женой Розалией.

Иоганн успел мельком увидеть крайне необычное украшение на нежной шейке и плечиках Розалии из каких- то синих и голубых камней и чего- то блестящего таких же оттенков. Видимо, это был гарнитур, поскольку в ушах покачивались похожие длинные серьги, а хрупкое запястье украшал широкий, переливающийся голубым, белым, синим, браслет. Ещё подумал, что если эти украшения вошли в моду, то Кики обязательно вытребует их с него.

Увидев, что Иоганн зашёл в зал, Фридрих, бережно усадив Розалию на невысокое кресло возле трона, торопливо подошёл к нему.

- Ты когда хотел ехать в свое поместье?

- Так сегодня все доделаю и хотел завтра с утра выезжать. А ты что- то хотел?

- Дело в том, что мы с Розалией ждём ребенка. Срок ещё маленький, но Рози постоянно нервничает, устает от дворцовой жизни. Вот я и хотел воспользоваться твоим гостеприимством на пару недель. Ехать в мое поместье зимой не стоит, ты же знаешь, что оно далеко и в предгорье к тому же, там намного холодной, чем здесь, да и дороги могут быть заметены. А к тебе и ехать недалеко и теплее здесь. Так что, примешь нас?

- Нет проблем, собирайтесь, утром выезжаем. Кстати, прелестное украшение у Рози! Ты подарил? А где покупал?

Фридрих улыбнулся - Я только оплатил эти украшения, а уж где их Рози нашла - не знаю. Все мне обошлось в три тысячи золотых, но уверяли, что таких больше ни у кого нет. Но мама