Трон Валузии - Алекс Болд

— Что я могу сделать, сидючи в замкнутом пространстве этой опостылевшей пещеры? Послать вещий сон, разбудить и вывести в нужное место белого жителя гор, напустить тумана на разум мелкого заговорщика, чтобы он рискнул отравить праздничное вино и тем самым выдал себя, предупредив царя, тебя, Кулл, о страшной опасности, которая угрожает не только твоей жизни, не только древней Валузии, но и всему миру. Одна из тех картинок, что вы видели — это то, что будет, если вы погибнете в этом вашем походе… Все черные силы, желающие погубить древнюю цивилизацию ополчились сейчас на вас и сосредоточились в том месте, куда вы направляетесь. Они еще не готовы выйти на бой, но уже сильны и с каждым днем силы их возрастают. Я хотел увидеть тебя лично, Кулл. Сегодня я усну на два года и мне пришлось потратить массу усилий, чтобы ты поехал именно этой тропой…

— Так это ты вызвал камнепад, подослал разбойников и чудовище, обвалил мост? — гневно прокричал Кулл. — Из-за тебя погибло трое моих лучших воин, я…

— Нет, Кулл, — усталым движением руки остановил его маг и вновь зачерпнул вина из каменной бочки (а, может, это все ж был неисчерпаемый колодец?). — Камнепад я вызвать не могу, это силы глухие, природные. И разбойники там оказались случайно. Лишь белый житель гор должен был преградить вам дорогу… Но оставим это, у меня мало времени, совсем мгновения остались, а мне необходимо многое тебе сообщить, Кулл из Атлантиды.

— Мудрый Раама, ты сказал, что знаешь тайну моего рождения? — успокоившись, сел на место Кулл. Подумал и все ж, по примеру мага, вновь наполнил свой кубок столь удивительным вином.

— Да, знаю, — утвердительно махнул рукой древний чародей. — Рождение человека есть вообще великое таинство природы. Сколь мало здесь зависит от человека, от его мимолетных страстей и желаний, хотя порой многим кажется, что все как раз наоборот. Телесная оболочка — ничто, временная обитель вечной сущности, которая рождается средь звезд, в таинственных туманностях, и поначалу представляет из себя сгусток первейшей низменной материи, которой необходимо возвыситься, пройдя тысячи перерождений, и силой духа в конце концов возгореться в небе звездой, и лишь немногим это удается, и лишь немногие звезды тускло светят людям, и лишь самые достойные горят столь ярко, что их видят отовсюду, в любом из множества миров, в любой стране, в любом городе каждый человек может выйти и обогреться светом такой звезды…

Старик говорил все медленнее, тяжело, но он не подбирал слов, просто очень устал.

Ни Кулл, ни Брул не осмеливались перебивать его, хотя очень хотелось спросить старца о чем-то более для них насущном.

— Но чтобы понять таинство рождения прежде необходимо понять тайну смерти, — продолжал Раама. — А для осознания столь великой тайны требуются даже не столетия, а тысячелетия и мне остается лишь надеяться, что я разгадаю ее и обрету наконец долгожданную смерть. Но для этого, Кулл из Атлантиды, ты должен спасти сейчас Валузию. Враг страшен и коварен — Змей, повелитель змеелюдей, объединился с моим старым врагом Тулсой Дуумом и они собрали вокруг себя множество мелких черных магов и чародеев, купив их на уловку, обещав вечную жизнь, которой не бывает, как и вечной смерти. Я устал и, может быть, говорю непонятно тебе, царь Кулл.

Маг вновь зачерпнул вина в кубок и стал пить мелкими глотками — темная струйка потекла по густой сетки морщин его подбородка.

— Нет, мудрый Раама, — сказал Кулл, — я все понял. Страшная опасность надвигается на мою страну и весь мир. Мы с Брулом как раз и едем сейчас, чтобы самим выяснить, что представляет собой угроза и, если понадобится, мы вернемся в Грелиманус с огромной армией и уничтожим змеиное гнездо. Если будет нужно, я сумею найти способ объединить против общей опасности все Семь Империй и даже лемурийцев, но Тулса Дуум и повелитель змеелюдей будут уничтожены, либо забьются в такие дыры, из которых никогда в жизни не выберутся. Однако, ты ничего не сказал мне, Раама, о тайне моего рождения.

— Рождение, тайна… Постигнуть эту тайну, Кулл, можно только когда родишь сам. Я совершил ошибку, не оставив после себя детей, брезговав женщинами ради познания таинств и загадок природы. Теперь поздно… Вино Жизни дало мне сил, оно питает меня, но я растолстел так, что никто и не взглянет на меня. Да я и сам не могу глядеть на женщин — слишком поздно, я хочу лишь умереть, я сделал все в жизни, что мог и желаю, чтобы душа моя обрекла покой, став далекой звездой… Не повторяй моей ошибки, Кулл, откажись от своей клятвы не думать о женщинах, тебе необходимо продолжить свой род, род о котором ты ничего не знаешь, но которым можешь гордиться. Женщины отнимают сиюминутную силу, ты прав, но — как поздно я это понял, глупец! — они дают другую: силу жить. Ты всего себя посвятил своей стране, как другой посвящает всего себя возлюбленной. Но, Кулл, если ты погибнешь не продолжив себя в детях, то на твое место придут те, кто тебя ненавидит и разрушит все построенное тобой с таким трудом и самоотдачей. Царь Борна пожрал сам себя — он предавался любви животной, он не любил. Полюби ты, и тогда, когда станешь звездой светить людям из далеких галактик, тебе будут помогать и отсветы твоих детей.

— Да, мудрый Раама, женщины не влекут меня… То есть я сам гнал все мысли о них прочь, я на них даже не смотрел. Но если ты утверждаешь… Раама, что с тобой?

Тело старого мага обмякло и он повалился на бок, упал на огромную каменную скамью, которая только и могла выдержать его вес. Брул встал и потряс мага за плечо.

— Он спит, — сказал Брул. — Наверное, срок его бдения закончился, как он говорил, и он заснул волшебным сном еще на два года. Эй, Кулл, не пей вина, оно хмелит голову — так сказал Раама.

— Любое вино хмелит голову, — зло ответил Кулл и залпом опрокинул кубок с Вином Жизни в себя. — Идем отсюда, здесь больше нечего делать.

— Может быть, — предложил Брул, зачерпывая флягой Вино Жизни из колодца, — здесь и переночуем?

— Нет, — жестко ответил царь. И добавил мягче: — Мне тяжело здесь находиться, Брул, сам не знаю почему. А потом… Тот камень у пещеры… Вдруг он закроется сам собой и мы окажемся замурованы здесь на два года?

Друзья торопливо уложили поудобнее на скамье старого чародея, о котором по всему миру ходило множество самых противоречивых легенд, но которого из всех сейчас живущих видели теперь лишь они двое, и поспешили покинуть пещеру.

Им предстояли трудные дни, и они теперь точно знали об этом. Но, как и положено варварам от рождения, смело смотрели в будущее. К тому же кровь будоражило удивительное Вино Жизни, выпитое в изрядном количестве из волшебного колодца. Сейчас каждый из них мог бесстрашно с голыми руками пойти на повелителя змеелюдей. Но до него еще необходимо было добраться…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});