Больше, чем желание (ЛП) - Блэк Шайла

Я вздрагиваю. Она права.

— Кили…

— Нет. Это благодаря тебе мы сейчас там, где мы есть, поэтому просто слушай. Ты даже не знаешь, что такое любовь. И не имеешь ни малейшего представления о том, что такое быть счастливым. Хочешь знать, почему я вдруг изменила решение и согласилась на план? Я просто хочу покончить с этим и перейти к менее токсичной ситуации. В четверг Грифф презентует свой проект. Так Бритта сказала прошлой ночью?

— Да, но…

— Нет никаких но. У меня не так много времени, но, раз уж ты готов пожертвовать всем ради победы, я не буду расстраиваться из-за двух ужасно загруженных дней, которые проведу, очаровывая твоего брата. Грифф достаточно привлекательный. К тому времени, когда в пятницу ты будешь презентовать свой план Джорджу Стоу, он будет совершенно не в фокусе. И твой путь будет расчищен.

Я мчусь через комнату, разрываясь между желанием в ярости ударить по стене и прижаться к Кили, словно рыдающий мальчик, не отпуская ее до тех пор, пока она не поклянется, что никогда меня не отпустит.

— Нет. Нет! Блять, нет! Ты клялась, что не будешь с ним спать, что я не смогу тебя заставить. Ты не хотела быть шлюхой, и я уважал это.

— Ты согласился на это только потому, что я настояла. Но это мое тело и моя жизнь. Это просто секс, — она пожимает плечами. — Ничего особенного.

Я хватаю ее за плечи и смотрю ей в глаза.

— Это не «ничего особенного». Это, блять, очень особенно. Ты не будешь встречаться с ним. И не прикоснешься к нему.

Она наклоняет голову, поднимает бровь. Где-то в глубине моего мозга я знаю, что это предупреждающие сигналы. Я пытаюсь успокоиться, обуздать свои гнев и страх. За этим всем прячется логика, отчаянно пытающаяся вновь о себе заявить. Но от осознания, что Кили, возможно, права, мои эмоции берут верх надо мной.

— Почему? — мягко спрашивает она.

Я так привык к оживленной Кили, той, которая дразнит и умасливает, пытаясь заставить меня увидеть лучшее в любой ситуации. Эта женщина делает меня лучше, успокаивает, уравновешивает. Я так привязался к ней, что думаю… да, может, вся эта любовь — не сумасшедшая мистификация. Но сейчас Кили хладнокровна, почти расчетлива. Она готова разорвать наши отношения.

Блять. Именно так она себя чувствовала, когда прошлой ночью услышала, как я отказался от нее ради своих амбиций. Неважной. Растерянной. Разбитой.

— Почему, Максон? — настаивает она. — Почему я не должна отвлекать своего брата?

Потому что я люблю тебя. Это осознание вихрем проносится в моей голове, разгоняя кровь по венам. Оно обволакивает мое бьющееся сердце. Она думает, я не знаю, что такое любовь, но внезапно я все понял. Абсолютно. Полностью. Я убью за эту женщину. Умру за нее. Сделаю все ради ее улыбки. Я не могу жить без нее. Я не могу ее отпустить.

Я не могу отдать ее Гриффу.

— Я… я… — сказать ей? Поверит ли она мне? Могу ли я предоставить ей такую власть надо мной? А если ей будет все равно?

Слишком много вопросов. Пока я пытаюсь с ними разобраться (что трудно сделать, когда у тебя кружится голова, ты в шоке и борешься с тем, что Кили Кент изменила тебя полностью), кто-то стучит в мою дверь. Это не вежливый стук, а невербальное требование, чтобы я немедленно открыл.

Черт подери, это самое неудачное время.

— Кто это, черт возьми? — рычу я себе под нос.

Ко мне никто никогда не приходит, кроме Бритты и Роба. У меня нет других друзей. Если подумать, мне не с кем поговорить.

Кроме Кили.

Я собираюсь проигнорировать незваного гостя. Если я не открою, мои сотрудники решат, что меня здесь нет или что я занят. Если это адвокат или торговец религией, они скоро уйдут. На всех остальных мне наплевать.

Эта красивая рыжеволосая девушка передо мной определенно занимает первое место в моем списке людей, на которых мне никогда не будет плевать — во всех смыслах.

Но тот, кто снаружи, явно настойчивый осел, потому что стук в мою дверь не просто возобновляется, а становится сильнее, чем раньше.

— Кем бы ты ни был, иди к черту, — кричу я.

Я сосредотачиваюсь на самом важном человеке в моем мире.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Открывай, соплежуй. Я привел тебя в этот мир и заплатил за твое слишком дорогое образование. Я проделал долгий путь. Прояви ко мне чуточку чёртовой вежливости и впусти.

Я бы узнал этот голос из тысячи.

Кили таращится на дверь. Ужас наполняет мой живот, прежде чем он опускается на пальцы ног в тошнотворном порыве.

— Это… — она хмурится, как будто не может поверить в то, что слышит.

Она вот-вот увидит меня в моем самом худшем состоянии. Кили ни за что не полюбит меня после этого. И я ни хрена не могу сделать, кроме как смотреть, как мне приходит конец.

— Да, — гребаный сукин сын. — Это мой отец.

Выругавшись, я отстраняюсь от Кили.

— Это будет ужасно. Иди в свою комнату и закрой дверь. Отец без предупреждения приехал из Сан-Диего, ничего хорошего ждать не стоит.

Она делает паузу, пока я жду, что она уйдет в спальню. В конце концов, отец уже показал, как мы обычно разговариваем. К моему удивлению, она качает головой.

— Я могу быть сильно зла на тебя сейчас, но тебе нужен друг.

Она права, и что-то мягкое снова дергается в моей груди, как будто тянется к ней. Я бы хотел, чтобы она держала меня за руку, пока папа, просто будучи самим собой, сводит меня с ума. Но моя потребность защитить Кили сильнее. Я уже догадываюсь, как пойдет ее общение с моим отцом, и хочу уберечь ее.

— Будет лучше, если вы так и не познакомитесь. Пожалуйста.

Я перебираю миллионы причин, почему ей стоит уйти, но отец снова начинает колотить в дверь. У меня нет времени рассказывать ей про наши с отцом сложные взаимоотношения. Они складывались десятилетиями, и, даже если она увидит каждый момент в реальном времени или поговорит с ним хоть десять секунд, все равно не сможет понять.

Кили выглядит так, словно собирается сопротивляться, и я беру ее за руки.

— Пожалуйста. Обещаю, я справлюсь. За всю жизнь я стал профессионалом в этом. Если он меня разозлит, я приду к тебе после. С отцом лучше говорить наедине. Если рядом будешь ты, он поведет себя как еще больший мудак. Иди.

Когда я подталкиваю ее к гостевой спальне, она немного упирается, но в конце концов кивает.

— Я здесь, если буду нужна тебе.

Я киваю ей, а затем, когда она благополучно укрылась в своей комнате, иду к входной двери. Страх роет дыру в моем желудке, пока я поворачиваю замок. Я не видел отца более трех лет. Черт, я почти не разговаривал с ним. Но он приехал из Сан-Диего под влиянием момента и настаивает на встрече со мной. Каждое мгновение, проведенное снаружи, раздражает его все больше.

Зная, что у меня больше нет времени, я распахиваю дверь и отступаю назад, чтобы впустить его. Черт, он постарел. До того, как он покинул Мауи, его волосы были тронуты сединой, теперь же они полностью серебристые, даже борода. Только начало февраля, а у него летний загар — видимо, отец продолжает ходить в солярий. Как и всегда, он держит себя в форме, но плечи слегка опущены, а подбородок уже не такой твердый, как раньше. Теперь он носит очки — слабость, которой, как я думал, он никогда не преклонится. В этом году ему исполнится шестьдесят два, так что, наверное, мне не стоит удивляться тому, что время изменило его. Он больше не кажется непобедимым. Когда я был ребенком, отец всегда был для меня больше, чем жизнь, и вдруг увидеть, как он превратился в старика, стало шоком.

— Привет, пап, — наконец выдавливаю я.

Он хмуро смотрит на меня — ничего нового — и врывается внутрь, волоча за собой огромный чемодан на колесиках. Его набитый портфель болтается в одной большой руке.

— Ты долго не открывал. Ты че, дрочил?

— Нет. Как будто тебя ебет. Добро пожаловать. Твой неожиданный визит как-то связан с маминым уходом?

— Твоя мать — неблагодарная сука, — фыркает он и плюхается на диван. — Я кормил, одевал и содержал ее тридцать пять лет. Я купил ей роскошный дом, возил ее в дорогущие путешествия по всему миру, дарил все дизайнерское. У нее было всего две обязанности. Две. Первая — устраивать хорошие вечеринки, но с этим она никогда не справлялась без повара. Вторая — дать мне красивую семью как с рождественских корпоративных открыток. Ты и Грифф были именно тем, что мне нужно, но она и тут облажалась, и залетела в третий раз.