Укротитель миров: магические твари - Алекс Рудин

виконт.

Работяга шагнул вплотную к воротам и поманил виконта пальцем.

Да он охренел, что ли?

Но под пронизывающим взглядом работяги виконт против своей воли сделал шаг. И оказался с человеком нос к носу.

— Твой отец умер, — тихо сказал человек.

— Что?

Виконт отшатнулся, почувствовав, как ноги стали ватными.

— Не кричи! Если не хочешь остаться без наследства, слушай меня внимательно!

Глава 23

Всё тот же охранник вывел нас обратно на набережную.

Над Невой сгущались синие сумерки. Высоченная статуя Александра Невского на другом берегу грозила мечом невидимым супостатам.

— Захаров! — скомандовал Бердышев. — Поедешь со мной!

— Куда, Жан Гаврилович?

Захаров быстро вытер полные губы салфеткой, что-то скомкал и выбросил в урну возле подъезда.

Понятно!

Они тут с баронессой фастфудом баловались, пока мы государственные дела решали.

Я почувствовал, как в животе у меня заурчало.

— Куда надо, — отрезал Жан Гаврилович. — Живо в машину! Мастер Казимир! Отвезите, пожалуйста, баронессу Поклонскую в академию.

Казимир настоял, чтобы Бердышев привёз несколько растений целиком, с неповреждёнными корнями.

Ясно, зачем Жану Гавриловичу понадобился Захаров. Кто-то ведь должен копать и грузить в машину мешки с овощами.

Армейская традиция.

На прощание Захаров порадовал меня злобным взглядом из-под насупленных рыжих бровей.

Я посмотрел на баронессу, которая изо всех сил делала невинный вид.

Похоже, Мария Васильевна решила добавить интриги и рассказала своему ухажёру о нашем предполагаемом свидании в кафе «Форно Браво».

Не удивлюсь, если неугомонный Захаров решит без приглашения втиснуться в нашу компанию.

Мастер Казимир вызвал такси и уверенно плюхнулся на переднее сиденье рядом с водителем. Мы с баронессой сели сзади.

— Маша, ты не знаешь, почему Захаров на меня волком смотрит? — спросил я Поклонскую, когда такси тронулось.

— Понятия не имею!

Баронесса отвернулась к окну, делая вид, что любуется белоснежной колоннадой Аничкова дворца.

Ну, да, как же!

Мы высадили Поклонскую возле ворот академии. Я проводил взглядом стройную фигурку баронессы. Хороша, ничего не скажешь! Даже побывав в графском подвале, она отлично держалась.

Вот что значит аристократическое воспитание!

— На Охту! — сказал водителю мастер Казимир.

— Марта! — распорядился мастер Казимир, едва мы вошли в дом. — Накрывай ужин!

— Мне бы в душ сначала, — я вопросительно поглядел на мастера. — Хоть кровь с себя смыть. И переодеться во что-нибудь.

— Ты как себя чувствуешь? — забеспокоился Казимир.

— На троечку, — честно ответил я.

— Ванну тебе надо. Ну-ка, идём со мной! Марта! Где у тебя сосновый отвар?

— В шкафчике посмотри! — донёсся из кухни голос жены Казимира.

— Костя! Живой?

Из комнаты навстречу нам выбежал Семён. Его улыбающуюся физиономию украшал здоровенный лиловый синяк.

— Сеня! — обрадовался я. — Ты опять в училище ездил?

— Да нет, — отмахнулся Сенька. — Это так. А ты где пропадал? Мастер сказал…

— Сенька! — строго перебил Казимир. — Потом наболтаетесь. У тебя чистая одежда есть? Тащи сюда!

Казимир привёл меня в просторное помещение с большим окном, которое выходило в сад. Посреди помещения стояла громадная чугунная ванна на шести ножках, отлитых в виде львиных лап.

А мастер-то знает толк в красивой жизни!

Олимпийский заплыв в такой ванне не проведёшь, но соревнования по синхронному парному плаванию — запросто!

Особенно, с кем-нибудь, вроде баронессы Поклонской!

— Сделай воду погорячее, — посоветовал мне Казимир. — И полежи часок. Только не засни.

— Голод разбудит, — хмыкнул я, поворачивая краны.

Горячая струя воды с шумом ударила в чугунное дно.

— Вот, кстати! Марта! Собери поднос!

Мастер положил поперёк ванны широкую деревянную полку.

— Здесь и поужинаешь. Залезай, чего стоишь? Сенька! Где одежда?

Мастер порылся в шкафчике, который стоял возле стены, и вылил в воду флакон зелёной жидкости. Над высокими бортами поднялась шапка пены, в ванной запахло хвойным лесом.

— Сосновый отвар, — объяснил Казимир. — Час полежишь — и будешь, как новенький!

Я сбросил с себя окровавленные лохмотья и с удовольствием залез в горячую воду.

И тут перед моим носом появилась огромная сковорода с с шипящей яичницей, густо посыпанной сыром, и кружка холодного светлого пива.

Ну, что ещё нужно для счастья?

* * *

Виконт Стоцкий вцепился в прутья ворот так, что пальцы побелели.

— Что с моим отцом? — хрипло выкрикнул он.

— Тише! — прошипел работяга. — Перестань орать на всю улицу!

— Кто вы? Что вам нужно?

— Называй меня Иваном Ивановичем. А нужно мне, чтобы ты унаследовал всё имущество своего отца.

— Что с моим отцом?

— Его убили, несколько часов назад.

Убили?

Виконт вспомнил холодный взгляд отца, его крутой нрав. Да он сам мог убить, кого угодно! К тому же, отец всегда и везде ездил с охраной. Или охрана его предала?

— Где? Как это случилось?

— Неважно! Скоро к тебе приедет полиция, вот у них и спросишь. А сейчас быстро отвечай на мои вопросы. Ты что-нибудь знал про эксперименты графа?

Виконт похолодел.

Он знал, что в подвале особняка есть лаборатория. Но никогда там не был — отец строго запретил даже спрашивать о ней. Только иногда намекал, что скоро найдёт способ усилить свою магическую матрицу.

Иногда виконт видел, как к двери подвала подъезжает грузовик или фургон. Но никогда не интересовался — что именно привозят в ящиках, тщательно укрытых брезентом.

А этот человек! Откуда он знает об отцовской лаборатории?

— Ты знал что-нибудь, или нет? — настойчиво переспросил работяга, назвавший себя Иваном Ивановичем.

— Нет! — грубо ответил виконт.

— Хорошо! Так и говори полиции. С территории училища в последнее время отлучался?

После драки с бродягой поручик Скворцов внимательно следил за курсантом Стоцким и его компанией. Виконт понимал, что держится в училище только усилиями отца. Наверняка, Скворцов только и ждёт подходящего случая, чтобы поднять вопрос о его отчислении.

— Нет, никуда не отлучался.

— Ещё лучше. Теперь слушай меня внимательно! Ты знаешь правила вступления в наследство?

Конечно, виконт их знал.

В Российской Империи для вступления в наследство каждый аристократ должен был принести Императору присягу. Он клялся защищать свои земли от врагов и магических тварей.

— Твой папаша здорово подгадил всему вашему роду, — ухмыльнулся Иван Иванович. — Таких дел наворотил! Но у тебя есть шанс всё исправить, если будешь слушать меня.

И тут до виконта дошло.

Если этот Иван Иванович не врёт — то он больше не виконт.

Теперь он граф!

Граф Стоцкий!

— А если я не буду тебя слушать? — спросил он Ивана Ивановича. — Если расскажу полиции о твоём приходе?

Иван Иванович весело улыбнулся. Вот только холодный прищур глаз не обещал виконту ничего хорошего.

— Тогда останешься с одним титулом и голой жопой. А может, и титула лишишься. При дворе есть люди, которым очень хочется заполучить имущество вашего рода. И сейчас сделать это легче лёгкого.

Иван Иванович сказал это так, что виконт поверил.

Он знал, что у отца много врагов при дворе. Но отец был умным и сильным. Он умел найти подход к самому Императору.

А что может он?

Ему трудно даже смотреть в глаза этому Ивану Ивановичу!

Виконт пересилил себя и поднял голову.

— Хорошо. Скажите, что вы предлагаете, и я подумаю.

— Тебе нужны влиятельные друзья при императорском дворе, — объяснил Иван Иванович. — И они у тебя есть.

— Это они послали вас ко мне?

— Да. Слушай внимательно. Полиция доберётся до тебя уже сегодня. В крайнем случае, завтра утром. Говори им всё так, как сказал мне. О делах отца ничего не знал, занимался только учёбой. Понял?

— Понял, — кивнул виконт.

— Пока идёт расследование — из училища ни шагу! Всё ваше имущество арестуют и передадут под управление доверенных лиц. Не спорь с этим — это решение Императора. В полицию являйся по первому требованию, делай вид, что изо всех сил помогаешь следствию. Потом тебя вызовут к Императору. Это будет самым трудным. Но мы тебе поможем.

— И что я буду должен за эту помощь? — набравшись смелости, спросил виконт.

Иван Иванович пожал плечами.

— Ничего особенного. Станешь графом. Будешь управлять своими землями. А при случае поддержишь тех, кто сейчас поддерживает тебя.

— Ясно.

— Знаешь, — спокойно сказал Иван Иванович. — Нам