Иллюзии свободы. Российские СМИ в эпоху перемен (1985-2009) - Михаил Ненашев

В дискуссии на страницах «Литературной газеты» по поводу места и роли массовой культуры в обществе известный политолог Людмила Сараскина справедливо заметила, говоря о тотальной навязанности: «Она проявляется в том, когда меня буквально хватают за горло, душат, когда любое включение по телевизору – это показ только того, что мне хотят навязать, и это уже не просто рынок, за этим стоит лишение меня свободы выбора». Формируется такая ситуация, и она уже реальна, когда кто-то за россиянина решает, что ему читать, как ему развлекаться. Возникает то, что на профессиональном языке называется манипулированием общественным сознанием и навязыванием людям определенных норм и правил жизни.

Эта ситуация не столь уж безобидная, как хотелось бы некоторым политологам ее представить, ибо за ней стоят определенные интересы и определенный социальный заказ. По нашему мнению, это заказ известных общественных сил и социальных групп из числа бизнесменов, рожденных в эпоху дикого российского капитализма, политических партий и движений, отражающих эти интересы, и, конечно, тех, кто их информационно обеспечивает. За Донцовой, Марининой и иже с ними стоит могущественное телевидение с десятками мыльных сериалов, изготовленных на потоке по их же книгам. Заказ этих сил применительно к книгоизданию понятен и логичен: криминальной России – криминальная литература.

Этому заказу соответствует и своя философия, которая сводится к тому, чтобы приучить общественное мнение и всех, кто населяет страну, смириться с криминалом, соглашаться с его неизбежностью и судьбоносной предопределенностью, убедить все и вся – такова российская реальность, и правовой беспредел – это норма нашей жизни. Всесильные СМИ и особенно телевидение, не жалея сил и средств, внедряют в сознание россиян, особенно молодых, убеждения, что правового порядка в России никогда не было и не может быть по определению, – такова наша историческая судьба и таков наш менталитет. Исполняя этот заказ, все информационные и общественно-политические программы телевидения более чем на 60 % заполнены сообщениями об убийствах, арестах, судах, побегах. По представлению авторов и заказчиков этих передач и программ, главное в СМИ – обнажать и раздевать, разоблачать и клеймить, ибо, по их мнению, в России сегодня нет и быть не может просто трудового человека, исправно исполняющего свое дело, – рабочего, фермера, конструктора, программиста (он если и есть, то только хакер)...

Не хватит пальцев рук, чтобы перечислить программы и спецвыпуски телевидения, посвященные криминалу: «Дежурная часть», «Петровка, 38», «Криминальная Россия», «Человек и закон», «Криминал» и т.д. А рядом с этим концентрированно и целенаправленно криминальную атмосферу в обществе нагнетает мутный, мрачный и нескончаемый поток телесериалов состоящий из различных ментов, судей, следователей и прочих убойных сил, доводящих зрителя до исступления. Можно ли представить себе другую такую страну, как наша, где бы Центральный государственный канал, представив с большим успехом талантливо изготовленный криминальный сериал «Бригада», представляющий по сути гимн агрессивному индивидуализму и воспевший культ силы, потом не раз его повторял? Убежден: невозможно ни представить, ни найти такую страну.

Уже более десятилетия этот огромный телевизионный мыльный поток течет и течет по экранам, все плотнее и гуще затягивая читателя книги в свой водоворот, и нет ему ни конца ни края. Противостоят же ему в защите российской словесности жалкий школьный учитель литературы с двумя уроками в неделю, библиотекарь и очень малая часть родителей (не более 10 %) в семьях, где еще сохранился культ книги. Что стоят в этих неравных соревновательных условиях разговоры о свободе выбора читателя книги? Разве можно сегодня противостоять этому монотонному всемогуществу электронных СМИ?

Вглядываешься в эту мрачную действительность нашей духовной жизни и неизбежно приходишь к выводу: если в недавнем прошлом был известный всем партийный заказ агитпропа, был Политиздат, то теперь его сменил Криминализдат, и герой нашего времени – произведение и изобретение книжных олигархов, владельцев крупных издательств и объединений, опирающихся на поддержку правящей бюрократии. Это они ставят звезды и памятные знаки на площадях при жизни наиболее добросовестным и ретивым в исполнении издательского заказа – Донцовой и Марининой, а известно: если звезды зажигают, то это всегда кому-то очень нужно.

Одной из наиболее влиятельных причин кризиса российской гуманитарной книги является высокая степень концентрации и монополизации российского книгоиздания. К сожалению, эта особенность мало известна общественности и находится по понятным причинам за кадром наших СМИ. А между тем, по данным Книжной палаты, из 20 тыс. зарегистрированных издательских организаций (активно действующих – не более 5 тыс.) суммарный книжный тираж всего 5 издательств: АСТ, «Дрофа», «Олма-Пресс», «Просвещение» и «Эксмо» – составляет более половины общего тиража всех выпускаемых в России книг. Если же вычесть из этого объема учебно-методическую литературу, издаваемую преимущественно «Просвещением» и «Дрофой», то из оставшегося общего количества российских изданий примерно две трети печатают и продают всего три издательские структуры: АСТ, «Эксмо» и «Олма-Пресс».

Опасность такой невиданной монополизации издательского дела в России (думаю, ничего подобного по масштабам нет ни в какой другой отрасли производства) состоит в том, что малые и средние издательства, не имеющие возможности реализовать свои книги за пределами Москвы, все чаще вынуждены подготовленные для печати издания на корню перепродавать издательским гигантам. Складывается такая ситуация, когда подлинные создатели гуманитарных некоммерческих книг – профессиональные издатели начинают свертывать свою деятельность, так как разработка оригинальных проектов, составительская работа, литературное, художественное оформление и в целом подготовка оригинал-макета книги к печати при передаче крупным фирмам, как и всякая продажа интеллектуального труда в России, мало прибыльна, она составляет всего 12–14 % от стоимости книги и потому обречена на умирание.

Монополизм издательского дела тесным образом взаимосвязан с формированием монополий и в книжной торговле. Если, к примеру, обратиться к Москве, то в столице всего четыре ведущие книготорговые фирмы: «Московский дом книги на Новом Арбате» (в его составе более 40 магазинов), «Библио-Глобус», «Москва», «Молодая гвардия» – сосредоточили в своих руках около 70 % всего торгового оборота книг в городе. В результате цены на книги для малых и средних издательств определяются этими торговыми монополистами, и торговая наценка магазинов (никем не регламентированная) составляет от 60 до 70 % к стоимости книги. Оказавшись в жестких тисках давления с одной стороны издательских олигархов, с другой – книготорговых монополий, мелкие и средние издательства начинают свертывать производство оригинальных изданий гуманитарных книг, переходя лишь на переиздания уже известных названий и авторов.

Что же получается в конечном итоге? Получается, что издательства, работающие ныне в сфере интеллектуальной литературы, чувствуют себя прескверно, ибо повязаны по рукам и ногам и притеснены такими силами, противостоять которым не могут. С одной стороны, это государство, которое их притесняет всевозможными налогами (НДС и другими), с другой – издательства-гиганты, монополисты, которые ставят их в полную зависимость от своих интересов, а с третьей – всемогущие СМИ, выполняющие определенный (негуманитарный) заказ в издании и реализации книг, в формировании потребительских запросов, о чем мы уже говорили.

Наши представления о кризисе гуманитарной книги будут неполными, если мы не скажем о той общественно-политической и идеологической ситуации, которая ныне существует в России. Эта ситуация характеризуется наличием глубокого кризиса сознания и морали людей. И нет никакой уверенности, что в обозримой перспективе эта ситуация может измениться. Чтобы это случилось, у общества должны появиться притягательные национальные идеи, объединяющие духовные ценности, способные привести все слои общества к согласию, ориентировать их в выборе жизненных целей. В стране, где, к несчастию, сбылась мечта радикальных демократов о деидеологизации и бездуховности общества, сегодня создан явно неблагоприятный климат для появления достойных гуманитарных книг, отвечающих заповедям великого Пушкина, способных пробуждать в людях чувства добрые, славить свободу как высшую человеческую ценность и нести милость падшим. В нынешних условиях запросам элиты, управляющей общественным мнением, в полной мере отвечает литература двух видов: та, что способна лишь развлекать и отвлекать (она выходит ныне на потоке из-под пера, больше компьютера, Акунина, Донцовой, Устиновой и им подобных), и та, что стремится подменить одни ценности другими, создаваемая Ерофеевым, Сорокиным, Пелевиным и др. В отличие от «идущих вместе» эта литература, как справедливо заметил один из критиков, ползущих в российскую литературу, чтобы подменить ее традиционные ценности и заполнить отечественную культуру продукцией типа «Голубого сала».