Последний день может стать первым - Стас Северский

— Признаться честно, Кот, я тоже об этом раньше особо не думал… И не жалею…

— А если ты об этом знаешь, если понимаешь?.. Как ты живешь?

Вот одно из тех редких мгновений моей жизни, когда появляется возможность остановиться, перевести взгляд с непрерывного надзора над тем, что входит в прямые обязанности исполнения долга, и всмотреться в горизонт… А тут глупый Кот… С таких мыслей меня сбивает…

— Кот, все это знают, но наша программа действует на очень глубоком уровне — мы хотим жить и боимся умереть. У доброй воли — два хозяина — желание и страх. Это наши ограничители. Конечно, мы их в какой-то мере контролируем, и безусловно, бывают сбои… не все так просто. Но даже такие машины, как защитники-D40, видят они в этом смысл или нет, — должны исполнить задачу.

— Только ты сам говорил, что они у вас все с подвохом.

— Могут решить, что задача не имеет перспективы. Но для этого им придется рассчитывать слишком много возможных вариантов. Правда, чем выше интеллект, тем сложнее его ограничить. Чем умнее машины, тем больше вероятность такого исхода.

— Мне все это не нравится.

— Мне тоже… «Защитники» в факторе риска.

— Да не это, Айнер, а то, что получается — все вокруг так прекрасно и интересно только для того, чтобы я…

— Чтобы ты исполнял свои функции — жил.

— Но зачем, Айнер?

— Чтобы твой вид сохранился.

— Ну а дальше что?

— Да ничего. Все находится в системе перерождений… Все это происходит посредством химических и биохимических процессов. Я же сказал, что это, в общем, бессмысленный процесс — круговорот элементов и все.

— Странно вот так раскладывать по полочкам великие таинства…

— Никакие это не таинства.

— Айнер, какой же ты циник, скептик и…

— Если ты не помнишь того, что уже говорил, то должен помнить, что за это полагается.

— Мысль свежая. Это у тебя за все положено одно и то же.

— Проверенные методы — лучшее лекарство от таких сомнительных «новых» идей.

— Мы умираем… и мы понимаем это… Раньше я не совсем понимал… И сейчас тоже… Но теперь мне страшно!

Вполне логично. Опять я просчитался — напугал глупого Кота… теперь он точно меня достанет…

— Вот классический пример неуравновешенности существа, которое, как ты выразился, ни там, ни тут, а где-то между полюсами. Животные боятся смерти, но не осознают ее, а машины осознают, но не боятся. С этим уже ничего не поделаешь…

— А мне все равно страшно…

— Так уж мы устроены. Ты, просто, перейдешь в другое состояние…

— Но я не хочу.

— Тебя никто не спрашивает.

— Я спрашиваю.

— И то правда. Многое зависит от того, как ты на это посмотришь. Смерть — неотъемлемая часть жизни. Живых живыми делает только смертность. Кот, все это некое целое, в котором дуальности как таковой нет. Уверен, что скингерам на дуальность плевать не меньше, чем машинам. Это мы — отщепенцы — так все двойственно воспринимаем.

— Айнер, я знаю, что так и должно быть, только от этого не легче.

— Мало знать — нужно понимать.

— Сказать-то просто…

Действительно — просто, если не особо задумываться над сказанным. День пожирает сиянием ледяные пустыни Хантэрхайма так же, как ночь непроглядной тьмой… Свет един с тьмой — при воздействии на наши анализаторы результат одинаковый — ослепление. Об этом невозможно забыть, но все слишком далеко, когда глаза защищены от света, а фонари освещают темному…

— Тебе уже сны снятся?..

— Помолчи, Кот.

Люди разделяют то, что неделимо. Все — целая система. И полюса в абсолюте едины… Мы воспринимаем себя как что-то отдельное и делим целое по системе биполярности: считаем свой путь вектором между полюсами. Сложив две полярные точки в одну — некое целое, получится, что наш вектор выходит за эту точку. Мы выпадаем из системы… Все потому, что неправильно усвоили философию «золотых драконов». Надо было раньше этим заниматься. А теперь из всего этого я могу сделать только один вывод: мозг лейтенанта AVRG для таких размышлений не годится. При таких мыслях мне становится не по себе — это тоже программа, ограничитель сознания: негативное влияние доброй воли — страх. Хватит! Все, хватит об этом. Это крысы меня на такие мысли натолкнули — никаких сомнений.

— Айнер, а вы ведь бессмертные…

— Мы только не стареем. Но хоть мы и живем дольше — мы все равно умираем.

— Ты боишься смерти?

— Был бы от страха прок, может, я бы и боялся.

— Но я серьезно…

— Знаешь, мы ко всему привыкаем…

— Привыкнуть можно только к тому, что неоднократно случается. Смерть к таким вещам не относится…

— Это у вас так, Кот.

— Айнер, ты умирал!?

— Много раз.

— Ты мертвый? Умереть можно только один раз!

— Мозг может умереть один раз. Формально человек считается мертвым, когда организм перестает функционировать, но это можно успеть поправить.

— И что там?..

— Да откуда мне знать, если я был мертв?..

Кот усердно и нервно трет лапами уши — умывается… Мне это знакомо — в такие моменты я делаю примерно то же самое — сапоги чищу.

— Я не понимаю…

— Оттого, что ты протрешь в голове дырку, ты лучше соображать не станешь.

— Вы ведь нарушили…

— Мы много чего нарушили…

— И все зря? Вы так и не придумали, как сделать идеального человека?

Я же ему все объяснил только что!.. Сижу тут, сам с собой говорю… Хотя иногда и самому с собой поговорить полезно.

— Кот, так сделали же — первое поколение. Только они уже не люди. Мы даже толком не знаем, что это такое. Бессмертные, неуязвимые для внешних факторов, они поддерживают свое существование практически по принуждению… Они не перспективны — не деструктивны, но и не прогрессивны.

— Может, это самое оно?..

— Понятия не имею.

— Даже крысы их любят…

— У крыс по этому поводу более идеологические воззрения, как мне показалось.

— А как вы эту проблему решили? И вернуться не можете, и дальше идти.

— Эту проблему до конца не решили. Мы стали более стабильными, уравновешенными, но настолько, чтобы не потерять человеческое начало.

Кот с опаской заглянул мне в глаза и отвлек меня от сосредоточенного созерцания потолка…

— Айнер, а ты нестабильный…

— Только заметил? Характер — это мелочи. Я не из-за этого приговорен к понижению.

— Приговорен?

— Где ты видел лейтенанта S9?

— Здесь вижу.

— Точно же… У меня высокий уровень развития. Но такие люди опасны, если что-то может спровоцировать их дестабилизацию. Просто, если у рядового бойца крышу сорвет, он не додумается до чего-то реально для нас опасного — ему эмоции не позволят. А вот сознание офицеров в большей степени ограничивается долгом, чем желаниями. Именно поэтому офицеры более стабильны, но нарушение равновесия в таких случаях особенно серьезно. Таким людям власть не дают. А могут и вообще ликвидировать…

— Почему вы так поступаете с представителями своего же вида?

— Чтобы избежать неприятностей из-за личного фактора. Это законы природы, интерпретированные людьми.

— А по другим законам жить нельзя?

— По другим законам можно не жить. Жизнь жестока, и с этим приходится смиряться.

— Жестокость людей слишком часто не оправдана прямой необходимостью.

— Если уж на то пошло, то есть и кривая необходимость. Установить порядок без насилия невозможно.

— А стоит тогда порядок устанавливать? Или ты думаешь, что хаос хуже?..

— Слушай, хаоса как такового вообще нет — это тоже своего рода порядок. Просто, мы считаем хаосом то, систему чего мы не понимаем. То, что мы считаем порядком, — это система оптимальная для нас.

— Вроде той, которую вы строите, прибегая к насилию?

— Грубо говоря, да. Есть у большинства людей такая черта — думать в первую очередь о собственном благе. Это относится и к группам, и к индивидам. Поэтому сложноорганизованный социум поддерживать довольно трудно. Общество индивидуалистов в таких тяжелых условиях выжить не может — эту проблему более-менее решили. Наша система — целостный организм, только потерявший среду обитания. А вот отойти от антропоцентризма в таких условиях практически невозможно. Теперь мы не можем выжить без поддержки прогресса — не перестраивая под себя окружающее.

— Не можете выжить или не можете жить?

— Есть и то, и другое…

— Вы столько всего делаете, столько меняете, но кажется, вы запутались.

— Тебе не кажется.

— Ты спишь или?.. Ты же не умираешь еще?..

— Убери когти. Очень многое еще нужно обдумать… Пора к действиям переходить, а я все еще не знаю, что делать. Что ни придумаю — все не проходит… Не знаю, Кот… Сейчас считать буду.

— Что считать?

— Крыс…

— Для того, чтобы заснуть?