Честь и бесчестье нации - Владимир Бушин

Сильное впечатление остается и от слов Собчака о том, что он юрист, и для него неприемлемы никакие априорные выводы. Замечательно! Но вот что он пишет, например, об известном письме Нины Андреевой (Речь идет об опубликовании в газете "Советская Россия" 13 марта 1988 года письма доцента Ленинградского технологического института Н. Андреевой "Не могу поступаться принципами", вызвавшего бурную реакцию "демократического бомонда".): "В лигачевском аппарате и при непосредственном участии самого хозяина родилось знаменитое "письмо"… Это плод бессонных ночей и коллективного творчества журналистов и аппаратчиков". Есть ли у автора доказательства этого? Может, он сам провел несколько бессонных ночей под столом в кабинете Лигачева? Вроде бы не провел, и никаких других доказательств у него нет. Все тут утверждается априори. Но дальше, видимо потеряв контроль над собой, юрист сам себя опровергает, называя письмо "творением ленинградской химички", то есть плодом все-таки ее индивидуальных, а не коллективных усилий.

Большой интерес вызывает и такая самоаттестация автора, как объявление себя "истинным петербуржцем". С точки зрения биографической здесь опять не все в порядке, ибо родился наш герой далеконько от любимого города — в Чите, потом жил тоже не так уж близко — в Средней Азии, в Коканде, долго работал в Ставрополье. Так что изрядно большую и, видимо, лучшую часть своей додепутатской жизни провел совсем не на берегах Невы.

К этому можно добавить, что, став депутатом, народный избранник начал так часто кататься по заграницам, так надолго покидает любимый город, что председатель Комиссии Верховного Совета СССР по этике А. А. Денисов вынужден констатировать: "По зарубежным поездкам все рекорды побиты А. Собчаком и Г. Старовойтовой".

Не исключено, что за этим скрывается новый рекорд, ибо А. А. Денисов к тому же говорит о чемпионах вот что: "За свои выступления они получают оплату в валюте. Б. Ельцину и А. Собчаку там платят по повышенным расценкам". То есть вполне возможно, что по рекордным. Жаль, конечно, Г. Старовойтову, если в данном. случае она в круг рекордсменов не входит.

Но если нашего героя нельзя назвать "истинным петербуржцем" по причине биографических данных, то, может быть, он хотя бы полуистинный в душе? Во всяком случае доктор делает именно такой вид, когда, скажем, возмущается "провинциальной" (это его любимое ругательство) невоспитанностью и грубостью других. Был когда-то случай: один парламентский оппонент, отбиваясь от нападок неустрашимого Собчака, сказал, что тот его "обмазал". Конечно, это прозвучало двусмысленно: то ли медом обмазал, то ли не медом… И вот профессор запомнил сей случай, вставил его в свою книгу, уделил ему полстраницы, произвел лингвистически-правовой анализ и квалифицировал: "Это словечко, уместное в уголовном жаргоне". Ну и конечно, по всей книге разбросал соответствующие словечки, посвященные самому обидчику.

Кстати, о других своих оппонентах наш герой выражается, живописует их еще ярче: "после очередной истерики…", "остервенело кидались…", "стадный инстинкт ярости и агрессии…", "беснующаяся ненависть…", "концентрация ненависти…", "в зале не было депутатов, была толпа, повинующаяся инстинкту сталинизма…", "наотмашь бьет идущая от зала волна ненависти и неистовства…" и т. д. А вот уже не суммарно о "стаде", а о конкретных лицах, о живых людях: "Он искренне не понимал, что смешон. Мысль о собственной некомпетентности даже не могла прийти ему в голову", "отсутствие необходимых знаний, человеческой и политической культуры", "способность с важным видом изрекать самые немыслимые глупости…", "политический мертвец…", "околевающий дракон" и т. д.

Все это особенно скорбно по той причине, что ведь самого-то Собчака неоднократно учили уму-разуму и в союзном парламенте, и в российском, и в Ленсовете, но никто же называл его ни околевшим драконом, ни ожившим мертвецом. Никто не сказал ему, что, именуя себя юридическим консультантом Съезда или смельчаком, предъявившим счет московской верхушке, он с важным видом изрекает самые немыслимые профессорские глупости.

Когда, например, в марте 1990 года при выборах Председателя Верховного Совета СССР отчаянный журналист В. И. Колотое выдвинул кандидатуру нашего героя, это вызвало сначала оторопь, а затем решительный протест многих депутатов, но как достойно они говорили! Так, А. А. Джаримов сказал: "Как это понимать?.. Здесь нужны выдержка, доверие, взаимоуважение, а как раз этого мы у товарища Собчака не наблюдаем. Нет у вас, Анатолий Александрович, ни взвешенности, ни элементарного политического чутья, без которых невозможно быть политическим деятелем, хотя в претензии на этом вам не откажешь. Красивой фразеологией вы политического капитала не накопили. Я против".

В таком духе говорили и другие депутаты. Да, сурово, но никаких "стадных инстинктов" и "немыслимых глупостей", "дохлых драконов" и "смердящих динозавров".

Похожую картину мы наблюдали в российском парламенте, где профессору дали хороший отлуп за то, что тех, кто пригласил его в гости, он стал обзывать провинциалами. Один из ораторов предложил ему извиниться и перед отдельными депутатами, и перед всем парламентом. Гость и не ворохнулся! Тогда депутат Ленсовета Н. Андрущенко заявил в газете, что он приносит извинения за своего председателя. Это был истинно ленинградский поступок. А Собчака, писал Андрущенко, готового "оскорбить каждого, имеющего отличные от его собственных взгляды, никак нельзя считать ленинградцем".

Нет, не проходит наш герой в "истинные петербуржцы" и по воспитанности, поведению, культуре общения. Но тогда, может быть, по эрудиции, по глубине понимания многих проблем, явлений, фактов как прошлого, так и настоящего. Это невольно приходит на ум, когда видишь, как гневно Собчак стыдит многих за неосведомленность, некомпетентность, невежество.

Но вот он пишет: "Держава. Родина. Коммунизм". Эта триединая формула составлена по идеологическому рецепту императора Николая I. Вспомним: "Православие. Самодержавие. Народность"… Да, был такой "рецепт", но составил его не царь Николай, а граф С. С. Уваров, министр народного просвещения, президент Петербургской Академии наук. Это уж поистине известно не только студентам, но и школьникам.

Собчак очень любит покопаться не только в русской истории, но и в русской литературе. И посмотрите, с каким усердием он это делает: "Когда Петербург был столицей Российского государства, высокочастотный имперский пульс ощущался и русскими писателями: "сорок тысяч одних курьеров" — не вранье гоголевского героя, а наблюдение самого писателя". Ну, во-первых, у помянутого героя все-таки не сорок, а тридцать пять тысяч. Видимо, ученый спутал Хлестакова с Гамлетом, который над гробом Офелии восклицает: "Я любил ее, как сорок тысяч братьев любить не могут". Во-вторых, и тридцать пять тысяч курьеров все-таки вранье, по крайней мере до сих пор в этом никто, кроме профессора Собчака, не сомневался. Конечно, Иван Александрович очень подошел бы для межрегиональной депутатской группы на роль координатора, но не надо его идеализировать. Хотя, бесспорно, это очень увлекательное зрелище: опровергая Маркса и Ленина, профессор защищает и оправдывает Хлестакова.

Можно еще долго с помощью исторических, литературных и иных тестов проверять профессора на петербуржесть, но оставим это собчаковедам и обратимся-ка лучше к живой современности, что бушует у нас на глазах. Какие представления у нашего героя о ней, как он ее видит?

Профессор пылко восхищается преимуществами западного образа жизни перед нашим. Да, некоторые преимущества там есть, как есть свои бесценные преимущества и у нас. И второе обстоятельство убедительно доказывает порой, между прочим, именно те доводы, которые ученый приводит для доказательства первого. Так, он пишет: "Не у нас, а в США идет процесс самоограничения общества: скажем, запрещено курить в общественных местах". Кому не известно, что у нас испокон веку было запрещено курить во многих общественных местах, например в кинотеатрах и в метро, на трибунах стадионов и в трамваях, а в США в подобных общественных местах всегда курили. Так что тут они лишь кинулись догонять нас… А кроме того, неужели ученый человек не понимает, сколь неуместно и даже кощунственно выглядит ныне его упрек родной стране в том, что она отстала от Америки в "процессе самоограничения", когда этот "процесс" дошел у нас уже до таких пределов, что страшно.

Этот грустный ляпсус насчет курения помогает по достоинству оценить нечто гораздо более важное: автор пользуется любым случаем, чтобы опорочить достижения своей Родины, очернить успехи социализма, и с этой целью прибегает даже к такому, например, доводу — западные страны во многом-де преуспели "благодаря нашему негативному опыту". Только негативному! Разумеется, негативный опыт весьма полезен, он может предостеречь от ошибок, но шубу из него не сошьешь.