В погоне за облаком, или Блажь вдогонку - Татьяна Туринская

Застреваемость на чем-то — ее слабое место. И редактор намекала: что ж вы, Наташенька, все об одном да об одном? Дескать, вы ж писатель, синонимами пользоваться надо бы. Другие метафоры искать. С редактором Наталья соглашалась, старалась истреблять в себе любые зацикленности на словах или понятиях, даже если метафора попалась очень удачная, но пока, видимо, выходило не очень хорошо даже в жизни, не то что в литературе. Надо лучше стараться.

Больше никаких облаков. Пусть облака останутся у глупой романной Наташи. А реальной Наталье весь этот налет романтизма ни к чему. В жизни все эти ложные красивости никому не нужны. Пора честно признаться себе: не облака ей нужны от Лёшки, не руки вездесущие, а хороший секс. Такой хороший, какого она до сих пор еще не знала. Чтоб Лёшка так по ее телу ручками неугомонными прошелся, что…

Разочарованию не было предела. Вульгарщина! И вовсе не ради секса она к Лёшке приехала. Секс можно было бы и поближе к дому найти. Точнее, прямо дома. Этого ей с мужем хватает. Если бы Наталья искала секса, зачем бы ей понадобился Лёшка? В сексе муж выше остальных на голову, если не на две, сравнивать их с Лёшкой в этом плане — значит заведомо поставить в неравные условия, потому что с Натальиным мужем Дружникову тягаться бесполезно. И вообще. Секса с Лёшкой ей совсем не хочется. Вот ни капельки не хочется!

А приехала Наталья к нему за тем, что есть только у него одного, чего не знает муж. За облаками. Муж знает всё про секс, а Лёшка — про облака. Вот Наталья и приехала к нему, потому что просто секс, как бы хорош он ни был — слишком избито. А редактор неправа. Не сейчас, не про облака, а вообще. Наталья почему зацикливается? Потому что ответа не знает. В данном случае — что все-таки происходит с облаками, когда они… ну это самое… ну вместе, в общем. А знать хочется.

И про руки тоже. Просто руки опытного мужчины у Натальи есть дома — мужнины руки. Это опять же хорошо знакомо и далеко не свежо. Нет уж. Если и бросать мужа, если менять одного мужчину на другого, то не ради секса и обычных, хоть и опытных, рук. Будь это так — Наташа оказалась бы самой неразумной женщиной на земле. В том-то и дело, что затевалось все ради облаков и рук волшебных, вездесущих. Именно это Лёшка ей и обещал, когда в снах любовью своей изводил. А редактор просто не понимает, о чем говорит. Еще бы: не к ней ведь Лёшка приходил, не ей про облака рассказать обещал! И руки вездесущие не на ней тренировал. Редактор просто завидует. Пусть даже говорила она это вовсе не по поводу облаков и рук — все равно завидует.

Значит, пусть остаются облака. Только они Наталью и держат здесь, где вокруг вьются полчища разъяренных дымом комаров, где подают отвратительный кофе в плохо почищенной эмалированной кружке, и где так неудобно сидеть на поваленном деревце в любимых брючках.

— Что ж ты не сказал, что мы едем на природу? — укорила она Дружникова. Легонько, чтоб тот не обиделся — не стоит облегчать жизнь Вике. — Мне даже переодеться не во что.

Тот подхватился:

— Не дрейфь, бояка, я все заприпас.

Наталья едва сдержала раздражение. Что за выражение такое — "не дрейфь", да еще и "бояка"?! Давно пора разговаривать по-человечески, а не на тарабарском языке, который только в Лёшкиной деревне и поймут. Ведь уж полжизни в городе! И образование высшее. А говорит, как… Как дворник какой-то. Как пастух! Пора перевоспитывать. Если он хочет, чтобы Наталья осталась с ним, пусть соответствует ее понятиям о прекрасном. А то так, глядишь, она и сама через год на его каверзном языке не только говорить станет, но и романы писать.

И вовсе она не дрейфит. Просто не хочется выбрасывать любимые брюки. Незаменимая вещь для лета: ткань совсем тонюсенькая, прохладная. А главное — для нынешней Натальиной далеко не идеальной фигуры это идеальный вариант. В них она выглядит почти стройной.

Пока она возмущалась в глубине души, Лёшка бросил ей джинсы и трикотажную майку непонятно-линялого цвета. Все чистое, пахнущее стиральным порошком. Но слишком уж непрезентабельное на вид.

Наталья отнюдь не помешана на моде. Не гоняется за знаменитыми брендами, не склонна переплачивать за них вдесятеро. Для нее имеет значение одно: насколько хорошо смотрится она в той или иной одежке. Раньше она относилась к этому намного проще. Потому что в былые времена ей шло все: красивое и не очень, дорогое и дешевое, свое или чужое. Теперь же приходилось перемерить гору тряпок, прежде чем остановить выбор на одной единственной. И выбранными одежками Наталья дорожила именно по этой причине: чтобы найти замену испорченным брючкам, доведется облазить кучу магазинов и перетрясти гору шмотья. Слишком хлопотная замена. Проще поберечь то что есть, чем искать новое.

Не столько их было на ней, лишних килограммов, однако чувствовала себя Наталья из-за них ужасно неуверенной. Отсюда щепетильное отношение к одежде: мало что скрывало огрехи фигуры, и если уж вещь по-настоящему ей шла, Наталья подолгу не выбрасывала ее из своего гардероба.

А тут не просто чужие вещи. Мужские. Мужского кроя, ужасно уродующего женскую и без того неидеальную фигуру. Мужского цвета. Вернее, мужского бесцветья. Майка — откровенная жуть. Джинсы тоже ношенные, и тоже мужского кроя, но при этом вполне терпимые. Одна беда — влезет ли округлившаяся Наталья в них? Ее ли это размерчик? Или она на глазах торжествующей Вики должна сознаться в том, что нынешние габариты не позволяют ей носить Лёшкины вещи?

Надевать чужое не хотелось. Даже если совсем чистое и не совсем чужое, а Лёшкино. Насколько уютнее она чувствовала бы себя в своих одежках. Неужели трудно было сказать, что они едут на природу? Наталья бы влезла в любимые джинсы, кинула бы в сумку пару-тройку маек, свитерок на всякий случай — пусть и лето, но вечером, да на берегу океана может быть прохладно. Нет же, ему не хотелось портить сюрприз. Дурак!

С другой стороны, если бы Дружников предупредил, что едут они ни куда-нибудь, а на Мыс — согласилась бы она? Вряд ли. Вспомнила бы предыдущую туда вылазку, и наотрез отказалась. И зря. Есть все-таки в таком отдыхе свои прелести. Один только воздух чего стоит! Нужно время от времени прикасаться к природе. Но прикасаться к ней все же лучше в собственных джинсах-майках-свитерах, чтобы чувствовать себя максимально комфортно. Лёшка, хоть он давно уже и не Лёшка, а по меньшей мере Алёша, недотепа, раз не понимает таких мелочей.

Помнится, романный Дружников действительно продумал заранее, чтобы у романной же Наташи было все необходимое. Причем новенькое и нужного размера. И говорил он не в пример настоящему Лёшке вполне грамотно. Конечно, Наталья не ждала от реального Дружникова тех же подвигов: в конце концов, роман — вымысел. Но что стоило Лёшке поступить так же, как его литературный двойник? Это ведь было бы попросту логично: хочешь, чтобы женщина осталась тобою довольна — сделай так, чтобы ей было удобно. Это же классика! И не понимают этой хрестоматии только болваны.