Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров - Борис Камов

— Я опускаю! — предупредил он. Монета звонко брякнула о пластинку. — Вы слышали?

— Говорите номер!

Он назвал. Женщине показалось, она ослышалась.

— Повторите. — Голос ее прозвучал омертвело.

Он повторил.

— Извините меня, пожалуйста! Бога ради, извините! Я вас соединяю.

Теперь в ее голосе был даже не испуг — ужас. Человек звонил… она знала кому… Что, если абонент пожалуется прямо в трубку?

Гайдар не успел ей ответить.

— Да-а, — раздался в трубке небрежный и властный мужской голос.

— Здравствуйте, товарищ Ежов, — как можно простодушнее поздоровался Аркадий Петрович. — Это писатель Гайдар.

— Писатель Гайдар, вы решили звонить мне каждый вечер?

— Товарищ Ежов, я понимаю, что вы очень заняты. Но мне показалось, что ваши подчиненные вас неправильно поняли.

— Что вы этим хотите сказать?!

Гайдар почувствовал, что Ежов весь напрягся — задело. Но теперь напряжение нужно было снять.

— Прошлый раз вы были очень внимательны и обещали, что ваши сотрудники разберутся в деле моей бывшей жены. Ее фамилия Соломянская. И после этого мне позвонят. Вы помните?

— Помню. — Ежов был уже спокойнее. — А вам, товарищ писатель, кажется, что у нас в работе только одно дело вашей жены?..

— Нет. Я готов был ждать. Но вместо звонка пришел монтер и срезал телефон. Я расстроился. А затем подумал: «Нет. Здесь что-то не так. Не может быть, чтобы мне товарищ Ежов сказал одно, а своим подчиненным другое». И я просто решил вам сообщить, что возникло недоразумение.

Ежов не рассчитывал, что Гайдар осмелится позвонить второй раз. И не был готов к разговору о своем лицемерии. А интонация у собеседника была столь простодушная и обезоруживающая, что Ежов — подсознательно — не смог бросить трубку.

— Причем здесь мои подчиненные? — нашелся, наконец, Ежов. — Разве монтер был в форме?

— Ни в коем случае, товарищ нарком, он был в костюме в полоску…

— Вот видите…

— И в хромовых сапогах.

Ежов рассерженно задышал, потом отчужденно произнес:

— Делом вашей жены занимаются. Решение вам сообщат. — Было очевидно, что Ежов через секунду положит трубку.

— Товарищ народный комиссар! Когда вынесут приговор, будет поздно. И я считаю своим долгом вам сообщить…

— Да, я вас внимательно слушаю. — Голос его стал значительным и деловитым: нарком привык к вынужденным признаниям.

— Товарищ Ежов, моя бывшая жена… — Гайдар произнес два беспощадных слова. — Но она не враг народа.

Нарком растерянно замолчал. Доводы в защиту арестованных он выслушивал каждый день, но такую аргументацию ему приводили впервые.

Писатель сообщил совсем не те сведения, которые могли бы заинтересовать наркомат. Но искренность и отчаянность собеседника что-то задели в мрачной душе Ежова.

— Пойдите завтра на Кузнецкий Мост, — велел нарком. — Там все объяснят. А мне больше не звоните…

* * *

На Кузнецком Мосту ему сообщили:

— Вам разрешено свидание.

* * *

О том, как Аркадий Петрович раздобыл номер телефона Ежова, мне рассказали Фраерманы.

О содержании разговора с генеральным комиссаром госбезопасности СССР мне в 1950-х годах в полутемном углу редакции «Нового мира» поведал ответственный секретарь журнала Борис Германович Закс.

Спор длиною в 15 лет

Под названием «Гайдар — Сталину: "Будь проклята такая жизнь"» разговор Аркадия Петровича с Ежовым был опубликован в газете «Совершенно секретно». Стояла осень 1993 года. Самый пик антигайдаровской кампании. Незадолго перед тем Владимир Солоухин напечатал в журнале «Наш современник» главы своего «Соленого озера».

Статью в «Совершенно секретно» прочитало огромное количество народа. Больше, чем журнал «Наш современник». Артем Боровик мне рассказывал, что его поздравляли с публикацией многие известные люди.

Самое любопытное, что обсуждение статьи продолжается по сей день. Малознакомые мужчины в самых неожиданных обстоятельствах делятся со мной своими суждениями на сей предмет. Самое частое заявление знаете какое?

— Гайдар звонил Ежову, когда был в драбадан пьяный.

Такой ход мысли, подобное нравственно-волевое оскудение — один из результатов того, что книги Аркадия Гайдара на два десятилетия выпали из круга чтения детей, которые успели стать взрослыми.

Смелость и трусость — одна из главных тем в творчестве писателя. Мы сталкиваемся с ней в рассказах «РВС», «Сережка Чубатов», «Бомба», «Левка Демченко», «Четвертый блиндаж», «Дым в лесу», в повестях «Военная тайна», «Судьба барабанщика». «Тимур и его команда».

Гайдар был великим педагогом. Он сумел объяснить в своих произведениях природу смелости и трусости. За неимением места перескажу суть открытия, сделанного Аркадием Петровичем, в нескольких словах.

Что общего у отважного человека и труса? Оба при возникновении опасности испытывают страх. Это уже в наши дни подтверждают летчики-испытатели, спасатели, спортсмены, сотрудники спецслужб.

Чем смелый человек отличается от труса?

Смелый начинает стремительно искать выход из положения. В большинстве случаев находит. И это спасает ему жизнь.

Трус в похожих обстоятельствах начинает беспорядочно метаться. Последствия подобного метания, если опасность реальна, часто бывают плачевными.

Любопытно, что Гайдар весьма редко употреблял такие слова, как «героизм», «самоотверженность». Он больше любил выражение «здравый смысл».

Испут, страх за самого себя — охранительно-мобилизующая реакция мозга и тела, необходимая каждому из нас… Я называю реакцию «охранительной» потому, что она помогает человеку уберечься от опасных ситуаций, увечья, гибели.

Страх является мобилизующей силой. Чувство опасности приводит в действие все механизмы внутри нас, пригодные для спасительных действий.

Это понимали наши предки. Они тщательно исследовали, как проявления смелости, так и случаи робости. У В. И. Даля есть по этому поводу четкая формулировка: «Заяц — не трус. Он себя бережет».

Я, как читатель, многим Аркадию Петровичу обязан. Я несколько раз воспользовался его подсказками, еще будучи подростком. Однажды совершенно точно это спасло мне жизнь.

Поскольку в экстремальные условия мне доводилось попадать не раз, хочу поделиться собственным опытом.

Природа позаботилась о том, чтобы для человека, которому грозит опасность, но который не утратил твердости духа и ясности мысли, замедлилось время.

Происходит это так: когда сознание четко зафиксировало: «Опасность!», ты словно попадаешь в другое измерение, в другую местность. Тут действуют другие физические законы. Наступает абсолютная тишина, как будто все вокруг замерло. Звуки не доходят до тебя, точно ты оказался под толщей воды.

Твои действия замедляются, но они становятся изумительно точными. Ты их производишь, как во сне, без малейшего напряжения, одно за другим в нужной, разумной последовательности.

А когда ты убеждаешься, что опасность миновала, в уши врываются неизвестно откуда взявшиеся звуки. И ты понимаешь, что прошло совсем мало времени. Какие-то секунды. Или доли секунд.

Расскажу конкретный случай, который произошел сравнительно недавно.

Воскресный день в дачном поселке, возле станции. Кругом полно народа. Кто-то идет с базара, кто-то из магазинов, кто-то с местного вокзала. Мне нужно перейти на другую сторону улицы. Я делаю два или три шага по брусчатке и происходит следующее.

Толпы людей пропали, точно их смыло водой. Слева, на скорости не менее ста километров, на меня мчится здоровый, как микроавтобус, рыжевато-коричневый джип. Я успеваю удивиться, потому что подобной окраски никогда не видел. Обычно джипы черного цвета.

Между нами метров десять. Не более. В голове мелькнуло: «Полно народа. Как он посмел на такой скорости!»

Попытался определить его намерения. Привык это делать, сам сидя за рулем на трассе. «Этот тормозить не будет», — понял я. Вероятно, водитель был до бесчувствия пьян.

Я резко остановился. В два приема повернул обратно. Увидел, что громадные бампер и капот находятся уже совсем близко oт меня. Возникло ощущение чего-то громадного, словно надвигался паровоз…

Когда я сделал два или три шага в обратном направлении, я почувствовал, как что-то задело на спине мою куртку. Позднее я догадался — меня коснулось наружное зеркало. Их делают гладкими как раз на такой случай.

Можно ли подсчитать, сколько времени занял этот инцидент? Конечно.

Предположим, что джип двигался со скоростью 100 км/ч. Между мной и джипом было 10 метров. Сколько же мне понадобилось времени, чтобы спасти свою жизнь?

Таковы защитные, природно-физиологические механизмы нашего мозга и организма в целом. Они одинаково действуют, если опасность возникает стихийно, но мы не мешаем этим механизмам. И в случаях, когда на опасный поступок мы решаемся сознательно.