Пусть к солнцу - Корбан Эддисон

Работа заняла у нее много часов. Татьяна принесла ей сэндвич на ланч, осмотрела уже протертые полки и скупо улыбнулась.

— Работа хорошая, — сказала она. — Продолжай.

Зита поставила последнюю книгу на полку буквально за минуту до того, как Татьяна пришла во второй раз.

— Готово? — спросила она. Зита кивнула. — Хорошо. Дмитрий везти тебя домой сейчас.

Вместе с Татьяной они вернулись в холл. Дмитрий и Василий разговаривали в гостиной. Девушка со светлыми волосами, одетая в топ на бретельках и черные брюки, сидела на диване рядом с Дмитрием и смотрела в пол. Татьяна позвала сына, и девушка машинально подняла голову. Ее взгляд пронзил Зиту как стрела.

Девушка была смертельно напугана.

Зита быстро отвела глаза и вслед за Дмитрием вышла из дома. Что бы там ни произошло с девушкой, это не ее дело. Работать у Татьяны понравилось Зите гораздо больше, чем выслушивать бесконечные оскорбления тетушки. По ее мнению, эти перемены были только к лучшему.

Наконец-то Лакшми улыбнулась ей снова.

Зита приходила в дом и на следующий день, и еще через день. Каждый раз ее сопровождал Дмитрий. Татьяна встречала ее в холле и давала очередное задание. Зита протерла мебель в гостиной и до блеска натерла стол и стулья в столовой. Она вычистила ванные комнаты и навела порядок в шкафах наверху. Ей приходилось работать по восемь часов в день, с пятнадцатиминутным перерывом на обед. Хозяйка оказалась требовательной, но Зита трудилась усердно, делала все тщательно и аккуратно, и Татьяна была ею вполне довольна.

На четвертый день все неожиданно пошло по-другому. Припарковав «мерседес» там же, где обычно, Дмитрий направился не к крыльцу, а к двери из толстого стекла, которую Зита почему-то не заметила раньше, и снова набрал несколько цифр на кодовом замке. Замок тихо щелкнул. Они вошли в темноватый, пахнущий пылью вестибюль с винтовой лестницей. Дмитрий повернулся к ней.

— Не говори ни слова о том, что ты увидишь, — сурово произнес он по-английски. Говорил он так бегло, что Зита удивилась. — Будешь делать, что я скажу, и молчать. Если нет — будут последствия. Поняла?

Зита застыла. Ей вспомнилась блондинка в гостиной, которую она видела в самый первый день. Неужели сейчас она узнает, что так напугало ту девушку?

Зита молча кивнула и стала подниматься по лестнице. На площадку выходили две двери. Дмитрий открыл ту, что справа, и они оказались в коридоре, освещенном единственной голой лампочкой. Он вытащил из кармана связку ключей и одну за другой открыл шесть дверей. Потом проговорил что-то на своем странном, лающем языке и достал из шкафа в конце коридора бельевую корзину.

Из комнат, одна за одной, стали выходить молодые женщины. Их было шесть; все они были одеты в футболки и спортивные шорты. Последней появилась та самая блондинка. Зита подумала о комнатах в борделе у Сухира. Она не знала, что Дмитрий делает с девушками, но замки на дверях более чем наглядно подтверждали, что девушки не могли покидать комнаты по своей воле.

Дмитрий дал Зите корзину.

— Сними наволочки и простыни с кроватей и собери грязное белье, — сказал он по-английски.

Она зашла в первую спальню. Комната была крошечной и темной; там едва хватало места для кровати и комода. Окно в противоположной от входа стене закрывали жалюзи; их края были прибиты к раме гвоздями. Зита сняла с кровати постельное белье и нашла в углу маленькую кучку кружевных трусиков и лифчиков. То же самое она сделала во всех других спальнях. Все комнаты были одинаково ужасными — суровая аскетичная обстановка, тоскливые заколоченные окна, разлитая в воздухе смутная угроза.

Девушки воспользовались ванной и выстроились в коридоре. Зита закончила с последней комнатой и передала полную корзину Дмитрию. Она не могла заставить себя взглянуть на девушек. Их одиночество и беспомощность остро напомнили ей Ахалью. Дмитрий произнес несколько слов, и девушки вернулись в комнаты. За пятнадцать минут они не обменялись между собой ни единым словом.

Дмитрий снова запер двери и проводил Зиту в квартиру Василия. Татьяна встретила ее в холле и повела в прачечную, расположенную в подвале. Там она показала Зите, как включать стиральную машину, и оставила ее одну. Разбирая белье и сортируя его, Зита старалась не думать о том, что она увидела. Она не хотела ненавидеть этих людей, но мысль о том, что всего в пятидесяти футах отсюда шесть девушек заперты в домашней тюрьме, казалась ей совершенно невыносимой. Может ли быть, что Дмитрий сутенер, как Сухир?

Без малого три на лестнице, ведущей в подвал, раздались тяжелые шаги. Дверь в прачечную была чуть приоткрыта, и в щель просматривался маленький кусочек коридора. Зита увидела Дмитрия. Через секунду перед ней мелькнули светлые волосы и женский профиль. Зита была почти уверена, что это та же самая девушка, что сидела тогда на диване.

Дмитрий протащил ее по коридору, распахнул дверь в конце, втолкнул туда девушку, и дверь захлопнулась. Через мгновение Зита услышала приглушенный женский голос. Слова искажало странное эхо, и поначалу ей показалось, что слышно через стену, но на самом деле звук исходил из вентиляционного отверстия под потолком.

До нее донесся звонкий шлепок и женский плач, потом шум борьбы и грубый мужской голос. Через секунду женщина вскрикнула, а мужчина застонал. Зита сжала наволочку, которую держала в руках, так сильно, что побелели костяшки пальцев, и затаила дыхание. Она точно знала, что происходит там в данный момент, и это одновременно приводило ее в ярость и безумно пугало.

Дмитрий вскоре закончил и снова поднялся наверх. Зита слышала, как рыдает оставшаяся в комнате девушка, и сердце ее сжималось от жалости. Она боролась с собой. Она полностью находилась во власти Дмитрия, а он явно был беспощадным и жестоким. В то же время отец всегда учил Зиту, что оставаться безучастным к страданиям ближнего — это бесчеловечно. Она вдруг вспомнила Ахалью после того самого первого раза, после Шанкара, и чувство острой жалости пронзило ее словно током.

Зита потихоньку открыла дверь прачечной и взглянула на часы. До того как должна была вернуться Татьяна, оставалось не больше двадцати минут. Она пробралась в конец коридора, неслышно повернула дверную ручку и вошла в комнату.

Девушка лежала на кровати, свернувшись калачиком. На полу валялась одежда и белье, такие же, как только что стирала Зита. Вокруг кровати стояли три видеокамеры на штативах и осветительные приборы. Зита в недоумении уставилась на странную обстановку, но внезапно все прояснилось. Ее чуть не стошнило от отвращения.

Изнасилование было снято на камеру.

Она подошла к кровати, опустилась на колени и дотронулась до плеча девушки. Та застонала и перевернулась на другой бок. Зита зашла с другой стороны и снова опустилась на колени. Она нащупала руку девушки и нежно сжала ее пальцы. Девушка перестала всхлипывать, и взгляд ее стал более осмысленным. Она попыталась сесть.

— Ты говоришь по-английски? — спросила Зита, боясь, что незнакомка не поймет ее. Но девушка кивнула.

— Немного, — с сильным акцентом ответила она. — Кто ты?

— Я Зита, — медленно выговорила девушка. — Я здесь убираю.

Блондинка снова всхлипнула.

— Я Наталья. Откуда ты?

— Из Индии.

— Я Украина.

— Что ты тут делаешь? — спросила Зита.

— Я приезжать на работу. В агентство. Мужчины брать мой паспорт и привозить сюда.

Зита подумала, что пути, которые привели их обеих в этот дом, будучи разными, все же обладали страшным сходством. Над головой, в верхней комнате, что-то скрипнуло, и она испуганно вздрогнула.

— Мне надо идти, — прошептала Зита. — Я буду молиться за тебя.

Наталья слабо улыбнулась.

— Спасибо большое, — сказала она по-русски и повторила по-английски: — Спасибо.

Глава 17

Надежда вроде бы исчезнет, но не умрет.

Перси Биши Шелли

Мумбай, Индия.

Прошли недели, но полиция так и не обнаружила следов Зиты или Навина. Портер ответил на сообщение Томаса и пообещал поместить фотографию Зиты в базу данных Интерпола. Но он пояснил, что это может дать результаты только в том случае, если пропавшая девочка засветится в Интернете или попадет в руки правоохранительных органов в одной из стран — участниц Интерпола. Иначе база данных бесполезна. Если девочка будет оставаться вне поля зрения, найти ее вряд ли удастся.

В конце письма Портер сообщал хорошую новость:

«Кстати, полиция Фейетвилла немного продвинулась в деле Эбби Дэвис. Мы знаем, что она все еще в городе, и делаем все возможное, чтобы установить ее местонахождение. К сожалению, твой отец, скорее всего, прав насчет организованной торговли людьми. Я буду держать тебя в курсе».