Призраки больше не молчат - Галина Васильевна Герасимова

месте.

— Так это правда? — Ирма покраснела от злости, заметив, что я тоже собралась в комнату. — Дядя не обманул, вы живете вместе! Тогда понятно, почему я тебе не нужна. Мэгги то, Мэгги сё! Всё из-за неё, да? Из-за этой маленькой дряни? — Она подскочила ко мне и схватила за рубашку, шипя прямо в лицо. — Соблазнила его и радуешься? Шлюха!

Она занесла руку, чтобы ударить, но никак не думала, что я ждать не буду.

Пощечина вышла несильной, но хлёсткой, достаточной, чтобы привести в чувство. Ирма прижала ладонь к покрасневшей щеке.

— Ты меня ударила! — кажется, она сама не верила, что говорит. — Да я… Я засужу тебя за нападение. Ты у меня в ногах ползать будешь…

Она осеклась, поймав взгляд Роя — такой злющий, что даже я напугалась.

— Ирма, уходи. Я не бью девушек, но еще немного, и сделаю исключение, — с трудом сдерживаясь, предупредил он. Ирма бросила в нас кульком, развернулась и кинулась прочь. По коридору рассыпались разноцветные стекляшки-леденцы, звонко застучавшие по полу в оглушительной тишине.

Дин поднял ополовиненный кулек и сунул его мне в руки.

— Идите в комнату, я ее догоню. Боюсь, сейчас я единственный, кого она не хочет побить, — сказал он.

— Спасибо.

Рой обнял меня за плечи и увёл за собой в комнату. Закрыл дверь, щелкнул замком.

— Прости. Мне жаль, что ты это видела. И слышала, — стиснув зубы, выдохнул он.

— Всё в порядке.

Мне было неловко, рука горела после удара, и я сжала кулак.

— Ты не умеешь врать.

Он потрепал меня по голове. Длинные пальцы запутались в волосах, привычно перебирая пряди, и я отстранённо подумала, что пора подстричься.

— Ничего и не вру! — возразила я, дёрнув его в ответ за хвостик. — Подумаешь, признание! Не первое и не последнее. Ну хочешь, я тоже тебе признаюсь, чтобы успокоился?

— И в мыслях не было, — на его губах появилась слабая улыбка.

— Думаешь, плохо выйдет? — продолжала дурачиться я. Лучше пусть улыбается, чем винит себя в нашем конфликте с Ирмой. — На самом деле я давно в тебя влюблена. И с каждым днем влюбляюсь всё сильнее, — на одном дыхании начала я, коснувшись его щеки. Рой замер, не мешая и не прерывая. — В доброго парня, который тащил меня на спине, когда я зимой подвернула ногу. Учил плавать, чтобы я не утонула. Сидел со мной ночами, когда я просыпалась от кошмаров. Спасал бесконечное множество раз от духов! Что там еще?..

Я сама не поняла, когда шутка перестала быть таковой. Но испугаться не успела.

— А еще я хочу, чтобы это было правдой. Мэгги, ты ведь знаешь, что нравишься мне? — неожиданно серьёзно спросил Рой, поймав меня за руку и притянув к себе.

Сердце бухнуло куда-то вниз. Нравлюсь? Я ведь не ослышалась? Он не стал бы шутить на такую тему.

Впервые за время нашего знакомства я не нашла, что сказать. Я любила обоих братьев и вряд ли могла полюбить кого-то сильнее. Они заменили мне семью. Нет, они стали моей семьей. Мы всегда были вместе: Дин, Рой и я. Но сейчас и я, и Рой говорили не о родственных чувствах. И теперь он ждал ответа, а не ловкого ухода от темы. Но что я могла сказать? А точнее, что я могла ему предложить?

Для меня Рой был образцом для подражания: идеальным старшим братом и отличным другом. Он подавал руку попавшим в беду, умел поддержать в беде и был надежной опорой, когда казалось, что дела хуже некуда. С первого дня я ходила за ним хвостиком, мечтая, что вырасту и стану его достойной.

Если бы не одно «но»: я не росла.

Чувств к Рою это не уменьшало, и я научилась прятать их, скрывать от братьев и от самой себя, лишь изредка разрешая себе мечтать о несбыточном. Было в этом что-то упоительное — любить запретное.

— Рой, ты же знаешь о моей проблеме…

Голос дрогнул и дал «петуха», но крепко сцепленные руки мы не разжали. Моя ладонь вспотела, но я боялась его отпустить.

— Знаю. Поэтому ни о чем не прошу, — он осторожно подбирал слова, чтобы ненароком меня не обидеть. — Но я не хочу и дальше скрывать свои чувства. Это не честно. Или… я не могу тебя любить?

Согнать глупую улыбку не получилось. Ответить тоже. Но за спиной будто выросли крылья. К счастью или нет, Рой всегда умел улавливать настроение.

Мой первый поцелуй был с пряным вкусом. А чужие губы оказались на удивление мягкими и немного шершавыми.

— И ты мне нравишься. — Я уткнулась носом ему в шею, не зная, куда прятаться от смущения, а Рой умиротворенно вздохнул. Попыток вырваться я не делала, и в тишине комнаты сердце стучало особенно громко. — И что теперь?

— Искать способ, чтобы ты выросла. Я ведь не железный. — Он снова потянулся к моим губам.

— Эй!

Я возмущённо стукнула его по спине.

— Я сдерживался почти год. Терпи, — усмехнулся Рой и поцеловал, правда, в нос. А затем с сожалением отпустил. — Боюсь, придётся этим ограничиться. Дин скоро вернется. Да и Охотник нудит, чтобы я не приставал к ребенку.

— Надеюсь, он не будет постоянно вмешиваться? — Я пригладила встрёпанные волосы, стараясь скрыть за ворчанием неловкость. Об этом аспекте отношений я не подумала.

— Постесняюсь спросить такое у парней из десятки, — Рой рассмеялся и уже без трепетной нежности развернул меня, проводя обоими ладонями по голове. — Кажется, я перестарался?

Я поняла, что он говорит больше о моём румянце, чем об устроенном им вороньем гнезде, и в смущении кивнула.

— Ты застал меня врасплох.

— С тобой иначе нельзя, — серьёзно сказал он и, взяв с полки расчёску, подошёл ко мне. — Не дёргайся! Эх, жалко, что ты стрижешься так коротко.

— Они мешают. Зато ты никак не соберёшься, — попеняла я в ответ, и Рой благоразумно предпочёл промолчать.

* * *

Когда Дин вернулся, адреналиновый запал прошел, а мы с Роем успели разойтись по разным углам — после признания даже сидеть рядышком слишком смущало. Арчи, не догадываясь о нашем состоянии, прыгнул сверху, играясь, но я подхватила его под живот и понесла к дивану. Упала без сил, не в состоянии пошевелиться. Насыщенный вышел день.

Дин тихо зашел на мою половину, укрыл меня одеялом

— Ну вы даете… — он собирался добавить что-то еще, но в итоге только вздохнул. — Ладно. Поспи немного.