Классические мифы Греции и Рима - Генрих Штолль

– Любезные сестры! Мы доставим чужеземцам на их корабль яства, питье и все, что они пожелают, только пусть они не выходят на наш остров и не ведают, какое преступное дело совершено нами. Наверное, они погнушались бы им, и дурная молва о нас далеко распространилась бы по земле. Таков мой совет; если же кто имеет предложить другое, пусть говорит.

Встала тут ее старая кормилица царицы и, опираясь на посох, сказала:

– Да, пошлите иноземцам подарки, я тоже согласна с этим; но вместе с тем подумайте, что будет с вами, если войско фракийцев или какой-нибудь другой народ нападет на вас. Даже если кто-либо из богов и устранит от вас эту напасть, то мало ли еще каких зол предстоит вынести вам? Когда мы, старухи, перемрем, а вы, молодые, состаритесь, разве быки сами собой станут впрягаться под ярмо и влачить плуг по полям? А когда созреет жатва, уж не они ли, вместо вас, срежут колосья? Ведь все это вам будет не под силу. Что касается до меня, я скоро сойду в могилу; но вам, молодые, советую взять чужих мужчин к себе в дома и доверить им имущество и управление городом, чтоб они защитили вас от внешней опасности, а дети могли бы охранять вас от бедствий старости.

Совет старухи понравился всему народу, и Гипсипила тотчас же отправила деву Ифиною к Ясону пригласить чужеземцев на берег, в город. Ясон накинул на плеча драгоценное пурпурное одеяние, подаренное ему Афиной, взял в руки копье и, подобный лучезарной звезде, вместе с Ифиноей направился к городу. У городских ворот вышли ему радостно на встречу жены и девы и, изумленные, проводили его до дворца царицы; широко растворили ему служанки высокие двери, и Ифиноя повела его в покои своей повелительницы. Войдя к ней, он сел против царицы на великолепное седалище.

Гипсипила опустила взоры, и лицо ее зарделось от стыдливости.

После краткого молчания, смущаясь, сказала она юному герою:

– Чужестранец, отчего вы так долго пребываете вне наших стен? В городе нашем не обитают мужчины, и опасаться вам нечего. Они пашут фракийские поля по ту сторону моря. В царствование отца моего Фоанта они переправились на ту сторону, опустошили страну, унесли богатую добычу, увели множество дев пленницами. С ними вступили они в брак и покинули наш остров, чем жестоко обидели своих законных жен и детей. Когда же они опять покинули они Фракию и заявились сюда, то при их возвращении мы затворили перед ними ворота, дабы принудить их поступать с нами по справедливости или отправляться куда-нибудь с своими любимицами. Они потребовали отдать им своих сыновей и вместе с ними отправились во Фракию, где и живут по сию пору. Так остались мы беспомощными. А потому, если хотите, придите к нам и останьтесь у нас; ты же, если желаешь расположиться здесь на житье, прими власть отца моего и будь царем острова. Право, страну эту ты не будешь хулить, – это плодороднейший и красивейший остров во всем море. Итак, вернись к своим, объяви им наше предложение и не оставайтесь долее за городом.

Так говорила царица, сознательно умолчав о преступном умерщвлении мужчин.

Ясон отвечал ей следующими словами:

– Царица, мы охотно готовы придти вам на помощь. Я только оповещу своих товарищей и тотчас же вернусь; власть же над островом пусть остается в твоих руках: суровый бог призывает меня отсюда в дальнюю страну.

Он подал царице правую руку и вернулся на корабль. В то время, как он шел по улицам, женщины веселыми толпами провожали его до ворот; затем они живо снарядили колесницы, положили на них дары для гостей и поспешили к морю. Аргонавты с радостью приняли весть Ясона и последовали за женщинами в город. Ясон поселился во дворце у Гипсипилы, другие же расположились в различных частях города. Один Геракл с несколькими выборными остался сторожить корабль.

Настало веселое время – дни воинов проходили в празднествах.

Пиршества сменялись веселыми хороводами; повсюду поднимался с алтарей благовонный жертвенный пар. Из всех богов наиболее чествовали жертвами и пением Гефеста, бога-покровителя острова, и прелестную супругу его Афродиту. Каждый день отсрочивался отъезд, и аргонавты пробыли бы на острове, вероятно, еще долее, если бы Геракл тайно от женщин не собрал своих товарищей и с бранью и укорами не напомнил им о цели их плавания. Пристыженные герои вняли увещаниям Геракла и стали снаряжаться к отъезду. Лемниянки, подобно пчелиному рою, с мольбами и плачем окружили уезжающих друзей; со слезами на глазах, жали они им руки и выражали пожелания счастья в дальнейшем плавании. При расставании Гипсипила, с полными слез глазами, протянула Ясону руку и сказала:

– Отправляйся же, и да позволят боги тебе и твоим спутникам привезти домой желанное руно. Если ты когда-нибудь счастливо вернешься сюда, я сдам тебе власть над островом. Но знаю, этому не бывать, – нет у тебя такого намерения. Так, живя вдали от меня, сохрани по крайней мере память обо мне.

Тронутый Ясон простился с царицей и сел на корабль, а вслед за ним и другие.

Аргос оттолкнул корабль от берега, весла пришли в движение, и скоро исчез из виду прекрасный остров.

5. Кизик

(из Аполлония Родосского)

Геллеспонтом достигли аргонавты острова Кизик в Пропонтиде, близ фригийского берега; остров этот был соединен с материком узким перешейком. Там, на «Медвежьей горе», обитали дикие исполины. Каждый из них был о шести могучих руках: по две на широких плечах и по четыре на боках. А вокруг перешейка и на равнине обитали долионы, которыми правил царь Кизик. Они вели свой род от Посейдона, бога моря; он-то и защищал их: несмотря на близкое соседство, исполины же не причиняли им вреда. Тут аргонавты стали на якоре в прекрасной гавани и высадились на берег. Кизик и долионы, услышав о высадке благородных героев, поспешили к ним, приняли их дружелюбно и уговорили направить корабль в городскую гавань. Царь Кизик был еще в юношеском возрасте; едва пробивался у него на подбородке и щеках нежный пушок и лишь за нисколько месяцев до этого женился он на прелестной Клейте, дочери Меропа. Некогда оракул возвестил ему, что он должен радушно принять божественное воинство героев, которое, быть может, когда-нибудь прибудет к нему, и с этими героями он не должен вести войны. Поэтому Кизик снабдил аргонавтов вином и жирными овцами, и сам прибыл принять участие в их трапезе; услыхав о цели их путешествия, он дал им наставления относительно пути. На следующее утро взобрался он с ними на высокую гору, дабы дать им возможность обозреть положение острова в обширном море; в это самое время часть аргонавтов, в том числе и Геракл, собрались вывести корабль из гавани. Тут, с другой стороны горы, ринулись на них исполины и принялись запирать вход в гавань огромными каменными глыбами, обломками скал. Но Геракл схватил свой лук – и стали падать исполины один за другим.

Между тем и другая часть аргонавтов спустилась с горы и луками и копьями помогла одолеть исполинов, всех до последнего. Подобно огромным стволам, срубленным топором дровосека, лежали исполины один на другом: кто головой и грудью в воде, ногами же на берегу; кто тяжелым туловищем на песке, а ногами в воде; как те, так и другие были желанной поживой для рыб и для птиц.

После этой битвы Аргонавты, напутствуемые пожеланиями долионов, пустились в море. Весь день попутный ветер гнал перед собою «Арго»; ночью же ветер переменил направление, чего герои, однако, не заметили, и пригнал их обратно к острову долионов.

Они вышли на берег, но в темноте не узнали союзного острова; долионы же, услышав о высадке вооруженных людей, подумали, что это пеласги, морские разбойники, частенько устраивавшие набеги на остров, и, вооруженные, вышли им на встречу.

Страшный бой начался во мраке, и ни одна сторона не узнала другой. Аргонавты положили на месте множество долионов, а Ясон поразил копьем царя Кизика прямо в грудь. Бой продолжался до утра, и лишь тогда с ужасом увидели бойцы несчастную ошибку. Три дня аргонавты и долионы с распущенными волосами оплакивали любимого царя, погибшего во цвете лет; потом погребли его с большими почестями и над высокой могилой, которую можно было видеть и в позднейшее время, устроили погребальную тризну. А Клейта, юная супруга царя, не вынесла одинокой жизни: самоубийством покончила она дни свои.

Ее оплакивали нимфы соседних рощ, и из слез их, обильными струями орошавших землю, боги создали источник, которому дали имя бедной Клейты, так рано покончившей с жизнью.

6. Гилас

(из Аполлоний Родосского)

Однажды вечером, после бурного плавания, аргонавты высадились на берегу Мисии, на том самом месте, где впоследствии находился город Бирос иди Бирусий, теперешняя Брусса. Туземцы приняли их радушно и снабдили съестными припасами и напитками. Пока герои после дневных трудов отдыхали на мягкой траве и подкреплялись ужином, Геракл отправился в соседний лес срубить дерево для весла: в этот день он, в борьбе с напиравшими на корабль волнами, переломил свое весло. Вскоре нашел он пихту, которая показалась ему пригодной, и, отложив свои лук, колчан и львиную шкуру, схватил ствол обеими руками и вместе с корнем вырвал его из земли.