Союз нерушимый - Влад Савин

Крещатик мне показался похожим на Большой проспект нашей Петроградки, только дома пониже. И после равнинных Ленинграда и Молотовска, мне непривычно было видеть здания на холмах. Мы подъехали к гостинице «Националь», пан Завирайко бросил шоферу, ждать — на заселение ушло с четверть часа. Номер был из трех комнат — кабинет, гостиная, спальня — обстановка показалась слишком вычурной и неуместно роскошной, так на этой кровати вчетвером можно разместиться свободно, хоть поперек, и только балдахина над ней не хватает! Ладно, мне тут лишь на две-три ночи — бросаю сумку в шкаф. Может и плащ оставить, жарко? Нет, не будем товарища Кириченко смущать своими не деловым видом!

Едем на Банковую улицу, в ЦК КПУ. Дворец, постройки тридцатых, уже полностью восстановлен, внутри такое же великолепие — широкие лестницы, высокие потолки, как у небожителей, чувствуешь себя таким маленьким, перед такими большими людьми. Интересно, а как же я в дом ЦК Партии в Москве войду, а ведь придется наверное когда-нибудь, раз я теперь там числюсь? А если вспомнить, что хозяин этого величия, товарищ Кириченко, подозревается в антипартийных настроениях, и чуть ли не в подготовке мятежа? И от того, что я сообщу, зависит, как минимум, останется он на этой должности, или полетит еще быстрее и дальше Хрущева, не то что в Ашхабад, там хоть тепло, а туда, чем на Севмаше нерадивых фрицев пугают, «где лето тридцать первого июля начинается, а первого августа уже первый снег». Так что, выше голову — формально, он мне никто, и никакой власти надо мной не имеет! Я же с самим Лаврентием Павловичем разговаривала, ну что мне какой-то Первый Секретарь КПУ!

А коридоры пустые! Наши шаги гулко под сводами, редко-редко пробежит товарищ, с деловым видом. Из троих встреченных мужчин, двое с галстуками, на улице такое сейчас и в Москве нечасто встретишь! А женщина средних лет, с папкой в руке, тоже в строгом костюме однотонно-темного цвета, шерстяной жакет на все пуговицы застегнут, да ей наверное так жарче, чем мне в распахнутом плаще поверх крепдешинового платья. Вспоминаю нашу Корабелку при Севмаше, и курчатовский Арсенал — там обстановка была куда более непосредственная и живая!

— Люди работают — говорит пан Завирайко, будто извиняется — процесс идет. Дел очень много, по Украине всей, «от Карпат до Ростова, от Крыма до Курска».

Я удивляюсь. А что, Крым, Курск и Ростов разве относятся к Украине?

— Так Сам, товарищ Кириченко так иногда повторяет — бледнеет Завирайко — ему виднее, а я что… Мне — как Партия сказала, так тому и быть!

Приемная. За столом бравый «фельдегерь». Товарищ Кириченко женщин хорошими работниками не считал — было, что он, приехав по делу к какому-то ответственному работнику, и увидев у него в приемной девушку-секретаря, возмутился и настоял, чтобы ее завтра же выгнали вон. (прим. — случай реальный, хотя произошел в 1957, когда Кириченко, тогда Первый Секретарь ЦК КПУ зашел к Щербицкому, тогда еще просто секретарю ЦК. Но простим Ане неточность. — В.С.). Ну ничего, меня ты стерпишь, куда денешься! Завирайко остается в приемной, фельдегерь распахивает передо мной дверь.

Вспоминаю все, что было написано в бумагах дяди Саши. Кириченко Алексей Илларионович, родился в 1908, то есть сейчас ему тридцать шесть — в селе под Херсоном, отца убили на Империалистической. Пастух, батрак, чернорабочий, затем выучился на тракториста. Поступил в Земледельческий институт, окончил в 1936, а с тридцать седьмого резко пошел по партийной линии, всего за четыре года до секретаря ЦК! Склонен к крайне грубому, авторитарному стилю работы, наряду с самоуверенностью и некомпетентностью в военных вопросах — из-за чего вылетел из Членов Военного Совета Донского Фронта, вдрызг разругавшись с Рокоссовским. К тому же как раз в это время его друг и покровитель Хрущев угодил в Ашхабад — а вот Кириченко как-то удержался, получив «коллективно» за Сталинград генерал-майора и орден Красного Знамени. Был назначен на Южный фронт, к Еременко, с ним пребывал в дружбе (кстати, Еременко сейчас командующий Прикарпатским ВО, что тоже наводит на мысли) — но затем, попав на Воронежский фронт, а после опять на Донской, находился в конфликте с Малиновским, а после с Толбухиным, как записано, «систематически дезорганизовывал работу штаба, безграмотно вмешиваясь в военные вопросы ради демонстрации личной власти». За что был изгнан наконец с фронта и поставлен Первым на Украине, восстанавливать тыл. Сказал при этом «какое счастье, наконец-то Вождем украинской Компартии поставлен украинец». По отзывам работавших с ним людей, «имел нелегкий характер», с более понятной расшифровкой, «грубовато-хамский». Об отношении к женщинам — уже сказано. (прим. — в нашей истории А.И Кириенко назначен Первым Украины в 1953, после Хрущева. С 1958 был переведен в Москву, став Вторым Секретарем ЦК КПСС. Одно время всерьез считался в Партии вторым после Хрущева, постоянно тянувшего его за собой. Однако своим характером восстановил против себя большинство ЦК, так еще умудрился поссориться со своим покровителем — именно Хрущев лишил бывшего друга высокого поста, обвинив в «грубости и фанфаронстве». С 1960 директор завода в Пензе, с 1962 директор ВНИИ «Типприбор», затем пенсионер, умер в 1975 — В.С.)

Ну да, не сдержался! Встал из-за стола, идет навстречу, коренастый, на медведя похож — а на лице выражение мелькнуло, на какую-то секунду, но я заметила! Будто сказать хотел, «баба, да что она понимает», ну да мне ваше мнение, Алексей Илларионович, глубоко безразлично, то говорить о том не будем, протокол соблюдем! Предъявляю свои «верительные грамоты», то есть удостоверение ЦК, и вручаю портфель. Уф, наконец хоть от этого ответственного груза избавилась! Расписка, регистрация входящих-исходящих — читать при мне будете, если я проконтролировать должна?

И ай-ай, товарищ Первый Секретарь, а что это у вас в кабинете, наряду с портретом товарища Сталина, еще и Петлюра висит? Кто еще это может быть — с желто-блакитным петлюровским флажком?

Кириченко Алексей Илларионович, Первый Секретарь КПУ. Киев, 20 июня 1944.

От бисовы кацапы! Грабят по-наглому, и еще в рожу плюют!

Впервые Украиной украинец правит, со времен гетмана Богдана, и вдруг такой облом! А ведь шанс был, единственный и великий! Война, это конечно, беда — но после большого пожара в селе все прежние межи к черту, доли по-новой нарезаем! Если уже Европу под себя перекраиваем — ну какая разница Хозяину, хохлы или москали, коль сам он вообще, грузин!

Ведь хозяйство должно быть богатым — от этого и пану прибыль! На карту гляньте, какая Россия, и какая Украина? А ведь людишек у нас побольше, применительно к территории, и мы могли бы куда более справными хозяевами стать, если нам земли прирезать. Ростов-Дон, Воронеж, Белгород, Курск — ну и конечно, Крым, как бельмо на глазу, его прибрать сама наука география велит! Какие могут быть счеты меж своими, братскими республиками СССР? Или кому-то в Москве, водки перепивши, померещилось, что между Россией и Украиной возможна война за территорию? Москаль — хозяин худший, чем хохол, так всегда было и будет. Так что Союзу была бы только прибыль. А Украине — почет!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});