Типичная практика - Александр Иванович Гуринов

была разительным. Точнее, изменение их работы стало первым, и самым крупным изменением, что я заметил. Этого мне не описывали другие практики, даже мои вечные спарринг-партнёры, которые и теперь, когда я вернулся в деревню, снова стали каждые несколько дней меня навещать, чтобы вызвать на поединок. Однако, все дело может быть в том, что у всех остальных нет желания, концентрации и внимания, чтобы практиковаться, в общем, около шести-восьми часов в сутки, ограничиваясь парой часов в день, и то не всегда, а потому такого резкого изменения они и не замечали. Однако я заметил. Сложно не заметить, когда, открывая глаза, видеть, словно бы, в разы более яркий мир, с цветами, которых ранее никогда не замечал, а твой взор простирается в разы дальше. Звуки, которые ты раньше не мог слышать, банально из-за расстояния, теперь стали ясны, а запахи вокруг давали чёткую картину происходящего в твоём окружении. Органы чувств не просто обострилась, они вышли на Сверхчеловеческий уровень уже через несколько Кан, а дальше все заходило ещё дальше. Я не стал видеть ультрафиолет или инфракрасные излучение, ведь физиология органов чувств не изменилась. У меня в глазах, насколько я понимаю, не появились новые рецепторы, что могут улавливать эти спектры света, но то, что уже есть, стало работать настолько хорошо, что с точки зрения биологии это объяснить уже было практически невозможно… впрочем, как и то, что ребёнок, примерно шести-семи лет способен поднять и удерживать на вытянутой руке пятидесятикилограммовый мешок зерна, даже не напрягаясь особо, разве что, для удержания равновесия, вставая в странную позицию.

С последующими циклами практики всё это только ещё больше уходило в такие степи, что не могло не поразить меня. В спаррингах с двоими дружками я уже не использовал технику защиты — Моя собственная кожа и плоть стали достаточно крепкими и прочными, чтобы наносить им сильные удары, не вредя самому себе. Да что там говорить? Я камни бил голыми руками, выбивая в месте удара крупный щебень и кроша мишень, заставляя кожу только слегка покраснеть! Не сразу, да, но уже через четыре кан удары по голому камню мне не вредили, а лезвие меча Дао, купленного мной в городе, даже не смотря на острую заточку, оставляло на коже, когда я проводил по ней, только белую линию, но не вредило ей и не пускало мне кровь. Я проверял!

Честно говоря, мне страшно представить, насколько же прочной защитой станет кожа практика, когда он не только перейдёт на следующий этап, но ещё и использует тот же артефакт «Стальная Кожа», что сделает его кожу в разы, если не на порядки прочнее и крепче, неуязвимее?! Я уверен, что уже сейчас малый калибр если и пробьёт кожу, дальше проникнуть уже вряд ли сумеет! Что будет после перехода на следующий этап? А при использовании артефактов, подобных «Нефритовый Кости»?!

В общем, эмоций, в связи с переходом на новый, третий этап Предела Тела, было очень много! Я и не заметил сам, как подсел на это ощущение постоянного и довольно быстрого самосовершенствования и улучшения. Когда получаешь все больше и больше новых возможностей, которых у тебя ранее никогда не было.

Пополнение в библиотеке взбодрило родную деревню. Ещё бы, я ведь увеличил количество книг в оной почти в два с половиной раза! И это привело к тому, что многие тратили все свое свободное от работы время на то, чтобы зайти и почитать одну, не вынося их из библиотеки — читать книги можно только внутри. Не сказать, что все в нашей деревне так уж любят читать, но… при изолированности поселения от основных потоков информации, такая возможность, стоит ей появиться, привлекает очень много внимания! А там уже и дети, интересуюсь, что такого делают их родители, тоже заинтересовались книгами. Не все, скорее, малая часть из них, увлеклись прочтением, наверное впервые для себя открыв интересный мир знаний и информации, до этого только обучаясь грамоте от родителей. Наверное, я даже рад был, что в моем полку любителей почитать стало на несколько членов больше.

Следуя логике прошлого этапа практики, этап Органов должен будет идти ещё более долгое время, чего я подсознательно ждал сразу, однако… времени у меня в запасе много! Так что я не особо напрягался с этим, просто следуя установленному мной же самим для себя любимого распорядку кин.

На протяжении месяцев этот распорядок не менялся, постепенно превратившись в обычную рутину. Она не утомляла, скорее просто стала настолько привычной, что большинство действий, от момента моего пробуждения и до момента, пока я не начинал валиться спать от усталости, не физической, а ментальной, я делал автоматически. Проснулся, поел, отправился за деревню, размялся, побегал, выполнил несколько упражнений, соответствующих моим физическим кондициям, после чего сел за практику, через несколько часов встал, помахал мечом, побил камни, из тех, что побольше, в округе (кстати, заметка на память — нужно что-то делать с камнями, а то больших булыжников в округе почти не осталось и я даже ребят из деревни просил, если они найдут такой, показать мне, чтобы я его выкорчевал и притащил к себе на тренировочное поле), иногда дрался с парнями, из тех, что постарше и тоже являются практиками третьего этапа Предела Тела, снова сел за практику на три-четыре часа, после вернулся, плотно поел, да лёг спать. И вот в таком режиме я жил каждый день.

Кто-то, будь на моем месте, возможно мог бы свихнуться, живя в таком распорядке дня. Многим людям свойственно попытаться как-то разнообразить свою жизнь, но… прожив больше девяти десятков лет, я дошёл до того, что был настолько ограничен в своих действиях, что никакая тюрьма не сравнилась бы со старостью. Я многие годы жил по распорядку дня, ещё более худшему, намного более ограниченному, скудному на события. Я не мог даже выйти и прогуляться по улице нормально — колени не позволяли, а ещё поясница, головные боли, проблемы со стулом и мочеиспусканием, высокое давление и так далее. Даже самый спортивный и здоровый человек, если он не предрасположен к этому, в свои почти сто лет жизни будет немощным, разваливающимся и готовым помереть в любую минуту стариком, от которого даже в его доме будет вонять старостью и приближающейся смертью.

Теперь, вся эта рутина… она была даже приятной. Спокойной, размеренной, понятной. И она, скорее доставляла мне даже некое удовольствие.

Так, я и не заметил даже, как минуло уж полтора шуна…

Глава