Рейтинговые книги
Читем онлайн Долгая ночь - Григол Абашидзе

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 91

Конечно, когда сокрушали Адарбадаган, тоже была победа, и когда грузинские войска были разбиты у Гарниси — тоже была победа, но все это еще был путь к обладанию таинственной Грузией, которая мерещилась иногда в виде сказочной заколдованной красавицы. И вот красавица наконец распростерта у пыльных и обрызганных кровью ног победоносного султана. Это была хотя бы не полная, хотя бы маленькая награда за длинные страницы беспрерывного унизительного бегства.

В первом столкновении с Чингисханом Джелал-эд-Дин был разбит, и вот уж пять лет он убегает от монгольских орд как затравленный зверь, и ни разу не удалось ему встретиться с врагом достойно, лицом к лицу. Постоянное унижение ожесточило сердце султана. И вот он мечется из одной страны в другую, неся народам слезы, пожары и кровь.

Ханы и атабеки, которые были покорны его отцу, попадались Джелал-эд-Дину на пути его отступления. Они кланялись наследнику Мухаммеда, но наследник сказочных некогда богатств не мог теперь раздобыть у лукавых притворщиков ни денег, ни войск.

Объятые священным трепетом, ханы и атабеки не могли и помыслить выступить против Чингисхана. Сопротивление ему они рассматривали равным сопротивлению самой судьбе. Они считали, что Чингисхан лишь бич в руках у бога.

Встречая столь высокого государя, каким являлся для них Джелал-эд-Дин, они не смели отказать ему в некоторой помощи, в частности, в провианте, но, заслышав о приближении татар, убегали в горы, в крепости, подальше от беды, и Джелал-эд-Дин снова оставался один на один с Чингисханом, снова приходилось бежать, снова все повторялось, чтобы кончиться и повториться снова.

Правда, они из вежливости приглашали Джелал-эд-Дина и его войска в свои крепости, но султан видел, что эти приглашения идут не от чистого сердца и что все они понимают: чем дальше будет от них Джелал-эд-Дин, тем меньше гнева обрушится на их головы со стороны монголов и их предводителя.

Он не шел в их крепости, потому что знал: никакая крепость в отдельности против Чингисхана не устоит. Нужно соединиться всем, укрепиться в сердцах своих и совместно заступить дорогу монгольской лавине.

Но напрасно призывал Джелал-эд-Дин правителей, покорных раньше его отцу, к единым и героическим ратным трудам.

Пять лет бежал Джелал-эд-Дин от монголов, и ни разу за эти годы он хотя бы косвенно не показал Чингисхану остроты и блеска хорезмийской сабли. И вот взят Тбилиси — столица Грузии, прославленного могучего государства. Это первая большая победа за все пять лет. Она должна не только напомнить всем странам ислама, что у них по-прежнему есть защитник и покровитель в лице наследника хорезмийского трона, но и внушить Чингисхану если не страх, то уважение к преследуемому врагу, у которого, оказывается, еще сохранились силы и возможность совершить ратные чудеса. Чиновники хорезмийского султана подсчитывали грузинскую казну, гонцы разносили во все стороны весть о великой победе, а сам победитель внутренним взором видел ставку ненавистного Чингисхана и то, как ему докладывают о покорении Грузии, и как он меняется в лице, и как смятение охватывает душу этого рыжебородого желтокожего идола. Он думал, что мы при последнем издыхании, а мы разгромили и покорили сильнейшее государство на всем Востоке, какое государство! Мы покорили Грузию, о которую обломали зубы лучшие воины Чингиса — Джебе и Субудай. Это ведь от границ Грузии они отступили, не приняв повторного боя.

Султан проснулся в прекрасном расположении духа. Из-за края коричневой горы появился огромный красный, словно налитой кровью, диск солнца. Поднимаясь, он терял свою красноту, превращаясь из кровавого в золотой.

«Так и есть. Кровь, пролитая в этих боях, обернулась для меня золотом, — подумал султан. — Это солнце — знамение того, что колесо судьбы совершило оборот и моя точка пошла подниматься кверху. Восходит солнце моей победы, моих успехов, моей судьбы».

Султан облачился в самые лучшие одежды, надел на себя самые драгоценные благородные камни. Во время завтрака он много говорил со своими приближенными, хвалил отличившихся в бою. Все знали, как немногословен султан, и теперь дивились его красноречию. Все знали, что султан только улыбается краешком губ, когда вокруг умирают со смеху. Но в этот день, к удивлению приближенных, султан и говорил, и смеялся, и улыбался всем, распространяя вокруг себя веселье и милость.

Выходя из-за стола, он сказал вполголоса своему визирю Шереф-эль-Молку:

— Что-то мне сегодня очень весело. Как бы не случилось со мной какой беды.

Между тем плотники заканчивали строительство лестницы на купол Сионского храма, главного храма Тбилиси. Султан еще вчера приказал сшибить с него крест, а на самой вершине купола установить трон. Оттуда, с высоты христианской святыни, султан собирался судить неверных грузин.

Построили и узенький, только одному человеку пройти, мостик через Куру. На мостик бросили икону богородицы, вынесенную из того же Сионского храма. К мостику согнали тбилисцев: стариков и женщин, юношей и девушек, маленьких и больших детей. Того, кто пройдет по мостику и наступит на икону божьей матери, султан приказал считать отрекшимся от христианской веры, очистившимся и перешедшим в ряды правоверных. Того, кто не захочет топтать святыню, султан приказал рубить и сбрасывать с моста в Куру.

По всему Тбилиси, от края до края, слышались душераздирающие крики и вопли: тбилисцев силой сгоняли на берег Куры — на страшное испытание, на страшный суд.

Выйдя из шатра, султан окинул взглядом Куру. Она текла, казалось, лениво, ей некуда было спешить, некого было догонять, не от кого убегать, некого казнить или миловать. Что она видела за свои века? Какие люди глядели в нее? Какая кровь лилась на ее берегах, отблески каких пожаров уносила она на своих волнах? Вот и снова пожары, и снова запекшаяся кровь на прибрежных камнях, а она все течет, как текла тысячелетия назад, как будет течь через тысячу лет, когда не будет не только хорезмийцев и султана на ее берегах, но и сама память о них улетучится.

Султан смотрел на Куру. Но все же он каким-то косвенным зрением увидел, что ему подвели оседланного, взнузданного гнедого коня. Не оборачиваясь, он приказал:

— Не этого… Оседлайте белого, моего.

Поняв, что султан задумался и не скоро сойдет с этого места, ему подставили стул, и он сел.

Султан глядел на Куру, и все видели, что он глядит на Куру, но никто не мог знать, что в эту минуту расплескиваются у ног султана волны пенящегося Инда, далекой реки далекого Индустана.

Пять лет назад Джелал-эд-Дин оказался на скалистых берегах этой реки. Были до этого небольшие стычки с отрядами монголов, а потом и более серьезные победы над тридцатитысячным войском, которым командовал любимец Чингиса Хутулу. Но так тогда не везло султану, так карала его судьба, что даже победа не пошла на пользу. Когда делили добычу, два союзника Джелал-эд-Дина, Эмин и Аграк, поссорились из-за чистокровного арабского коня. Эмин так разошелся в споре, что хлестнул кнутом по лицу Аграка, и оскорбленный Аграк в ту же ночь покинул лагерь султана вместе со всем своим войском.

Это было бы полбеды, но пример Аграка оказался дурным. Вслед за ним и другие ханы один за другим снялись с места и разъехались в разные стороны. Султан остался с горсткой турок и хорезмийцев. О сражениях с войсками Чингиса на время нужно было забыть. Хорошо, если успеешь унести ноги куда-нибудь подальше от этих мест. Джелал-эд-Дин метнулся сначала к Газне, а оттуда на Инд.

Узнав о неудачах Хутулу и о последующем бегстве султана, Чингисхан рассвирепел и пустился в погоню. Чингисхан сам скакал впереди войска, таково было его нетерпение наказать султана. Преследователи почти не отдыхали, не разводили костров, чтобы приготовить пищу, холодное мясо ели на скаку. Хан понимал, что если хорезмийцы перейдут Инд, то их уже не возьмешь. С другой стороны, если они не успеют перейти, то им некуда деться.

Инд широк, местами он разливается подобно морю. Прижать к его берегам хорезмийцев и изрубить всех до последнего человека, чтобы больше не нужно было о них думать, — эта мысль манила и гнала хана вперед.

Хорезмийцы уже строили плоты и собирали лодки, когда монголы настигли арьергард и разметали его, как овец.

Кое-как успели спустить один корабль. Погрузили на него детей и женщин. Но бешеный Инд разбил корабль о скалистый берег, и люди стали тонуть. Послали было лодки к ним на помощь, но и лодки кидало, как скорлупу, так что оставались только мокрые жалкие щепки.

Пока возились со всем этим, монголы врезались, как нож, вдоль самой кромки воды и отрезали Джелал-эд-Дина от Инда. Остались только судьба да сабли, на них и положился султан. Он перестал думать о спасительном бегстве и принял бой. Ему удалось оттеснить монголов от воды, и обозначилось следующее расположение войск: монголы обложили Джелал-эд-Дина полукругом, их линия напоминала лук, тетивой которого служил берег Инда.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 91
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Долгая ночь - Григол Абашидзе бесплатно.
Похожие на Долгая ночь - Григол Абашидзе книги

Оставить комментарий