Основы истинной науки - III - И Калышева

«Однако, я не совсем освободился ещё от земной жизни. Память моих предсмертных страданий, физических и нравственных, ещё тяготела надо мной, как будто для того, чтобы я лучше мог оценить настоящее своё счастье, и я сам себя спрашивая: неужели я освободился от всего этого? Я, как будто в доказательство, сам себя ощупывал, и когда я вполне убедился, то мне представилось, что огромная, давящая тяжесть свалилась с меня. Я был счастлив и воздал благодарственную молитву Богу. Я был, как нищий, который неожиданно получил несметные богатства; первое время он тоже сомневается в своём счастье и ощущает всю тяжесть нужды. О, если бы люди понимали загробную жизнь, - с какой бы настойчивостью, с каким бы мужеством стали бы они добиваться её. Что бы ни сделали они при жизни своей, лишь бы обеспечить себе счастье, которое Бог бережет тех из своих детей, которые исполнили Его закон. Они понимали бы тогда для каких мелочных удовольствий они часто жертвуют величайшим счастьем и невыразимым блаженством».

IV сообщение. «П... был доктором в Москве. Он составил себе громкую репутацию доброго, вполне нравственного человека.

Вопр. Потрудитесь сообщить нам, отчего страдали Вы так перед вашей смертью, несмотря на то, что всю жизнь свою вы отличались добротой и снисходительностью?

Отв. Это была особая милость Всевышнего, через которую Он дал мне возможность больше оценить своё освобождение и сделать в последнее время моей жизни большой шаг к усовершенствованию.

Вопр. Боялись вы смерти?

Отв. Нет; я слишком верил в Благодать Божию, чтобы хотя сколько-нибудь бояться её.

Вопр. Было ли болезненно расставания души с телом?

Отв. Нет. То, что вы называете последними минутами, жизни, - совершенно не страшно. Я почувствовал какое-то потрясение... и скоро после этого я уже был счастлив, что избавился от своего жалкого остова.

Вопр. Что было с вами потом?

Отв. Мне было чрезвычайно приятно видеть целую массу друзей, пришедших встретить меня; они все приветствовали моё счастливое возвращение. Большинство из них были личности, которым мне удавалось делать добро.

Вопр. Какие области составляют ваше местопребывание? Находитесь ли вы на какой-нибудь планете?

Отв. Нет, я нахожусь в пространстве между планетами. Но сколько степеней в этой бесконечности, как велика лестница Иакова, идущая от земли до неба, т.е. от тех миров, на которых живут и искупают свои грехи души низших развитий, до тех миров, на которых находятся души высших совершенств и высшей чистоты. Я живу в том месте, куда попадают духи, перешедшие очень много испытаний, что равносильно тому, если бы я сказал, применясь к вашему языку, проживших много раз в материальных телах.

Вопр. Вы пережили уже много жизней?

Отв. Как же могло бы быть иначе? Нет исключений в удивительном и непостижимом порядке, устроенном Самим Богом ; награда может быть получена только после победы, одержанной в борьбе; и если награда велика, значит, и борьба стоила этой награды. Но жизнь человека коротка, а эти испытания должны иметь промежутки времени, которые человек проводит у нас в состоянии духа. Находясь на очень высокой степени совершенства, я должен был пройти все эти жизни, в течение которых Бог разрешил мне иногда выходить победителем из этой борьбы, которую Он назначил на мою долю.

Вопр. В чём заключается ваше счастье?

Отв. Это очень трудно вам рассказать: моё счастье состоит в ощущении высшего довольства собой. Не думайте, что я чувствую и восторгаюсь силой своих добродетелей, это был бы эгоизм; эгоизм же может быть качеством только низших душ. Моё довольство заключается в любви к Богу, в глубоком чувстве признательности и благоговении перед Его Бесконечными щедротами; в великом чувстве радости, что я могу сознавать всю прелесть добра и милосердия; в восторге от того, что я могу себе сказать: может быть, отчасти и я быль причиной, что некоторые души стали так близко к Престолу Божию, причём невольно отождествляешься с высшим порядком и блаженством и сливаешься с божественными целями.

Когда дух настолько чист, что способен понимать цель, к которой клонятся действия духов, стоящих ещё выше его, тогда делаешься твёрдо уверенным, что и сам достигнешь этих неизмеримо высоких пределов. В этой бесконечности можно увидать такие невыразимо блаженные сферы, переполненные светом Божественного огня, что ослепляют нас, несмотря на то, что мы видим их как бы ещё задернутыми от нас лёгким покрывалом. Но зачем говорю вам это? Можете ли вы понять меня? - Вы думаете, что этот огонь похож сколько-нибудь, например, на ваше солнце. О, нисколько, это совершенно недоступный огонь для понимания человека, ваш язык и ваше понимание слишком ничтожны; но знайте, уже-то, что вы можете быть уверены в возможности подняться так высоко, для вас должно составлять великое преимущество».

V сообщение. Эмма Л... умерла в девушках в страшных и невыразимых страданиях, причинённых ей ожогами. После вызова, на соответствующие вопросы, она сообщила нижеследующее:

«Огонь земли избавил меня от огня ада; так думала я, исповедуя католицизм; и если я не смела предвидеть для себя райского блаженства, моя трепещущая душа находила себе утешение, думая о чистилище, - я молилась, страдала и плакала.

«Но кто давал мне силы переносить мои страдания? Кто во время длинных бессонных ночей и во время нестерпимо болезненной лихорадки наклонялся к моей кровати мучения? Кто прохлаждал мои высохшие губы? Это был он, мой Ангел-Хранитель. Белые, окружённые ореолом, крылья его прикрывали меня и нашептывали мне слова надежды и любви.

«Полымя, опалившее моё слабое тело, избавило меня от всех моих земных и преходящих привязанностей; вследствие чего моё тело умирало в то время, когда я уже жила другой настоящей жизнью. Я не теряла сознания; не было во мне перерыва бытия при переходе моём в этот блаженный мир, я переходила в него веселая и спокойная и была принята тем лучезарным днем, который опутывает здесь всех, которые страдали на земле, не покидая надежды на Бога. Последние слова мои были: «Мать моя, дорогая мать, ах, как я желала бы, чтобы она сделалась спириткой».

«Я отпала от земли, как спелый плод отпадает от своего стебля. Я начинала уже поддаваться заманчивому влиянию эгоизма и тщеславия, так опасному для всех несчастных, которых может увлечь блестящий успех в свете при их молодости и их красоте, я благословляю огонь, избавивший меня от этой опасности, и благословляю мои мучения, как испытания, послужившие моим искуплением.

«Подобно лёгкой паутине, несущейся осенью по ветру, парю я теперь, увлекаемая блестящими потоками, и несу на своей голове не бриллиантовую звёздочку ювелирной работы, но звезду из золота Самого Бога».

VI сообщение. Вопр. Вы больше года до смерти своей страшно страдали от вашей неизлечимой болезни, - как чувствуете вы себя теперь?

Отв. «Моё положение в настоящее время невыразимо счастливо, никаких прежних болей я уже, конечно, не чувствую: я совершенно перерожден и обновлен. Первые моменты после смерти я никак не мог понять своего перехода за гроб; мы, духи, всегда при этом находимся в таком состоянии, что ясно не понимаем своего положения, ото продолжается иногда в течение нескольких дней. Но перед смертью я молил Бога, и Он разрешил мне по возможности скорей сообщиться с теми, которых я оставил на земле.

Вопр. Через сколько времени к вам возвратилась отчётливость ваших пониманий?

Отв. Через восемь часов. Бог, я вам повторяю, признал меня достойным Своей милости, и я никогда не сумею Его отблагодарить за это.

Вопр. Какое впечатление производит на вас ваше тело?

Отв. Моё бедное и недужное тело должно возвратиться к состоянию пыли; я же остаюсь при добрых воспоминаниях обо всех, которые любили меня при жизни. Этот обезображенный кусок мяса был жилищем моего духа и орудием многолетних испытаний; спасибо тебе, моё тело, за то, что ты очистило мою душу и да будут тысячу раз благословенны те страдания, которые я перенес в тебе. ибо единственно чрез них я заслужил то, чем теперь владею.

Вопр. Сохранили ли вы способность мыслить и понимать до последней минуты вашей жизни?

Отв. Да, - мой дух сохранил все свои способности; и уже ничего не видел, как человек, но всё чувствовал, как дух; вся жизнь моя пронеслась передо мною, и моя последняя молитва была о возможности сообщиться с вами.

Вопр. Чувствовали ли вы самый момент смерти? И что чувствовали вы именно?

Отв. Жизнь разбилась, чувства моего духа временно прекратились тоже; я чувствовал какую-то пустоту, что-то мне совершенно незнакомое, я был увлечен какой-то непонятной мне силой в мире, где всё одно величие и одно блаженство.

Я потерял всякую чувствительность, не ощущал более ничего, однако я был преисполнен полнейшего счастья.

Вопр. Вы сказали, что жизнь разбилась; сопровождается ли этот момент какими-нибудь неприятностями и болезненными ощущениями?