Пепел богов. Трилогия - Сергей Вацлавович Малицкий

следует убить всех? — предложила Илалиджа. — Начнем убивать, сиун себя и явит.

— Они все уже были убиты один раз, — опустил голову Кай. — С них достаточно. К тому же они не дадут так легко убить себя. Воины клана Сакува были лучшими воинами Текана. Идемте. Идемте к моему дому. Я буду думать и вспоминать.

И они шагали по гладкой, отшлифованной ногами и старанием каменотесов мостовой и раскланивались со встретившимися им горожанами, пока и не встали у ворот большого дома. На ступенях их уже ждал ключник.

— Господин Харти! — расплылся он в счастливой улыбке. — Как давно тебя не было! Маленький озорник Кир! Помнишь ли ты, как воровал у меня ключи, чтобы пробраться в каморку со сладостями?

— Конечно, помню, — улыбнулся Кир и обнял старика. — Только вынужден огорчить тебя. Теперь я уже не так интересуюсь сладким, поэтому твои ключи в безопасности. У меня к тебе просьба, старина, не мог бы ты отвести меня на то место, где погибла моя мать?

— Конечно, — склонил голову в поклоне ключник. Идите за мной. Это произошло на лестнице.

Ключник развернулся, распахнул двери, и Арма тут же увидела и белые ступени, ведущие на второй и третий этаж, и множество женщин, торопливо смывающих пыль с этих ступеней, втянула запах кушаний, доносящихся с кухни, и шепнула чуть слышно:

— Какой восхитительный морок! Поверь мне, зеленоглазый, я была бы счастлива, если бы кто-то привел меня в наш маленький домик в Зене.

— Я бы тоже, — ответил Кай вполголоса. — Если бы все ограничилось прогулкой. Но этот ключник, который ведет нас к месту гибели моей матери, сам погиб за полчаса до нее.

— Здесь, — горестно опустил голову ключник. — Вот за этими дверями лестница, которая ведет в оружейную башню. На ней ловчие иши настигли твою мать, Кир, и убили ее. Но лучшие воины Сакува спасли тебя, и вот теперь ты вернулся!

— Судя по тому, кто несет службу у ворот Харкиса, спасшие меня воины вернулись еще быстрее меня, — вполголоса обронил Кир и похлопал ключника по плечу. — Прикажи, чтобы нам накрывали в трапезной. А мы скоро придем. И вот еще, подскажи мне, как теперь складываются отношения клана Сакува с ишей Текана? Все-таки убийство моей матери и деда не могло пройти незамеченным. Как же так? Или ловчие иши сделали это случайно?

Ключник замер, обернулся и, выпучив глаза, попытался что-то сказать, но только развел руками и замер, покачиваясь с пяток на носки, с пяток на носки.

— Ну ладно, — вернул его в сознательное состояние Кай. — Это ведь неважно? Не так ли? Сейчас мы сходим в спальню, разместимся, а потом вернемся в трапезную. Не волнуйся, я помню, где спальня.

Ключник вздохнул с облегчением и затопал по лестнице, а Кай снял со стены факел и махнул рукой в сторону длинного коридора — сюда.

— Это спальня? — удивился Эша, оглядывая сводчатый зал, окна в стенах которого начинались на высоте пяти локтей от пола.

— Это зал, в котором я учился фехтованию, — объяснил Кай. — В спальне сейчас куча мамок и теток, да и не рискнул бы я располагаться в спальне.

— Тебе эти своды кажутся ненадежными? — спросила Арма.

— Да, — кивнул Кай. — Тем более что это ловушка Паркуи. Сиуна камня и чистоты.

— Почему ты так решил? — удивился Эша.

— Чисто, — объяснил Кай. — Слишком чисто на улицах Харкиса. Харкис был прекрасным городом, но чистотой мог похвастаться только после утреннего подметания улиц и не дольше, чем до полудня. Да и никто другой, кроме властителя камня, не вознес бы точную копию Харкиса.

— Но откуда? — удивилась Теша. — Откуда он мог знать о Харкисе? Разве я ослышалась? Ведь был разговор о том, что Запретная долина создана так давно, когда в Текане вовсе не было городов?

— Смотри-ка, — удивилась Илалиджа, — а ведь девка-то дело говорит?

— Не знаю, — задумался Кай. — Но если та же Арма за пределами Запретной долины могла прислушиваться к чужим мыслям, что мешает сиунам двенадцати прозреть мою память у себя дома? Во всяком случае, все, что я вижу, я помню. Или, — Кай помедлил, — или почти все… Или они покопались в таких глубинах памяти, куда я сам и вовсе не заглядываю?

— А то, о чем ты думаешь теперь, они не способны прочесть? — насторожилась Илалиджа.

— Нет, — твердо сказал Кай. — Защититься от Паркуи у меня сил хватит. Ни Эшар, ни Сакува не стали бы устраивать такую ловушку.

— А какую бы они устроили? — спросил, позвякивая мешком с монетами, Шалигай.

— Много страшнее, — ответил Кай.

— Давай-ка мы разберемся сначала с тем, что имеем, — заметила Илалиджа. — А ну-ка, девочка… — Она посмотрела на Арму. — Я уже привыкла к твоим возможностям, но вчера вечером была немало удивлена. Полог, что ты накинула на себя и на Кая, не пропускал не только звуков, но и света. Надеюсь, что ты сотворила его не для того, чтобы замыслить что-нибудь против своих спутников. Впрочем, что я говорю? Дело молодое. И все же, сиун Паркуи — сиун камня. Вокруг каменные стены, будь добра, повтори этот наговор. Да постарайся. О! Вот так!

Илалиджа посмотрела на зеленоглазого:

— Теперь я готова выслушать тебя, блудный сын Харкиса.

— Изгнанный, но не блудный, — не согласился Кай. — Нам предстоит пройти еще пять сиунов. Эта ловушка, как я думаю, устроена сиуном Паркуи. И хотя среди нас трое выходцев из клана Паркуи, из Хилана, вряд ли кто из них сталкивался с его сиуном. Напоминаю, как он выглядит. Это «образ смутный, каменный или ветреный, временами человечный, принимающий облик воздушного вихря или каменного столба, могущего рассыпаться песком и развеяться вихрем». Так о нем писали теканские мудрецы.

— И как же ты заставишь его обратиться в воздушный вихрь или каменный столб? — нахмурился Эша.

— И как собираешься сражаться с каменным столбом? — почесал затылок Тарп. — Я уж не говорю, чтобы сражаться с вихрем?

— Подождите! — подняла руку Илалиджа. — Нас восемь воинов. Да, мы кое-что можем, но мы не просто в городе, где не меньше сотни хороших воинов, которые скорее будут подчиняться Паркуи, чем вернувшемуся внуку последнего урая. Мы в ловушке. Прежде чем обсуждать, как мы будем убивать хозяина ловушки, неплохо бы было обсудить, как нам самим избежать гибели!

— Дело говорит, — заметил Эша. — Вряд ли нас заманили в ловушку, чтобы потом возить по ярмаркам в клетке.

— Камень, камень, — задумался Кай. — Тут и думать нечего. То, что легко построено, так же легко может быть и разрушено. Я удивляюсь, как оно вообще